Синий мопс счастья - Дарья Донцова

Ира очень удивилась и воскликнула:

– Ну ты даешь! Под золотой дождь, что ли,попала?

– Не-а, – замотала головойРимма, – все от тех же богатеньких баксы. Они мне теперь платить будут.

– Интересно, с какой стати? –прищурилась Ира.

– Потом объясню, сейчас спатьохота, – ответила подруга и унеслась.

Но поговорить им так и не удалось, Риммаумерла.

– Борискина не называла случайно именитого богатого парня, который замыслил накормить Кирилла сильным слабительным?

Ира покачала головой:

– Нет, только я все равно знаю, чей онсын.

– Говори скорей! – нетерпеливовоскликнула я.

– А этих Касаткиных, – выпалиладевушка, – врачей, у которых она собак прогуливала. Они жутко богатые,машины имеют, целых две, да не «Жигули», а иномарки. Хозяйку Наташей зовут, асамого Борисом Сергеевичем, он в институте преподает и бешеные тысячи небось слюдей за поступление берет. И у них сын есть, Виталик, жутко противный, ленивыйкабан. Только Римка ему постоянно угодить хотела, чуть ли не ботинки чистила.

– Почему?

Ира скривилась:

– Надеялась уроду понравиться. Столькораз восклицала: «Эх, везет Виталику, он родителями как хочет крутит, надо емупонравиться». Скорей всего этот кретин и придумал шутку с пургеном, это в егодухе, ну окончательный идиот!

– Адрес Касаткиных знаешь?

– Они в башне живут, во втором доме ихняяквартира, ни номера, ни этажа не знаю.

– Спасибо, – кивнула я ивстала, – если еще возникнут вопросы, приду.

– Ладно, – кивнула Ира. – Эй, аденьги?

– Какие?

– Римкины. Вы же их, наверное, заберете?

– Почему?

– Ну, не знаю, – растеряласьИра, – они не мои, куда их девать? Ленке отнести?

Я взяла девочку за руку.

– Послушай, вы, наверное, с Риммой оченьдружили?

– Крепче сестер.

– Она тебе доверила накопленное и умерла.Мне кажется, Римма бы не хотела, чтобы с трудом заработанные ею средства пошлина выпивку для матери. Думаю, она отдала бы их тебе. Похоже, ты девочкаразумная…

– Я не курю и не пью, – быстросказала Ира, – а Нюся у меня по глупости получилась, но я совсем не жалею,люблю дочку сильно, ради нее учиться пойду, на парикмахера. Как вы считаете,правильно?

– Отличная работа, – одобрилая, – с ремеслом в руках никогда не пропадешь, всегда на кусок хлебазаработаешь!

Ира прижала к себе конверт.

– На квартиру копить стану. А то, может,наши бараки снесут и нам жилплощадь дадут, отдельную, давно разговоры идут.Брату с женой однушку и нам с мамой. Вот жизнь пойдет! Я в салоне работаю, тами зарплата, и чаевые. А мамонька Нюсю воспитывает. Вот оно, счастье!

Я кивнула:

– У тебя обязательно все будет хорошо.

Башни из белого кирпича выглядели не слишкомбогато. Скорей всего их возвели в начале 80-х, и тогда они считалисьсуперэлитным жильем, но сегодня строят более шикарные хоромы, подъезды вкоторых отделывают натуральным камнем и дорогими породами дерева. Я же сейчасстояла в самом обычном, не слишком просторном вестибюле. У окна за письменнымстолом восседал крепкий старичок с газетой. Увидев незнакомую женщину, онотложил шуршащие страницы и бдительно осведомился:

– Куда идем?

– К Касаткиным.

Пенсионер, потеряв ко мне всякий интерес,потянулся к отложенному изданию.

– Уж извините, – помешала емуя, – Наташа называла номер своей квартиры, да я позабыла…

– Сто десять, – перебил менястаричок, которому не терпелось вновь погрузиться в интересную статью, –тринадцатый этаж.

Перед тем как позвонить в дверь, я посмотрелана телефон. Часы показывали половину восьмого вечера. Будем надеяться, чтоНаташа, Борис Сергеевич и Виталий мирно смотрят телевизор.

Я нажала на красную кнопочку. За дверьюмоментально раздался разнотональный лай. Одна собака обладала меццо-сопрано,вторая вела теноровую партию, изредка голоса сливались и вместе издавалидовольно чистое ля.

– Ваще, блин, – вплелся в хорраздраженный баритон, – сколько ждать-то можно!

Дверь распахнулась, на меня пахнуло дорогимодеколоном и чем-то непонятным, сладким, конфетным. В просторной прихожейвысился огромный парень. Смуглое, хорошо накачанное тело обтягивала футболка спортретом Масяни. Самая популярная Интернет-героиня России улыбалась во весьрот. Через всю майку шла надпись «Massianja». Вот уж глупость давать это имя влатинской транскрипции, иностранцам скорей всего неизвестно, кто такая Масяня.И вообще, имена собственные, перетолкованные на чужой язык, подчас выглядятсовершенно дико.

Не так давно Кирюшке задали перевести доматекст из немецкой газеты «Цайт». Я ничем не могла ему помочь, потому что необучена иностранным языкам. Все попытки мамочки впихнуть в дочь по очередианглийский, французский, немецкий и испанский закончились ее сокрушительнымпоражением. В моей памяти остались лишь обрывки каких-то фраз типа «Ихь бинголодная» и «Не могу дормир в темноте»[6].Поэтому толку от меня при выполнении заданий по немешу чистый ноль.

Несчастный Кирюша почти два часа пропыхтел записьменным столом, потом вышел на кухню, швырнул словарь и взмолился:

– Лампудель, помоги!

– Рада бы, но ведь ничегошеньки не пойму.

– Все слова перевел, а одно никак ненайду. Наверное, глаз замылился. Погляди сама, а?

– Ну давай, – согласилась я, –показывай слово.

Палец, украшенный темно-синими пятнами, ткнулв строчку. «Yeltzin». Я принялась листать словарь, на «Y» такого слова ненашлось, на «U» и «J» тоже. На всякий случай я повторила процедуру поиска, но стем же успехом.

– Поставит мне Нелька завтра «два», –горестно вздохнул мальчик.

– За одно слово? – возмутиласья. – Это же несправедливо.