Роковая сделка - Шерил Дж. Андерсон

Меган расплакалась навзрыд, уронив голову на руки; Хелен обняла ее за плечи:

— Хватит, Венди.

— Нам всем сейчас очень трудно. Он был душой всего, что мы делали. Мы не можем смириться с этой потерей, — продолжала Линдси. Все, даже Венди, закивали.

Каких только начальников у меня не было — и хорошие, и настоящие уроды. Но ни один из них не вызывал у меня хотя бы сотую долю подобных эмоций. Или мне не везло, или все эти девицы свихнулись. Гвен назвала их «сектой», но, пожалуй, все это больше напоминало шабаш. Это было почти смешно, но озлобление Венди, слезы Меган, полоски бумаги, которые Линдси так нервно вырывала из блокнота, да и вся царившая здесь атмосфера говорили о подлинной боли. И от этого становилось не по себе.

Вряд ли они захотят говорить со мной о самом убийстве.

— Конечно, трудно пережить то, что с ним случилось, перестать об этом думать, — сказала я, пытаясь настроиться на их лад.

Никто не ответил, а Меган зарыдала еще сильнее. Наконец Тесса сказала:

— Нам его так не хватает, разве можно об этом не думать?

Венди наконец отвернулась от окна:

— А теперь еще приходится работать с ней, как тут забудешь о случившемся.

— Не надо, Венди, — тихо сказала Линдси.

Я обернулась к Венди, пытаясь понять, что она делает такого, чего не должна была бы делать, но она сама разъяснила свою мысль:

— Прошу прощения. Мне не следовало обвинять в убийстве нового шефа.

— Венди, она не так хорошо тебя знает, чтобы понять, что это всего лишь неудачная попытка съязвить.

Лицо Венди стало каменным.

— Напрасно переживаешь, что она напишет о моих обвинениях в адрес Гвен. Расслабься, Тесса, в ее статье даже слова «убийство» не будет. Про Гвен будет сказано, что она «бывшая супруга покойного Гарта Хендерсона», и тому подобная чушь. Против вас лично я ничего не имею, — она бросила в мою сторону убийственный взгляд, — но ведь все присутствующие занимаются бизнесом, который создает имидж, верно? Пусть мы не собираемся быть честными с публикой, но давайте хотя бы не врать друг другу! То, что здесь происходит, — всего лишь очередная уловка Эмиля, который хочет выставить Гвен в выгодном свете. Я лишь подчиняюсь его желанию. Но я хочу, чтобы все знали: все это фигня, а я здесь не по своей воле.

Все стали переглядываться, как в застольной игре, где участники подмигивают друг другу, а тот, кто пропустит свою очередь, выпивает штрафной бокал. Каждая из девушек пыталась оценить, как отреагируют остальные. Очень интересный социологический опыт, но картинка меняется слишком быстро — не уследишь. У меня сложилось ощущение, что все крутилось вокруг Линдси и Тессы, которые даже не смотрели друг на друга.

Раз уж посыпались обвинения, а Венди так заблуждается на мой счет, я тоже решила подлить масла в огонь:

— Скажите, Венди, обвиняя в преступлении нового шефа, вы имеете в виду Гвен или Ронни?

Венди отшатнулась, будто я швырнула в нее диктофоном.

— Ронни Уиллиса?! — Она захохотала. Франческа безуспешно пыталась усадить ее на место. — Что за чушь! Ронни вообще не способен на убийство.

— Венди, вам здесь хоть кто-нибудь нравится?

— Включая вас?

Я не смогла сдержать улыбку. Меня впечатлил ее праведный гнев, пусть он ни на кого конкретно и не был направлен, к тому же я была уверена, что Тесса прервет разговор, если я начну воспринимать Венди слишком всерьез. И все же мне очень хотелось знать, что еще она может наговорить, особенно о Ронни.

— Что именно вас интересует, миз Форрестер? — спросила Линдси, наматывая на палец одну из вырванных из блокнота бумажных полосок. Она говорила твердо и уверенно, и ее голос подействовал на всех успокаивающе. Даже Венди вернулась на свое место. Они представляли собой единое целое со сложными взаимосвязями и непредсказуемым поведением, но кое о чем я уже догадывалась: Тесса здесь лидер, Венди — возмутитель спокойствия, а Линдси — миротворец.

Больше всего мне хотелось узнать, что в них могло послужить мотивом для убийства. Но я ограничилась вопросом:

— Так что вы думаете о Гвен Линкольн в роли вашего руководителя?

На этот раз даже Венди предпочла дождаться ответа Линдси. Но не потому, что они так уж ее уважали. Скорее, тигрята замерли в ожидании, когда мама-тигрица отхватит первый кусок, чтобы всей оравой наброситься на добычу.

— Кто бы ни занял место Гарта, ему не позавидуешь. И все же лучшей замены, чем Гвен Линкольн и Ронни Уиллис, не найти.

Меня охватило отчаяние. Они слишком хорошо собой владеют. Даже Венди. Они заняли круговую оборону и бойко отстреливаются готовыми слоганами, держа меня на расстоянии. Я уже приготовилась пойти на попятную, когда в зал влетела знакомая мне весталка с красным от ужаса лицом, утратившим былую безмятежность.

— Помогите! — взвизгнула она.

— В чем дело? — спросила Тесса. Они с Линдси поспешили к секретарше. Остальные медленно вставали из-за стола.

— Мистер Дагласс…

— Пришел Джек Дагласс? — уточнила Тесса.

Секретарша неистово затрясла головой. Тесса взглянула на Линдси:

— У него назначена встреча?

— Нет, — ответила Линдси, но это уже не имело значения, потому что как раз в эту секунду в зал решительно вошел исполнительный директор компании «Замороженные продукты от Дагласса». Может, встреча у него и не была назначена, зато в руках он держал пистолет.

— Не помешала? — спросила Кэссиди беспечно и, прежде чем я успела сказать, что вообще-то помешала, продолжила так же радостно: — Можешь даже бросить трубку — я заслужила твой праведный гнев, ведь вчера я проявила эгоизм и не подумала о последствиях. В общем, прости.

— Я, конечно, ценю твои извинения, тем более что это большая редкость, просто сейчас не время.

— Давай пообедаем. Обещаю, я и тогда буду полна раскаяния.

— Вряд ли я освобожусь к обеду. По-моему, следователь, который со мной беседует, хочет, чтобы я прямо сейчас отложила телефон.

Кэссиди вздохнула с легкой укоризной:

— Скажи Кайлу, что нужно быть терпеливее и обуздывать собственнические инстинкты.

— Это не Кайл.

На этот раз в трубке послышался глубокий вздох.

— Слушай, Форрестер, что ты натворила?

Да, Джек Дагласс с пистолетом произвел на меня такое впечатление, что я действительно кое-что натворила. Гарем в ужасе застыл. Меган снова принялась всхлипывать, Франческа закричала, а Венди разразилась лихо закрученной тирадой, начинавшейся с обращения «пресвятой» и заканчивавшейся возгласом «Матерь Божья», хотя все слова между ними говорили о полном отсутствии уважения к Всевышнему.