Леди в черном - Елена Ивановна Логунова

Средиземья на планету Пандора, и там Женька живо заинтересовался долговязыми синими аборигенками:

– Они совсем голые, что ли, в одной только краске?!

Он «наехал» на упомянутую натуру и с помощью мощной оптики камеры разглядел:

– В одних трусах и кедах, надо же! Все тело в плотной синей мазюке. Это ж сколько краски на душу инопланетного населения нужно?

– Может, это косметическая глина, – я поделилась опытом. – У нее расход небольшой, одного ведра на все племя хватит.

И хотя Женька жаждал как следует поснимать (во всех смыслах, думаю), как он выразился, «этих голых синюшек», я потащила его дальше – в Асгард. Нельзя упустить возможность сделать профессиональную съемку прекрасной Фрейи, этого мне Ирка не простила бы.

Фрейя охотно попозировала нам и в одиночку, и в паре с Тором, и с валькириями на подтанцовке. Между делом она нашептала мне:

– На Чужих сходи посмотри, они вылитые черти!

Чужие как раз собирались обедать – или имитировать трапезу для зрителей, которых наверняка должно было впечатлить блюдо дня. Оно имело вид окровавленного тела, распростертого на земле лицом вниз. Я не сразу поняла, что роль вкусной и здоровой (для Чужих) пищи исполняет не живой человек и тем более не мертвый, так что успела испугаться, в том числе за нас с Женькой. Чужих на угощение сбежалось с полдюжины, а тело было худосочное, такое прожорливым космическим хищникам на один зуб. Не насытятся – начнут с гастрономическим интересом присматриваться к окружающим…

А Женька простодушно восхитился:

– Впервые вижу, чтобы так использовали куклу из секс-шопа! – и до меня дошло, что окровавленный труп – это надувательство.

В смысле, надувной он и то ли краской, то ли кетчупом измазанный. Я не приглядывалась к фальш-трупу, мне хотелось как следует рассмотреть самих Чужих.

Они выглядели очень натурально. В их компании не хватало только Сигурни Уивер с автопогрузчиком. Хотя Сигурни в кино имела дело не с компанией, – она инопланетных монстров ухайдакивала поштучно. А на фестивале Чужие чувствовали себя вольготно, ухайдакивания не боялись и сбились в плотную стаю. Я насчитала в ней восемь особей разного размера, но однотипной конфигурации.

Все Чужие были в обтягивающих комбинезонах из черного латекса! Похоже, реально по прибытии на Землю первым делом секс-шоп ограбили.

– А вот где они взяли эти жуткие головы – даже не знаю, – подумала я вслух.

– На 3D-принтере напечатали, – просветил меня ближайший монстр, одним ловким движением открутил себе башку и услужливо подал ее мне, оставшись при самой обычной человеческой голове на обтянутых черным латексом плечах. – У меня основа – мотоциклетный шлем, накладные детали посажены на суперклей. А у некоторых из наших целиком литые головы, сложная работа, каждое произведение уникально.

– Я примерю, можно? – напарник тут же отнял у меня уникальную башку, нахлобучил себе на голову, пощелкал жуткими зубами и с сожалением констатировал: – Эх, не рабочий вариант: здоровая больно, камера на плече не помещается!

– Это потому, что у кого-то слишком узкие плечи, – съехидничала я.

Ответить на обидную колкость напарник не успел – у него как раз зазвонил телефон. Достать-то его Женька смог, и к тому месту, где у Чужих могли быть уши, прилепил, но сквозь шлем ничего не услышал, поэтому сунул мобильник мне:

– Это Слава, ответь ему.

– Алло, – послушно сказала я в трубку.

– Не алло, а алле гоп! – рыкнул главред. – Вы где вообще?

– С ксеноморфами тусим, а что?

– С какими еще сеномордыми?! Вы что, лошадей снимать поперлись?!

– А тут и лошади есть? – я огляделась.

– И лошади, и ездовые козлы, и даже боевые элефанты!

– Настоящие?!

На элефанта я бы посмотрела!

– Нет, блин, из папье-маше слепленные! – Слава был зол. – Живо скачите на точку, у нас вот-вот все начнется, а вы где-то шляетесь! Быстро возвращайтесь, Ахиллес уже на низком старте!

– Живо поскачем к шатру, Ахиллес там уже начинает, – передала я оператору.

– Просим простить, нас заждались под стенами Трои, – чуткий напарник подхватил безупречный гомеровский слог и вернул голову Чужому.

Мы с ускорением, не обращая внимания на колоритных обитателей иных планет и альтернативных реальностей, проскакали в обратном направлении и успели как раз вовремя: собравшаяся у помоста публика разразилась аплодисментами. Женька протолкался в первый ряд и приготовился снимать, а я отошла в сторону, чтобы видеть сцену пусть и под углом, зато без помех.

Публику определенно заводили специально обученные люди: то ли Слава, то ли сам Шишов раскошелился на аниматоров. Подзуживаемые ими зрители начали скандировать:

– А-хил-лес! А-хил-лес!

Выкрикам не хватало слаженности – сказывалось отсутствие репетиций. К тому же какой-то звонкоголосый ребенок в одиночку перекрикивал общий хор, вопя пронзительным дискантом:

– Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка!

– Хоть бы «Елочка, зажгись!» не заорал, поганец, пожарники и так к нам с подозрением, – рядом со мной возник нервничающий Слава. – А-хил-лес! А-хил-лес! А ты чего молчишь, давай, тоже зови… А-хил-лес!

– Ахиллес, выходи! – позвала я. – Выходи, подлый трус… Ой, это из другой песни…

И быть бы мне обруганной за неуместное цитирование мультипликационной классики, но, на мое счастье, полог шатра красиво взвился, и на помост горделиво выступил наш герой.

Ну, что я могу сказать об Ахиллесе Шишове? Гомера он вряд ли вдохновил бы. И режиссера голливудской «Трои» тоже.

С Брэдом Питтом Шишов имел весьма отдаленное сходство. У него тоже были две руки, две ноги и светлые волосы до плеч, но на этом общее заканчивалось. Ростом Шишов не вышел, стройность если и имел, то утратил. Но костюм Ахиллеса, надо отдать ему должное, украшал даже не самую героическую натуру.

– Ты посмотри, какие ему доспехи построили! – восхитился Слава. – Натуральная воловья кожа, инкрустация металлом – итальянцы делали, на заказ, по мерке. Умудрились-таки пузо спрятать и плечи расширить, вот что значит – мастера!

– И сандалии на заказ? – я с интересом рассматривала обувь Ахиллеса Ивановича Шишова.

– Тоже ручная работа, но уже испанская, – подтвердил Слава, умиленно любуясь героем. – Платформа три сантиметра, а бабскими не смотрятся, да?

– Смотрятся, – возразила я. – С чего бы иначе я на них загляделась? Тоже такие хочу.

– Да не женская это обувь! – Слава заволновался. Я заподозрила, что он и за работу имиджмейкера с Шишова денежку срубил. – Тебя сбивают с толку эпилированные ноги – наш Ахиллес вчера стойко перенес пытку шугарингом, чтобы предстать перед публикой во всей красе.

Я скептически обозрела эпилированные ноги героя:

– И подрумянился в солярии, и маслицем заполировался… Блеск!

– То ли еще будет. – Слава успокоился. – Сейчас он шлем наденет, вот это блеск!

Будто услышав его, Ахиллес извлек из-под мышки украшенный перьями шлем и отработанным движением ловко