Время Вызова. Нужны князья, а не тати - Роман Злотников

* * *

Жабу грохнули на съезде с сестрорецкой трассы. Киллеры все рассчитали точно. Когда кортеж из двух «мерседесов»: ехавшего впереди чемоданообразного «шестисотого» и следовавшего сразу за ним «Гелендвагена» с охраной притормозил, чтобы свернуть на узкую дорожку, ведущую к элитному поселку, расположенному на берегу Финского залива (улицы которого специально были спроектированы так, чтобы по ним не мог пройти танк, вот такое было необычное пожелание у заказчика к архитекторам), из леса напротив раздались автоматные очереди. Шансов у Жабы не было. Киллеров было трое. Двое сразу ударили по «шестисотому», причем не по водителю, а по заднему сиденью. Третий расстрелял водителя «Гелендвагена», отчего тот, не завершив поворот, улетел в кювет и перевернулся. Водитель «шестисотого» вполне закономерно надавил на газ, торопясь побыстрее вывезти своего пассажира из-под обстрела, так что, пока оглушенные братки выбрались из перевернувшегося джипа, пока «шестисотый» долетел до охраняемых ворот, пока дежурная смена добралась до поворота, киллеров уже и след простыл. По следам определили, что те проскочили лесом до поворота шоссе, а там их ждала машина.

Когда на место происшествия прибыл Кабан, правая рука Жабы, преследователи уже вернулись к месту трагедии, ругаясь и утирая пот. Кабан вылез из джипа («шестисотый» по статусу полагался только Жабе) и мрачно окинул взглядом открывшуюся картину.

— Ну че?

— Ушли, — угрюмо ответил Ладья, держась за разбитую голову, наскоро перетянутую бинтом. Он отвечал за охрану Жабы и находился в том самом перевернувшемся джипе.

— Слышь, Кабан, — подал голос один из «быков», — я тут это… того еврея видел.

— Кого?

— Ну, который у Жабы в советниках ходил.

— Иди ты!

— Точно, — упрямо набычился тот, — вон там стоял. Спокойненько так. Улыбался, сволочь. Я еще удивился, чего это он тут делает? А как по машине Жабы стрелять начали, так даже и захлопал. Вроде как… Нас же в тот момент как раз с дороги снесло.

Кабан задумался.

— Он последнее время все с Турком якшается, — подсказал Касса, ближайший советник Кабана. На лице того тут же нарисовалось понимание.

— Так это ж Турок Жабу завалил!

Все посуровели. Кабан повернулся к Кассе:

— Так. Где сейчас Турок?

— В это время он обычно в бильярдной на Крестовском тусуется.

— Ага, — кивнул Кабан, — давай, звони нашим, пусть достают стволы и подтягиваются к бильярдной. Поедем за Жабу мстить.

Лица всех присутствующих окрасились затаенной радостью.

— А че с тем евреем? — переспросил «бык».

— Мочить суку! — сурово постановил Кабан и полез в машину.

— Вот это дело, — просиял «бык»…

Турка завалили на ступенях казино. Он как раз повернулся, чтобы что-то сказать Каракуму, своей правой руке и номинальному владельцу этого самого казино, как вдруг посредине его лба образовалась темно-красная точка, а затылок вынесло, забрызгав мозгами Турка новую шубку его очередной подруги. Та отчаянно завизжала. Охранники, обступившие обоих боссов, выхватили пистолеты и ошалело завертели головами, ища глазами, откуда прилетела эта предательская пуля.

— Вон он, сука, — заорал кто-то и, вытянув руку, принялся палить по чердачному окну старой пятиэтажки. К нему тут же присоединились и остальные. До пятиэтажки было метров сто-сто пятьдесят, для пистолета многовато, так что ни одна пуля по нужному окну не попала, зато вовсю досталась окнам пятого и четвертого этажей. То есть тем, кто не имел никакого отношения к совершенному убийству. Ну да кого волнуют какие-то там лохи?..

Расстреляв по магазину, вся свора рванула в ту сторону, но, пробежав всего два десятка шагов, была остановлена ревом Каракума:

— Стой, они уже слиняли!

Все остановились, тяжело дыша. Тут один из охранников подался вперед.

— Слушай, Каракум, а че там тот урод делал?

— Какой? — не понял тот.

— Ну этот, плюгавый такой, с бородкой, который в финансовых советниках у шефа ходил.

— Где?

— Да он же прямо напротив стоял. На той стороне улицы.

— Ты че, пьяный, что ли? — Каракум сгреб охранника за грудки и притянул к носу. Но это ситуацию не прояснило. Запах, если он и был, перебивался его собственным. Они с Турком за последние два часа усосали, считай, по пузырю на нос.

— Сегодня в рот не брал, — обиженно протянул охранник.

— Так ты точно видел?

— Как тебя, — убежденно произнес охранник. — Стоял и лыбился.

Каракум задумался. Тот тип Каракума сторонился. Все больше с шефом и с Боярином тусовался… На лице Каракума появилось выражение, будто его только что посетило озарение.

— Так ведь… это ж Боярин Турка убрал.

— Как это? — переспросил кто-то.

— Точно, — убежденно заявил Каракум, — все под себя подгрести хочет. А тот тип на него работает.

Он решительно вскинул ствол и передернул затвор.

— Так, Хазар, собирай наших, едем к Боярину…

Хазар сурово кивнул и лихим жестом вогнал в рукоять пистолета свежий магазин.

— А с тем типом-то что?

— Кончать гада, — твердо приказал Каракум…

Над широкими просторами страны вовсю гремела канонада. Люди-звери, сурово насупив брови, шли стеной друг на друга, утверждая свое право сильного и демонстрируя друг другу и всем окружающим, кто из них сильнее и безжалостнее, кто более остальных отринул все человеческое и стал настоящим зверем, сильным и жестоким… То один, то другой взбирался наверх и гордо утверждался на вершине, силой доказав, что именно он круче всех и именно он — сила и власть, и никто ему не указ, и он сам себе закон, а значит, будет именно так, как он того захочет! Но затем гремел следующий выстрел, или взрыв, или очередь… и на вершине оказывался новый вожак. До следующего взрыва, выстрела или очереди. Они шли тем же путем, что прошли до них те, кому они так старательно подражали. Степные волки, саблезубые тигры, пещерные львы. Прошли и сгинули, ибо, как оказалось, Господь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отдал этот мир во владение человеку. И из всех зверей в нем выжили только те, кто сумел ужиться с человеком, стать ему полезным или хотя бы не особо опасным. И этих ждала та же судьба. Только они пока об этом даже не догадывались…

«…На работу Сергей опоздал. Мысленно попрощавшись с премией, он всунул карточку в таймер на входе (тот полусекундной пулеметной очередью пробил время входа, отпечатанное уже красными чернилами) и двинулся к лифту. В принципе, вполне можно было отпроситься, прийти попозже и даже оформить отгул, но его смена начиналась с двадцати трех тридцати, а самолет старшенькой прилетал в семь, так что к девяти, максимум к полдесятого, они должны были быть уже дома. А от дома до работы ему добираться минут пятнадцать. Так что никакого смысла отпрашиваться и уж тем более оформлять отгул не было. Но, как оказалось, колесом сегодняшние неприятности только начались. Во-первых, рейс задержался. Во-вторых, когда самолет уже приземлился, служба безопасности аэропорта и пограничники перекрыли посадочную зону. Как выяснилось, рейсом из Франкфурта прибыли шестеро транзитников-гватемальцев, которые, едва добравшись до здания аэропорта, тут же сожгли свои паспорта и заявили, что просят политического убежища. Подобные действия не были новостью. Было ясно: гватемальцы, еще оформляя билеты из своего Франкфурта до какого-нибудь Рангуна, уже планировали всю эту бодягу. Последние лет пять иммиграция в Россию возросла на порядок. Хотя приезжим из совсем уж дальнего зарубежья ловить было особо нечего. Работодатели таковых не слишком жаловали. Сергею даже как-то раз попалось на глаза объявление: „Требуются рабочие на стройку. Приветствуются граждане России, Германии, Украины, Финляндии, Австрии, Молдавии, Таджикистана и Узбекистана. Граждан курдской, арабской, румынской и турецкой национальностей просьба не беспокоиться…“ Конечно, объявление было глупостью. Несомненно, у давшего его начались трудности с правоохранительными органами, уж больно явно от него несло признаками расовой дискриминации. А к этому вопросу органы подходили принципиально. Но фактически дело обстояло именно так. Работодатели охотно нанимали на работу европейцев, тех же немцев, датчан, а также итальянцев, шведов или, скажем, поляков. С не меньшей охотой брали и некоторых бывших соседей по СССР, например молдаван, украинцев, таджиков, армян, азербайджанцев, узбеков и казахов. Эти считались как бы своими, можно сказать, родственниками, как-никак даже школьные программы в этих странах пусть и в разной степени, но согласовывались с российской, а в большинстве этих стран экзамены по русскому языку и русской истории были в числе итоговых за курс средней школы. Зато большинство работодателей как черт от ладана шарахались от курдов, турок, арабов или, скажем, марроканцев, ну и тех же гватемальцев, например. Каковых на просторах России за последнее время развелось немало. Полиция время от времени устраивала облавы и целыми самолетами отправляла их на родину, но через некоторое время те возвращались снова. В Думе уже давно дебатировался законопроект, призванный резко ужесточить иммиграционное законодательство и расширить функции пограничного контроля, но его принятие как-то затягивалось. Ходили слухи, что к этому причастно могущественное туристическое лобби, которое опасалось принятия подобных санкций с противоположной стороны. По мнению Сергея, зря. Русского туриста во всем мире любили и рассыпались перед ним мелким бесом. Поскольку турист этот был многочисленный и денежный. Впрочем, его семья предпочитала проводить отпуск дома. Они мир уже посмотрели. Дети увидят и так, через школьные экскурсии (даже как-то жаль, что в те времена, когда учился Сергей, ничего подобного еще не было). А такого выбора маршрутов, как в России, никакая другая страна предложить не может: хочешь у моря — на песке пузо грей, хочешь — в гейзерах среди ледников купайся, хочешь — на лыжах с гор катайся и без всяких заморочек с визами, таможнями, погранконтролем. Заплатил деньги — сел, поехал. А то, что по уровню сервиса русский турбизнес только на третьем месте в мире, да и черт с ним. Не везде же первыми быть. Да и особой разницы между обслуживанием в отеле „Royal Palm“ на острове Иския под Неаполем, где они отдыхали шесть лет назад, и в семейной гостинице „Звонкий ключ“ под Анапой, принадлежавшей милому семейству Шинкаренко, куда они ездили вот уже пять лет подряд, он не заметил. И вообще им там не понравилось. Толпы престарелых немцев, мочащих свои сморщенные мощи в термальных бассейнах, а из развлечений только тупое „возилово“ по местным достопримечательностям. То ли дело в Анапе: рафтинг, пара- и дельтаплан, купание с дельфинами и регулярные конные прогулки. А еще они как-то купили двухдневную путевку в Красную Поляну и прямо посреди лета вдоволь накатались на горных лыжах. А какие вкусные пирожки с капустой подавались у Шинкаренко на завтрак! Редко кто из отдыхавших ограничивался одним или парой. Их выпекала бабушка Шинкаренко по старинному домашнему казацкому рецепту…