Подарок ко дню рождения - Галина Гордиенко

— Так с чего Игоря в море-то понесло? Не лето. Вода уже холодная.

Наташкино заявление звучало резковато, и Марк сердито посмотрел на подругу.

От неожиданности рука женщины дрогнула, и она чуть не пролила кипяток на невысокий столик из карельской березы. Аккуратно поставив чайник на место, мать Игоря пододвинула поближе к подросткам большое блюдо с пирожными. Села в кресло и очень внимательно посмотрела на девочку:

— Мидии собирал. На продажу. Целых две недели чуть ли не каждый день подряд на море ездил. И летом за ними ездил, но летом-то ладно…

— Зачем? — воскликнула Наташа.

— Говорит, ему деньги нужны были.

— Деньги? Но…

— Ты хочешь спросить, неужели бы мы ему их не дали? — спокойно продолжила ее мысль женщина.

Наташка немного покраснела, но кивнула и машинально потащила в рот пирожное.

— Конечно, дали бы.

— Тогда зачем?

Мать Игоря грустно пожала плечами:

— Понимаешь, иногда мальчику, когда он взрослеет, хочется иметь СВОИ деньги, не родительские.

— Какая разница? — искренне удивилась девочка. — Деньги есть деньги.

— Ты считаешь?

— Ну да!

— А ты? — женщина в упор посмотрела на упорно молчавшего Марка.

Тот криво усмехнулся:

— Видите ли, я не из семьи банкира Гончарова. И просто не знаю, каково это — брать деньги у семьи. Ха! Да я сам лет с двенадцати приношу их в дом.

— Вот как, — заинтересовалась мать Игоря, — а как же ты зарабатываешь?

Она кинула взгляд на полупустую чашку гостя и подлила ему чая. Марк еле слышно поблагодарил.

— Так как же? — повторила она. — Или это секрет?

— Да нет. Какой там секрет…

— О! — воскликнула Наташка с явной гордостью за товарища. — Он, знаете, отличный музыкант! И поет — чудо как хорошо. Его в любом городском кафе рады видеть.

— Платят, конечно, немного, — смущенно улыбнулся Марк, — но на жизнь пока хватает. И мама довольна.

— Э-э… — осторожно протянула Гончарова, — а кто твои родители? Впрочем, если ты не хочешь отвечать…

— Почему? — пожал плечами Марк. — Все нормально. Просто мы с сестрой без отца растем. Он уже лет пять, как умер. Сердце. А мама — библиотекарь. Сами знаете, сколько им платят. Слезы, не деньги. Так что без моих подработок нам никак не выжить.

Наташка вдруг жарко вспыхнула, виновато покосилась на него и пробормотала:

— Марк даже на меня тратится…

— Да перестань ты!

— Нет, — упрямо посмотрела на него девочка, — тратишься! И в кафе сколько раз водил. И всякие мелочи…

— Какие же? — мягко улыбнулась мать Игоря.

— Ну… — Наташка опустила глаза. — Я… э-э… сладкое обожаю. А мама ругается. Говорит — пора привыкать за собой следить. И еще — заколки там разные. Диски…

— Понятно, милая. У Игоря тоже девочка есть…

— Что? — рот у Кудрявцевой непроизвольно приоткрылся.

— Ну, я так думаю. Иначе зачем бы ему СВОИ деньги? До этого лета он преспокойно брал их у отца, ему никогда не отказывали.

Наташка встретилась с насмешливым, всепонимающим взглядом Марка и сердито выкрикнула:

— А лезть в море в конце октября все равно глупо! Жутко глупо! Даже из-за девчонки!

— Согласна, — грустно кивнула женщина.

Она подложила на блюдо еще пирожных и печально вздохнула:

— Я о море, если честно, и не знала. И все равно — как я его уговаривала в ту среду никуда не ходить! Как чувствовала. Он так страшно кашлял…

Взволнованная Кудрявцева одним глотком опустошила свою чашку, а Гончарова слабо махнула рукой:

— Куда там! Заявил, что в последний раз. А отцу сказал: ему на какой-то там подарок десятка долларов не хватает. Вроде бы, ко дню рождения.

— Ну и не пустили бы, — раздраженно отрезала Наташка.

У девочки вдруг волшебным образом исчезли все ее недавние нежные чувства к Игорю. Киснуть из-за какого-то там парня! Вот еще! Не с ее внешностью!

— Что ты, — мать Игоря еле заметно улыбнулась. — Он уже достаточно взрослый, чтобы сам принимать решения.

— Ага, — скептически пробормотала девочка. — Допринимался! Взрослый!

— Ничего. В следующий раз будет умнее.

Гончарова бросила взгляд на покрасневшую Наташку, на спокойно допивающего свой чай Марка и встала:

— Ну что, ребята, я поднимусь, посмотрю, как там Игорь? Если он в состоянии принять гостей, я вас сразу же провожу к нему.

И вышла из комнаты. Наташа швырнула на свое блюдце недоеденное пирожное и возмущенно посмотрела на Марка:

— Нет, ты представляешь?! Он из-за какой-то там девчонки в ледяную воду две недели подряд лазил! Из-за дрянного подарка! Кретин!

— Ну почему непременно — «дрянного»? — хмыкнул подросток.

— Дрянного!!! — уперлась Наташка.

— Ну, пусть, — покладисто кивнул Марк.

Девочка сердито отодвинула от себя поднос и дрожащей рукой поправила волосы. Она почему-то чувствовала себя оскорбленной, хотя причину этого понимала плохо. Наверное, слишком была уверена: Игорю нравится именно она, Наташа. А тут…

— И все равно — классный парень, — неожиданно твердо заявил Марк. И, как бы ставя точку, добавил: — Мне — очень нравится.

Наташа, как вышли от Гончаровых, буквально кипела. Нет, подумать только, ее к Игорю даже не пустили! Марка пустили, а ее нет! Он, видите ли, недостаточно хорошо для приема девочки выглядит!

Пижон несчастный!

Воображала!

Да чихать она на него хотела!

Вспоминая, каким странным, почти сочувственным взглядом посмотрел на нее Борщевский, когда спустился вниз, Наташа судорожно сжала кулаки и прибавила ходу.

Нет, домой она сейчас не пойдет! Ни за что. Не в таком состоянии.

К ее удивлению, обычно очень занятый, трясущийся над каждой свободной минутой Марк, сегодня довольно кротко согласился заглянуть к Ленке, и Наташа чуть успокоилась. Ей страшно хотелось высказаться, и лучшего слушателя, чем подруга, она себе просто не представляла.

Не Марк же! Он, зараза эдакая, наверняка рад до смерти, что у этого Гончарова появилась девчонка. Откуда только тот ее выкопал? Надо же, прыткий какой. Не успел переехать в Керчь — и пожалуйста. Интересно, кто она такая?

Мысль, что кого-то могли предпочесть ЕЙ, Наташку настолько возмутила, что она отчаянно замотала головой.