Злые улицы 2 - Наиль Эдуардович Выборнов

и согнулся, и я тут же добавил ему сверху, заваливая на землю.

Парни тоже вступили в дело, но боем это назвать было нельзя. Шпана даже не сопротивлялась. Один попытался убежать, но Тони в несколько длинных шагов догнал его, и ударил по голову, от чего тот рухнул на землю.

Мы мордовали их минут по пять, пока они не перестали кричать, а только хрипели от боли. Впрочем, они все еще были живы, об этом сообщали полоски здоровья над ними. Когда все закончилось, я подошёл к машине, и принялся долбить по ней. Разбил все стекла, вдребезги разнес фары, и только после этого бросил биту на землю.

– Валите с моей земли, или играйте по моим правилам, - сказал я напоследок. - Одно из двух. После того, как выйдете из больницы, отправляйтесь к Аньезе и извинитесь. Если она вас простит, я позволю вам жить здесь. Если хоть еще кто-то пожалуется на вас, я отправлю вас кормить рыб.

Я наклонился над Франческо, за волосы оторвал его лицо от земли, и спросил:

– Ты понял?

– Понял, - прошамкал он разбитым ртом.

Что было сил я ткнул его лицом в асфальт, разогнулся.

– Пошли парни, - развернулся я.

Квест засчитался, наградив меня очередной порцией очков Авторитета. Мы вышли из подворотни, а прохожие только опускали глаза. И даже патрульный прошел мимо, сделав вид, что нас не заметил. Естественно, все они слышали крики избиваемых парней, но никто не вмешался. Прямо как в реальной жизни.

– А теперь так, - сказал я. - Дожидаемся ночи, возвращаемся в игру. Будет еще одно дело. Сложное. Возьмите отмычки, маски, все это понадобится. Вы готовы?

– Готовы, мистер Бомпенсьеро.

***

Я знал, где именно живет полицейский, и поэтому решил действовать ночью. Мне не в первый раз за последнее время приходится убивать людей в их домах. Вот и сегодня должно произойти что-то такое же. Только нужно обстряпать все, как несчастный случай.

Именно поэтому я взял с собой две маленькие бутылки дешевого виски, которые рассовал по карманам пальто.

Тони пошел со мной, а Ал остался в машине. В случае, если кто-то посреди ночи попрется за нами, он должен будет посигналить. Я был более чем уверен, что этого не произойдет, но подстраховаться следовало.

Я думал о том, чтобы просто позвонить в звонок и предложить полицейскому выпить, а дальше действовать по обстоятельствам. Разыграть пьяную драку с поножовщиной, например. Но тут был риск самому оказаться раненым, да и хрен его еще знает, кто кого зарежет.

А вот так вот, убить его подло и коварно, во сне. Наверное, это лучший вариант.

Мы остановились у нужной двери, натянули перчатки из тонкой кожи и Тони передал мне комплект отмычек. Взлом - один из профильных навыков для мошенника на "Злых улицах". И даже став членом Организации, я не переставал тренироваться и вкладывать деньги в него.

Поэтому с плохоньким замком я справился быстро и бесшумно, и мы неслышными тенями вошли в квартиру, плотно заперев за собой дверь, чтобы наружу не донеслось лишнего шума.

Постояли немного дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, которая к тому же была не полной: на окнах в квартире полицейского были не полноценные шторы, а легкие занавески, так что свет уличных фонарей и Луны проникал внутрь достаточно неплохо.

Квартирка оказалась вроде той, где я жил раньше: студия с ванной, дешевыми обоями, покрытыми пузырями, паркетом-елочкой, и печкой-буржуйкой вместо отопления. Горячей воды здесь наверняка тоже не было, в ванной, скорее всего, стоял титан. Дровяной, а не газовый, иначе и вместо печи имелись бы почти привычные радиаторы батарей.

Полицейский тихонько посапывал на диване. Я кивнул на него Тони, мы подошли с разных сторон и по моему сигналу накинулись на копа.

Мой подручный завалился на его ноги, а я лег сверху, на руки, закрыл ему рукой нос и одновременно надавил на щеки, раздвигая челюсть. И тут же, не давая поднять крик, сунул ему в зубы горлышко открытой бутылки виски.

Он зафыркал, забился, разбрызгивая во все стороны спиртное, но в итоге ему пришлось начать глотать. Заставив его высосать полную бутылку, я выбросил ее в сторону, заткнув рот полицейского пальцами, зашипел от боли, когда он укусил меня, а потом выдернул из-под его головы подушку, и принялся душить.

Теперь он кричал и бился еще сильнее, но из-за плотной перьевой подушки никто не должен был услышать его голоса. Так и получилось, мощный ор превращался в тихое поскуливание. И скоро он затих.

Я прижал пальцы к шее, удостоверился, что пульс еще бьется, и убрал подушку, снова позволяя ему дышать.

Поискал глазами пепельницу, и нашел ее на столе, большую, стеклянную, и полную окурков, что было как раз кстати. Я знал, что Давиде курит, потому что при каждой встрече он стрелял у меня по сигарете. Что ж, эта привычка пришлась как раз кстати мне, и она-то его и погубит.

Достав вторую бутылку, я разлил примерно половину его содержимого по подушке, а потом снова вставил горлышко в рот полицейского. Он подавился, всхрапнул, задергался, но я не успокоился, пока не влил в него остатки виски.

А потом снова закрыл его дыхательные пути подушкой, и держал уже до тех пор, пока сердце копа не перестало биться.

– Принеси пепельницу, - попросил я. - И найди его сигареты. Нужно сделать все так, чтобы никто не мог ни к чему подкопаться.

Пока Антонио возился с поиском сигарет, я пристроил подушку обратно под голову мертвого копа, после чего вставил бутылку в его левую руку. В правую же сунул зажженную своим подручным сигарету, и мазнул самым огоньком по пальцам, чтобы оставить ожог. Вот так, сигарета догорела до самого фильтра, потому что ты уснул. А потом вспыхнула постель.

Постельное белье загорелось быстро, и скоро комната наполнилась удушающим дымом. Завоняло и паленым волосом.

Замок на входной двери был английский, поэтому возиться с тем, чтобы закрыть его не пришлось, мы просто захлопнули створку и пошли вниз по лестнице.

Когда до людей дойдет, что начался пожар, дверь все равно выломают. И никто не будет проверять замок на следы взлома, не до того будет. Тут бы пожар потушить, чтобы весь дом не сгорел.

А то, что один коп напился, и сгорел в собственной постели, никого особо не взволнует. Зато на районе будет одним жадным ублюдком меньше. И когда я успел стать настолько