Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3 - Саша Токсик

приключение ей нравится. Такое чувство, что она только и сидела в своей комнатке в ожидании, чтоб её кто-то позвал на какую-нибудь авантюру посреди ночи.

— Офиге-е-е-еть! — Таша разглядывает фото, — вот бы я так. В белом платье… А вокруг скалы… А ты меня так на свадьбу сфотографируешь?

— А ты замуж собираешься?

— Нет, ты что⁈ — возмущается она, — Я вообще спрашиваю.

— Вообще сфотографирую.

Моя идея приводит её в восторг. Она выдаёт пару толковых идей, а потом совершенно заворожённо смотрит на пачку кальки, добытой мной при помощи Леман.

— А можно у тебя потом несколько листиков взять? — спрашивает она.

— Зачем? — удивляюсь.

Дефицит таких элементарных вещей, как ватман и калька вообще приводят меня в изумление. Тем, кто распределяет товары по магазинам, не может прийти в голову, для чего простому человеку может понадобиться бумага такого формата.

Но калька⁈

— Ты чего⁈ — Таша смотрит на меня, как на ненормального, — выкройки переводить из журналов! Как их ещё по-твоему перерисовывать?

— Значит, можно, — соглашаюсь я.

Не обеднею, если что можно будет и через Леман заказать ещё. Она тоже моя потенциальная заказчица, так что пускай поучаствует в процессе.

Практически всё необходимое у Таши есть. Единственный «секретный ингредиент», которого не хватает, это клей ПВА. В продаже завались «Канцелярского», который при засыхании превращается в ломкую прозрачную массу и уродует бумагу. А простого белого ПВА — нет. Дефицит.

Приходится утром ехать в Кадышев и снова пытать Людмилу Прокофьевну, на предмет ценной канцелярии.

— Ветров, ты меня заинтриговал, — заявляет Леман, — что за шедевр ты там готовишь?

— Вы ж меня, как подарок преподнести собираетесь, — отвечаю, — вот и хочу выглядеть подороже и пореспектабельнее.

— Ты же Авдеевой делаешь?

Киваю.

— Бесплатно? — заведующая смотрит на меня, как на ненормального.

— Как дополнительную услугу, — отвечаю, — только не сдавайте меня заранее.

Леман встаёт и лично идёт со мной на склад. Там из закромов извлекает коробку с тюбиками ПВА и отсчитывает мне четыре штуки.

— Что бы ты там не делал, — заявляет она, — для меня потом тоже сделаешь.

— Всё покажу и расскажу в лучшем виде, — клятвенно заверяю заведующую. — Сколько с меня?

Она для меня в этом мире, «агент влияния» в среде людей, обладающих деньгами, и не знающими, на что их потратить. Амбассадор и инфлюенсер в одном лице.

— Нисколько, — удивляет меня Леман, — но насчёт подарка я не шучу.

* * *

— Это что? — спрашивает меня Авдеева.

«Обязательные» фото уже просмотрены и одобрены. Мы сидим за большим прямоугольным столом у них в гостиной, который для пятерых слишком велик. Поэтому занимаем только правую его часть.

Причём, молодые сидят по одну сторону стола, а хозяева дома по другую. Между ними отчётливо наблюдается напряжение. Мне выпадает «председательствующее» место во главе.

Совместный просмотр фотографий хоть немного, но сглаживает противостояние. Обе женщины хотя бы начинают улыбаться. Невеста на фото чудо как хороша.

В нарушение всех канонов того времени я делаю несколько снимков родителей и добавляю их «бонусом» к общей стопке. Это Авдеева тоже замечает.

Потом разговор переходит на моё здоровье, ведь ранен я был как раз по пути со свадьбы. Мать и дочь охают, а Михаил, пользуясь случаем, извлекает из шкафа коньяк, под шумок разливая по бокалам.

Точнее, от коньяка там оказывается только бутылка. На деле это крепчайшая настойка, причём в основе была точно не водка. Или самогон, или медицинский спирт.

Дамы опрокидывают её совершенно не чинясь, а я закашливаюсь, что вызывает шквал сочувствия.

— Не наладилось ещё здоровье, — сетует новобрачная.

— Значит, повторить надо, — делает неожиданный вывод Михаил, супруг Светланы Юрьевны.

Анатолий впервые улыбается мне тепло и слегка покровительственно, мол «щегол».

— Погодите, — говорю, понимая, что сейчас настал тот самый момент. — Меня очень вдохновила ваша свадьба, и я вот что для вас придумал.

— Что это? — задаёт тот самый вопрос Авдеева.

Перед ней тонкая, но достаточно тяжёлая книжка формата 18×24. Как раз что-то среднее между книгой и иллюстрированным журналом, вроде «Работницы».

Обложка у книги твёрдая, обтянутая тёмно-бордовым бархатом. Мы с Ташей чуть не поругались из за цвета, но теперь я понимаю её правоту. В гостиной Авдеевых этот предмет смотрится органично, словно всегда тут находился.

Обложку удерживает закрытой атласная шёлковая лента, перевязанная кокетливым бантиком.

— Вы за ленточку потяните.

Советские фотоальбомы стандартны и безыскусны. Толстые картонные страницы с прорезями под любой формат. Поместится одна большая, две средние или четыре маленьких фотографии.

Авдеева держит в руках фотокнигу. На первом развороте снимок новобрачных на скале во всю страницу. В мягкой виньетке осветлённоё, так что фото кажется вообще без границ, плавно переходя в фон бумаги.

И дальше десять разворотов полноразмерных фото и коллажей, из проклеенных на жёсткую основу листов матовой бумаги, проложенных калькой.

Словно популярные в Советском Союзе художественные альбомы из Эрмитажа или Третьяковской галереи, которые стоили бешеных денег, но снимались с полок крайне редко.

Работа получилась не хуже типографской, да и с любимыми глянцевыми журналами той поры я запросто мог поспорить. А у Таши действительно оказались золотые руки.

Это, как смотреть книгу, посвящённую лично тебе, единственной и неповторимой, какой и чувствует себя любая невеста.

Если даже в две тысячи двадцатые такие вещи вызывают трепет у искушённых прогрессом дам, то Авдеевых «прибивает» на месте.

Татьяна вскакивает, становясь за спиной у матери. Анатолий видя её лицо тоже подтягивается.

Оставшись без присмотра, Михаил наливает себе персонально порцию настойки, и, приняв для храбрости, подтягивается к остальным.

Дальше листы разнятся. Есть отдельные фото, есть парные. Есть даже коллаж из снимков близких родственников.

Привычка, приобретённая ещё с сопливой юности, когда приходилось также колымить на свадьбах. Обязательно пройти по столам и сфотографировать каждого.

А то потом спохватятся: «А где дядя Миша с бабой Настей? Они к нам с самого Краснодара ехали, а на фотографиях нет? Как же можно подобным образом родню обижать⁈».

В век цифры такая операция вообще ничего не стоит. Просто элемент фотографической техники безопасности. В этом случае плёнку я пожалел, уточнив, кто за столом причастен к ближайшей родне, а кто просто выпить заглянул.

Коллажи для советских фото не новость. Каждый выпускной класс может похвастаться снимком с овальными виньетками, в каждую из которых вписана физиономия ученика или ученицы. Ещё и фамилии снизу подписаны лихо и с росчерком, чтобы не забылись за давностью лет.

Делались они несложно, хотя и довольно муторно. Фотограф распечатывал каждый снимок отдельно, наклеивал на лист бумаги, как стенгазету, совершал с ним прочие оформительские изыски, а в конце переснимал полученную композицию. Такой вот изысканный фотомонтаж.

Я же заморачиваюсь куда серьёзнее, делая трафарет под семь фото из плотного непрозрачного картона. Затем экспонирую все снимки в нужные окна, прикрывая по очереди остальные.

Фокус удаётся только с пятой