Полуночная земля - Евгений Шпунт

— Каэрден шагнул было к нему, но пошатнулся и чуть не упал. Леу наконец и сама смогла сдвинуться с места, но голова закружилась еще сильней. И руки — руки совсем онемели.

Знахарь не понял по-эльфийски, но общий смысл слов уловил.

— Ой, добрый господин, пожалуйста, не убивайте! Не виноват я! — снова заголосил он. — Ох, небо, помоги… Лиам приказал, я и налил, я человек маленький! Он вас, наверное, в город сдать решил, за эльфов ведь награда назначена…

— Староста приказал ему опоить нас, — перевела Леу. Она надеялась, что Каэрден понял, потому что вышло не очень. Губы тоже онемели и язык, казалось еле двигался. — Говорит, чтобы передать венардийцам, и…

Мартин выругался, встряхнул знахаря так, что у того клацнули зубы и отшвырнул в угол.

— Бегите отсюда, скорее!

— Правильно, правильно, бежать вам надо, — пискнул Серлас. — И вы, юноша, тоже ноги уносите, а то ведь эльфов живыми взять постараются, а вас прибьют просто, за вас-то денег не обещали. Я вам помех чинить не стану, вот порази меня молния, если вру…

Он поднялся на ноги, кряхтя и причитая:

— Уходите, уходите скорей! Вот, я вам даже мазь с собой дам, и поесть, если пожелаете, у меня тут сыра немного осталось… Я вам зла не желаю, небо видит, только что делать? Я человек маленький. Ослушался бы старосту — он бы на меня в город донес, а как там людей калечат, вы, простите, сами знаете…

— Брось его, пойдем скорей! Пойде- о-ой!.. — Леу шагнула к Мартину, комната закружилась перед глазами, и она упала бы, не подхвати Мартин ее в самый последний момент. Каэрден, пошатываясь, распахнул дверь, и внутрь ворвался порыв холодного ночного воздуха. Стало чуть полегче.

— Давайте, давайте! — поторопил он. — Я оставил коней здесь во дворе. Забирайтесь, и…

Лекарь робко заикнулся о чем-то. Мартин обернулся к нему.

— Ну что еще⁈

— Так снадобье ваше… и это… вы бы в нос мне дали, чтобы потом было чем перед Лиамом оправдаться. Вроде бы я, значит, задержать вас пытался. Можно даже и в полную силу, я не обижусь… ох, спасибо! — выдохнул он, прижав ладонь к разбитому лицу. — Все, бегите, добрые господа, бегите! И не держите зла, я ж человек маленький… Староста приказал — как ему откажешь?

Мартину пришлось почти тащить Леу на себе — так у нее кружилась голова и заплетались ноги. Королевский посланник шагнул во двор за ними, сжимая в руке меч — только рука, как успела заметить Леу, дрожала, и шел он спотыкаясь и покачиваясь.

— Чуть не попались, — глухо проговорил он. — Но «чуть» не в счет. Забирайтесь на коня. Я за вами. Скачем на север, как можно дальше отсюда, а потом…

— Лиам, это они, что ли?

— Уходят, уходят!

— Держи их!

В конце улицы показались люди. Хоть у нее перед глазами и мельтешили черные точки, Леу сумела разглядеть их — мужчины, десятка полтора или даже больше. Большинство крепко сбитые и высокие, у кого в руках факел, у кого моток веревки. Двое-трое были вооружены топорами и вилами.

— Держи, держи!

— Лошадей хватай! Не дай им уйти!

— Хватайте их, олухи! — послышался откуда-то из-за их спин тонкий голос старосты. — В городе по двадцать солнц за каждого дадут! Ну⁈

Люди быстро приближались, потом перешли на бег, и Леу с тоской подумала, что взобраться в седло времени не хватит. Каэрден, кажется тоже это понял.

— Бегите, — коротко приказал он. — Я догоню.

Он поудобней перехватил меч и на нетвердых ногах шагнул навстречу набегающей, орущей толпе.

Охота

Голова у Леу кружилась так, что сама она не смогла бы ступить и нескольких шагов, а помогавший ей идти Мартин сам хромал. Их спасло то, что погони не было, иначе далеко бы они не ушли. За спиной слышалась возня, крики и редкий звон металла о металл, а перед глазами у Леу прыгали темные силуэты домов, плетеные изгороди, мелькнул и пропал придорожный знак. Впереди замаячила роща, а потом Мартин поскользнулся, не удержал ее и оба упали в холодную грязь.

— Вставай, вставай, пожалуйста, — взмолился он, но тут Леу стало совсем худо. Руки окончательно онемели, колени подогнулись, а когда она попыталась сказать, что не может подняться, из горла вырвался только еле слышный жалобный лепет.

— Леу!

Светлая луна, как же плохо. Вокруг стало стремительно темнеть, и она подумала, что умирает. Эта мысль наполнила Леу ужасом; она сдавленно вскрикнула, рванулась и огромным усилием заставила себя приподняться на руках.

— Не бросай меня, — прошептала она.

— Конечно не брошу. Все хорошо, — раздался голос Мартина, долетавший до нее откуда-то очень издалека. — Все хорошо, вставай!

Он снова подставил Леу плечо и потащил дальше, к чернеющим впереди деревьям. Опять замельтешили какие-то тени, что-то больно царапало ее по щекам, и вдруг наступило облегчение — пришло вместе с ледяной водой, плеснувшей Леу в лицо. У нее перехватило дыхание, но в глазах прояснилось, и она обнаружила себя на берегу речки — там, где они остановились рано этим утром. Мартин поддерживал Леу под спину, а другую руку сложил лодочкой, зачерпывал воду и брызгал ей в лицо.

Дурнота отступала. Голова уже не кружилась так сильно, в ладони возвращалась чувствительность и их стало покалывать. Наконец она приподнялась, жестом остановила Мартина, и глубоко вздохнула.

— Тебе лучше?

— Да. Спасибо. Как ты понял?

— Что?

— Ты крикнул «не пейте». Как ты понял, что за дрянью он хотел угостить нас?

— По запаху. — ответил Мартин. — Когда я пытался предупредить насчет браслетов, которые венардийцы надели на деревенских в Веречье, помнишь? Настоятель решил, что я не в