Римская Галлия - Фюстель де Куланж

по крайней мере чтобы римские писатели хорошо изучили и поняли и подробно описали его. Между тем до нас дошло по этому предмету лишь несколько строк Цезаря, и мы должны найти в себе решимость сказать, что не знаем древнегалльского права[424].

То, что говорит Цезарь, ограничивается следующими пунктами: 1) что касается гражданского права, y галлов признавалась hereditas, то есть выработана была уже система законного наследования имущества; однако римский историк не сообщает, в чем заключалась эта система[425]; 2) y них практиковался обычай определения границ или меж (fines), то есть выработалась уже какая-то форма владения землею; но Цезарь не указывает ни природу, ни правила этого владения[426]; 3) отец семейства обладал безграничною властью над детьми и даже над женою; но такой порядок царствовал, как кажется, y всех народов арийской расы в их первобытном праве[427]; 4) муж получал за женою приданое; но рядом с этим обыкновенно и он присоединял к нему равную долю ценностей, a после смерти одного из супругов обе части с наросшими доходами присваивались остающемуся в живых; 5) в области уголовного права Цезарь разъясняет нам, что смертная казнь принимала y галлов форму принесения жертвы богам – это было подобие древнеримского supplicium, что смертные приговоры произносились жрецами, что они были довольно часты и карали так же за воровство, как и за убийство[428].

Этих данных недостаточно, для того чтобы мы могли утверждать, что древнегалльское право походило на таковое же других народов арийской расы или что оно пережило тот же ряд эволюционных фаз, как и право этих народов, начиная от безграничной отеческой власти и родовой собственности с естественным наследованием без завещания внутри рода, направляясь затем к разделению семейств, образованию личной собственности и наследованию по завещаниям. Всего этого мало также и для того, чтобы доказывать, что галлы обладали совершенно особенным правом, свойственным только их племени.

Раз мы согласимся с только что высказанным положением, мы увидим, что нельзя установить, очень ли был труден переход от галльского права к римскому, подало ли введение или распространение последнего в стране повод к национальному сопротивлению, явилось ли это обстоятельство в свою очередь переворотом, выработавшимся в порядке обеспечения частных интересов. Остается сделать лишь несколько отдельных замечаний, которые могут быть выведены из текстов или из известных нам фактов.

В самом начале требуется выставить на вид, что если мы сосредоточим наблюдения на эпохе, непосредственно следующей за завоеванием, мы убедимся, что галлам предоставлено было сохранять свое право. Это было формально признано по отношению к так называемым свободным и союзным общинам. То же самое подразумевалось о народцах, отдавшихся на милость римского народа (populi dediticii). Рим, не распространяя на них своего права, не отнимал y них их собственного и, не признавая его официально как настоящее право, он, конечно, допускал фактическое его применение. Надобно, таким образом, полагать, что в продолжение жизни нескольких поколений тяжбы и преступления судились между галлами по правилам и обычаям древнего племенного права.

Однако немедленно же произошло одно изменение, очень богатое последствиями. Если сохранено было старое право, то органы его приложения стали другие. Надо вспомнить, что до Цезаря друиды захватили в свои руки почти всю юрисдикцию. Теперь они ее утеряли: мы не находим за все время продолжения римского господства ни одного указания на процесс, который велся бы ими. Очевидно, они уже не могли больше карать преступлений, сожигать обвиняемых. Они больше не разрешали частных тяжб, не утверждали в наследствах и правах владения. Мы увидим в дальнейших частях настоящего исследования, что каждая община в Галлии получила своих должностных лиц, избираемых ею самою «для отправления правосудия» (iuri dicundo). Это были настоящие судьи, a выше их стояли с такими же функциями римские наместники. Юстиция, таким образом, даже там, где она осталась местною, галльскою, перестала быть жреческою, сделалась светскою.

Не произвело ли такое изменение судебных органов изменений и в праве? Это очень вероятно, тем более что древнее право, должно быть, не было записано. Установилось новое судопроизводство, и незаметно стало перерабатываться право даже руками самих галлов. Множество старых обычаев, разумеется, сохранилось: это были именно те, которые согласовались с новым положением общества; но можно смело предполагать, что те порядки, которые противоречили новым нравам или слишком пропитаны были друидизмом, должны были исчезнуть. Что касается уголовного права, то преобразование его делается заметным тотчас же: казнь огнем была уничтожена, может быть, по настоянию римского правительства; вся система наказаний вообще смягчилась. По отношению к гражданскому праву надо указать, что manus мужа над женою потеряло прежнюю суровость, отеческая власть была ослаблена так же, как y римлян; землевладение равным образом, как увидим в другом месте, приняло несколько иную форму.

Затем возникло еще другое течение. Мы видели выше, что галлы мало-помалу приобрели права римского гражданства; сначала их получили самые знатные из них, потом самые богатые, в конце концов все. Между тем к тому времени утвердился неоспоримый принцип, что всякий человек, который становился римлянином, каково бы ни было его племенное происхождение, приобретал вместе с тем право пользования римскими законами. Подчиняться им было в одно и то же время и его привилегиею, и его обязанностью. Для галла, ставшего римлянином, уже не могло быть речи о галльском праве.

В течение двух веков, предшествовавших царствованию Каракаллы, Рим никого не принуждал делаться гражданином. Если большая часть галлов приняла римское гражданство, ясно, что таково было их собственное желание. Добивались же они римского гражданства не в видах получения политических прав, которых уже ни для кого не существовало в империи: они стремились к гражданским преимуществам (ius civile), которые обеспечивались римским законодательством лучше, чем всяким другим. Итак, галлы добровольно перешли чрез приобретение римского гражданства от галльского к римскому праву.

Когда римское гражданство было даровано Каракаллою всем тем, которые не достигли его еще раньше, исчезли последние люди, среди которых могли практиковаться еще некоторые нормы галльского права. Это изменение было, правда, мало замечено, так как оно уже давно подготовлялось; но во всяком случае с тех пор как в населении Галлии все стали «римлянами» (cives Romani), без сомнения, в ней имело место и одно только право, то есть римское право[429].

Некоторые местные обычаи могли еще сохраняться, особенно в формальностях судопроизводства; но и тут требовалось, чтобы они не противоречили ни одному из положений писанного права. В области собственности, наследства и завещания, обязательств, определения прав личностей следовали одному римскому праву. Возьмите все документы этих пяти веков – вы не найдете в них ни