Гипноз. Скрытые глубины. История открытия и применения - Робин Уотерфилд

Это исцеление подействовало на Месмера, словно удар молнии. Он превратился в новообращенного энтузиаста, и его жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Долой традиционную медицину! Он открыл панацею от всех напастей, способ помочь человеку обрести идеальное здоровье. Однако этот случай стал не только первым магнетическим исцелением Месмера, он также положил начало длинной веренице медицинских скандалов в его жизни. Хелл написал задевшую Месмера статью, где приписал главную роль в излечении Остерлин себе. Месмер ответил, что его магниты тут почти ни при чем, поскольку они — только каналы, по которым универсальный магнетический флюид входит и выходит из тела больного. Магнетический флюид — вот то, что одушевляет тело и отвечает за здоровье и болезни; если он в равновесии, то мы здоровы, а если мы больны, значит, что-то случилось с флюидом. Магнетический флюид внутри нас сообщает нам «животный магнетизм» («животный» в смысле «жизненный»); его больше, когда мы здоровы, и меньше — когда больны. Раз здоровье — это правильный внутренний баланс магнетического флюида, следовательно, задачей врача является введение этого универсального флюида в тело пациента для излечения от болезни. И он, Месмер, клянется, что именно в это всегда и верил еще со времен студенческой скамьи. Иными словами, «гравитационный флюид» из диссертации каким-то образом по ходу дела превратился в уме Месмера в «магнетический».

Хелл предложил проверить месмеровскую теорию: намагнитить одну из нескольких бутылок с водой и попросить больного выбрать правильную бутылку, повторив эксперимент несколько раз. Пациент должен инстинктивно определить, какая бутылка правильная, ибо его тело требует дополнительного магнетического флюида. Не стоит и говорить, — так он поступал и позднее, — что Месмер отказался производить подобные опыты. Он считал, что сам факт исцеления уже является достаточным свидетельством значимости его самого и его открытия для человеческого рода. В дальнейшем он будет стараться придавать своим теориям наукообразность и писать «Исследования показали, что…», хотя на самом деле вообще никаких лабораторных проверок не производилось и не планировалось.

За этим последовали еще исцеления (и, возможно, также провалы, но мы о них ничего не знаем). Месмер обнаружил, что может намагничивать предметы — бумагу, стекло, воду и так далее — в результате все эти вещи, подобно истинным магнитам, приобретали свойство проводить магнетический флюид и становились инструментами лечения. Это еще больше укрепило его в своей правоте в споре с Хеллом: важность магнитов второстепенна. Постепенно он начал верить, будто сам является неким особым каналом для магнетического флюида, т. е. его животный магнетизм может производить на людей такой же эффект, как магниты или намагниченные предметы, — и тогда он стал применять пассы руками, чтобы распределять флюид по телу пациента, направляя его, если нужно, к нездоровым участкам. Он также осознал, что вероятность улучшения повышается при установлении хорошего раппорта между ним и пациентом, причем физический контакт не всегда обязателен, достаточно только говорить с уверенностью в голосе. Случайно он открыл, что может лечить через стену, но ему никогда не приходило в голову объяснить это силой внушения. На протяжении всей жизни он оставался убежденным материалистом, и объяснение факта исцеления сквозь стену свелось к тому, что флюид оказался достаточно мощным и смог преодолеть твердую преграду.

«Есть только одна болезнь, — высокомерно заявлял Месмер, — и есть только одно лечение». Болезнь вызывается блокировкой магнетического флюида (симптомы: сужение сосудов, ломота в суставах, ноющие и острые боли), а излечение означает снятие блокировки. При прохождении через точку равновесия флюида у пациента может случиться кризис (это соответствовало стандартной медицинской теории, известной еще со времен Гиппократа: переход от болезни к здоровью отмечается своего рода кризисом). Причина его в том, что магнетический флюид в теле больного, образно выражаясь, затвердевает, и нужен внезапный толчок, чтобы перезапустить процессы в здоровом ритме. Толчок осуществляет магнетизер. Кризис похож на припадок: судороги, плач, взрывы неконтролируемого смеха, сжимающее ощущение в горле или груди, интенсивное потоотделение, пациента бросает то в жар, то в холод. У некоторых пациентов кризис проходит быстро; у других — длится около трех часов.

Месмера иногда критикуют за то, что он все-таки предписывал прием некоторых лекарств, как самому себе, так и другим, хотя, по его доктрине, существует всего одна болезнь и одно лечение. На самом деле эти лекарства (в большинстве своем разнообразные слабительные средства) очень хорошо согласуются с теорией блокировки и разблокировки. Однажды он сказал Шарлю д’Эслону (Charles d’Eslon), своему первому ученику в Париже, что лекарства эффективны лишь тогда, когда они являются проводниками магнетического флюида. Вероятно, со временем он определил для себя, какие из лекарств способны проводить флюид, и применял только их, так что здесь нет никакого противоречия.

Ободренный успехом, он попытался получить официальное признание своих методов и теорий (эту цель с переменным успехом он и его ученики будут преследовать годами), для чего разослал в различные медицинские академии Европы статью с описанием проделанной работы. Ответ пришел только из Берлинской академии наук 24 марта 1775 года. В нем выражалось сомнение, что Месмер может намагнитить неметаллические вещества и что его методы имеют какое-то терапевтическое значение.

Случай проверить материализм Месмера представился в том же году, чуть позже. Месмер ездил в Баварию, где благодаря своей славе получил членство в Академии наук (единственный официальный титул, который он когда-либо приобрел). Он распространял там свою магнетическую доктрину, и курфюрст Максимилиан Иосиф III попросил его изучить работу Иоганна Иосифа Гаснера, католического священника, во множестве производившего обряды экзорцизма посредством наложения рук, а не с помощью ритуалов, принятых Церковью. Гаснер начал свою деятельность в 1760-х в Клестерне, небольшой деревне в восточной Швейцарии, где он служил священником. К середине 1770-х он достиг невероятной славы во всех немецкоговорящих странах Европы, и люди осаждали его тысячами. Приведу рассказ об одном из его исцелений:

Первыми пациентками были две монахини, вынужденные покинуть свою общину из-за судорожных припадков. Гаснер велел первой из них встать перед ним на колени, коротко спросил, как ее зовут, в чем заключается ее болезнь и будет ли она согласна сделать все, что он скажет. Она согласилась. Затем Гаснер торжественно произнес на латыни: «Если есть в этой болезни сверхъестественное, я приказываю именем Иисуса, пусть оно немедленно проявится». И у пациентки тут же начались конвульсии. Согласно Гаснеру, это служило доказательством того, что припадки вызваны злым духом, а не болезнью. Тогда он начал показывать, что имеет над демоном власть. Он приказывал ему на латыни вызывать конвульсии в различных частях тела пациентки, далее он переключил его на внешние проявления скорби, тупости, правдивости, гнева и прочее, а также заставил показать видимость смерти. Все его приказания с точностью исполнялись. Теперь, когда демон был приручен до такой степени, по логике вещей следовало, что его сравнительно легко выгнать. И Гаснер это сделал.