📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМайк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир

Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 80
Перейти на страницу:

Всех москвичей, как известно из романа Булгакова, давно испортил квартирный вопрос. Но даже среди этих жертв бытового кризиса порой встречаются альтруисты с ярко выраженным просветительским даром. Одним из них оказался известный советский кинодраматург Олег Евгеньевич Осетинский.

Майк Науменко. Бегство из зоопарка

О. Е. Осетинский с дочкой Полиной

Фото из архива Сергея Рыженко

По воспоминаниям Фагота, Осетинский материализовался в рок-среде перед поездкой «Аквариума» на фестиваль в Тбилиси, оказавшись на одной из репетиций в конце 1979 года. Обладатель представительной внешности, в кожаной куртке и дорогих дымчатых очках, с бутылкой французского коньяка в руке — он словно олицетворял собой успех.

По другой версии, Осетинский появился в поле зрения Гребенщикова несколько позже, придя на репетицию «Аквариума», проходившую дома у Севы Гаккеля на улице Кораблестроителей.

«Олег Евгеньевич был тогда для нас большой фигурой из мира общепринятого искусства, — смеется Гребенщиков. — И то, что он обратил на нас внимание и захотел послушать, было крайне неожиданно. Мы с удовольствием пели песни, разговаривали и вместе пили. Он выглядел страшно серьезно — очень могущественный человек, который сразу наобещал нам тридцать коробов всего на свете».

В мире большого кинематографа Олег Евгеньевич был известен не только как сценарист популярного фильма «Звезда пленительного счастья», но и как суровый воспитатель собственной дочери — фортепианного вундеркинда Полины Осетинской.

Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Дюша и…

Фото из архива Константина Моисеева

«Мы тогда не знали, что он — великий сценарист, — рассказывал Фагот. — Пока после одного из концертов это существо не заявило нам покровительственным тоном: „Хорошо, я беру вас!“ И первое, что он сделал — засунул Борьке в рот камни и заставил его петь!»

Сам Осетинский подобные действия называл «работой с интонированием» или, говоря другими словами, «постановкой дикции у артистов». Приезжая в Ленинград на киносъемки, Олег Евгеньевич снимал роскошные апартаменты в «Астории» и приглашал музыкантов к себе в гости. Удивительно, но следом за Борисом Гребенщиковым под действие его педагогических чар в конце концов угодил и Майк Науменко.

«Разговор с Осетинским произвел на Мишу особое впечатление, — вспоминала Галина Флорентьевна. — Впервые мой сын встретил такого взрослого, известного, эрудированного человека, который вдруг заинтересовался им, захотел понять и помочь. Олег восхитил и очаровал его. После каждой новой встречи Миша прибегал домой слегка обалдевшим, с широко распахнутыми глазами, но окрыленным и счастливым».

Возможно, на 25-летнего музыканта произвело впечатление, насколько органично Олег Евгеньевич Осетинский рассуждает о творчестве Скрябина и Дебюсси, цитирует Вертинского и по-приятельски общается со столпами отечественного кинематографа.

Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Фагот (сзади Майк и Фан)

Фото из архива Константина Моисеева

«По своей натуре я не чистый художник, а, скорее, криэйтор и педагог, — комментировал свои действия Осетинский. — Идея моя была не вполне тщеславна — я просто хотел доказать, что если ты знаешь, как работает химизм восторга и вдохновения, как выразительно и осмысленно передать эмоции в сложных эстетических структурах — то сможешь запросто переплюнуть любого в более простых, „низких“ жанрах. Я начал учить Бориса и Майка, как правильно петь, играть, редактировать тексты и музыку. Я менял им имидж, ауру, кормил, поил, составлял программы — в общем, шла „отделка щенков под капитанов“».

Не всем из музыкантов «Аквариума» это нравилось, но известный кинодраматург возился с Гребенщиковым и Науменко буквально на износ. С раннего утра они приходили к нему в гостиницу и работали по 10–12 часов в сутки. Потом расслаблялись и пили импортное пиво, которого в свободной продаже не наблюдалось.

За несколько месяцев новоявленный «тренер личностного роста» попытался вывести самодеятельных рок-музыкантов на новый уровень. Надо сказать, что Борису с Майком такая забота об их артистической форме была в новинку и на первых порах однозначно льстила.

«Любезнейшая официантка привозила на тележке омлеты с вареньем, икру и коньяк, — делился воспоминаниями Осетинский. — Боря доставал гитару и, прихлебывая хороший армянский коньячок, начинал петь. „Голос, голос! — Большое дыхание, вибрато, глиссандо, подъязычная кость, мягкое небо, губы, атака, рубато, пикьяре, тембр, крещендо, фразировка, интонация, пауза, субито… менять, править, отделывать!“». У Гребенщикова была уверенность в себе, он брыкался, но, преодолевая самолюбие, быстро схватывал тонкости и нюансы. „Гениально! Это работает! Целую твои ноги!“ — восторженно кричал он в телефон, когда я, уезжая, контролировал результаты из Москвы. С Майком мне было труднее — и легче! Он был еще неопытен, и вообще был не из рока. В нем не было хитрости, плебейской зависти, агрессивной обиды на весь мир, у него в душе была подлинная деликатность».

Вскоре Олег Евгеньевич по-человечески привязался к Майку, считал его тексты изысканными и эстетскими, а самого Науменко называл «русским Жаком Брелем». Он терпеливо учил его раскрывать творческий потенциал, даже в рамках врожденной камерности вокала. Порой они бились над звучанием одного куплета по несколько часов, но конечный результат того стоил.

Однажды Осетинский придумал безжалостное упражнение — заставил Майка множество раз исполнить фразу «как бы я хотел, чтобы ты была здесь», раскачиваясь в трансе и ни разу не повторившись с эмоциями. Все это скрупулезно записывалось на магнитофон и затем тщательно прослушивалось учителем вместе с учеником.

«Тогда у Майка было много профессиональных недостатков — зажатость, неуверенность, музыкальные и певческие проблемы, — признавался продюсер. — Я поставил задачу: тщательнейшая работа над расширением палитры эмоций и нюансов. Я утвердил его в тембре, в который он сам не очень верил. Я хотел еще больше обострить эту его знаменитую потом как бы гнусавость, масочно-височное вибрато. Внешний облик я предложил трагикомический, Пьеро и Арлекин сразу, корректно нагловатый питерский пацан — что Майку в жизни было совершенно не свойственно».

Надо заметить, что практически все приятели Науменко воспринимали это сотрудничество ревниво. На мой вопрос о роли Осетинского многие из них начинали вздыхать и строить конспирологические теории.

«Когда на нашем горизонте оказался Осетинский, случилась катастрофа, — считал Сева Гаккель. — Майк, так же, как и Боб, мгновенно попал под его обаяние. Безусловно, это было каким-то наваждением. Он просто над ними издевался и совершенно парализовал их волю. В первую очередь, он искусил их достатком и пообещал, что выведет в московскую элиту».

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?