Rust in Peace: восхождение Megadeth на Олимп трэш-метала - Дэйв Мастейн

до прихода в Metallica и до того, как я сколотил свою первую группу Panic. В группе были только мы с барабанщиком Дэйвом Хармоном. У Дэйва была барабанная установка, на которую я запрыгивал и играл. Вот так родился барабанный бит к песне «Rust in Peace», и если послушать барабанный ритм, он совсем мальчишеский.

Я написал под этот бит гитарный рифф, и впервые сыграл в джазовом стиле. Мне нужно было, чтобы рифф следовал ритму, и я использовал особенную последовательность нот, впервые попробовав сложное утонченное написание песен. Рифф был придуман еще до Panic. Я сыграл эту песню на одной из тех вечеринок, и местная группа почти ее выучила. Много лет спустя, пока я ехал по шоссе с Дэвидом Эллефсоном, по радио я слышал, как песня вернулась ко мне сквозь годы от той же группы. Они даже назвались Child Saint, как и первый вариант песни. И надо отдать им должное, после того, как я пожаловался, они песню выкинули.

Но «Rust in Peace» родилась у меня после сна. Я ехал по шоссе, особенно когда проезжал центр очистки воды возле Ньюпорт-Бич. Это здание служило центральным элементом во сне, и там были противотанковые «ежи» – огромные металлические балки в форме икса. Во сне я увидел, как дети залезают на этих «ежей» перед водными башнями. Еще там были потрясающие бетонные трубопроводы, на которых дети катались на досках. И я представил, как скейтеры спиралью спускаются по этим трубам, где с помощью граффити написаны названия групп.

Песня «Rust in Peace» во многом о ядерном противостоянии, холодной войне. Мы в то время все еще находились в холодной войне. Многие подростки, которые сегодня только открывают для себя Megadeth, не знают, что это было за время и как близко мы были к тому, чтобы все накрылось медным тазом, поэтому некоторое волнение в тексте им не понять. «Поларис» посвящена самой ракете, боеголовке, и трек простой, в нем практически ничего нет. Лирики слишком много, педантичный ритм, дублирующий гитарный рифф и немного приводящий к гипнозу. И каждый раз, когда эта партия проходит через рифф, появляется еще одна короткая фраза. Постепенно она превращается в сложное вокально-гитарное упражнение.

Песни, состоящие из двух названий, стали фирменной фишкой Megadeth. В самом начале у нас была «Killing Is My Business… And Business Is Good», и всем понравилось. На следующей пластинке я придумал «Peace Sells… But Who’s Buying?». А на третьем альбоме – «So Far, So Good… So What!». Нам это подходило.

Глава 12. Возвращение

Дэвид Эллефсон: В преддверии выхода Rust in Peace наш менеджер Рон Лаффитт был фактически закулисным диспетчером – пробивал связи и стратегически пытался заново впихнуть Megadeth на лейбл Capitol Records и EMI за пределами Северной Америки. Slayer пригласили нового менеджера Рика Сейлза, и Рон с Риком планировали совместный тур с участием Slayer и Megadeth, что было для нас обычным делом. Мы еще в 1985-м выступали со Slayer в маленьком клубе L’Amour в Бруклине. Давно с ними знакомы. Мы репетировали в студии Power Plant – все это время мы не сидели без дела – и они предложили прокатиться в конце лета/начале осени, примерно в сентябре 1990-го, когда выйдет альбом. Турне хотели назвать «Битва титанов».

Может быть, название придумал Дэйв. Оно подходило. С кинокартиной у нас никаких проблем из-за прав не возникло. Мы собрали крутой состав: Slayer и Megadeth в роли двух хедлайнеров; Testament, у которых тоже вышел альбом под названием Souls of Black; и Suicidal Tendencies, которые также слегка изменились и выпустили Lights, Camera, Revolution! больше напоминающий смесь металла с панком, а не панк из Венис-Бич. В этом составе в сентябре и октябре мы собирались прокатиться в основном по аренам и большим концертным залам Европы.

Зная, что гастроли на носу, в конце весны Рон отправил нас с Дэйвом в промотур по Европе. Первой остановкой был Кёльн, Германия, где в нашем отеле остановился Майкл Шенкер. В том году я уже немного успел узнать Майкла, потому что мы с ним числились в коммуне трезвенников. Он – замечательный парень, очень приятный, и мы с Дэйвом огромные поклонники его творчества. Двери лифта открываются, и выходит Майкл. Я познакомил его с Дэйвом. Это был один из тех моментов, когда я реально стал послом Megadeth. Дэйв был знаменитостью и ходил с охраной, а я был более дружелюбным парнем – деревенским мальчишкой из Миннесоты. Так раньше в группе были распределены роли.

Дэйв Мастейн: Когда мы с Дэвидом Эллефсоном поехали в Европу и начали давать пресс-конференции, мы охренели. У всех ехала крыша, почти так же, как у меня. Только я не подавал вида. Я еще никогда не чувствовал такого интереса со стороны прессы к нашей группе и музыке – это было сродни наркотику. Опьяняющее состояние.

Дэвид Эллефсон: Мы были сами по себе. В каждом городе или стране находился какой-нибудь представитель лейбла EMI, который встречал нас и водил по окрестностям. В Великобритании это была Вэл Джейнс. Она была как воспитательница. Успела поработать с Iron Maiden, и у нее был внушительный послужной список. Ей палец в рот не клади. Она никогда не церемонилась и рубила правду-матку.

Дэйв Мастейн: Местный представитель EMI был в каждой стране. В Великобритании Вэл Джейнс была не столько пресс-атташе, сколько нашим менеджером. Группой руководил Рон Лаффитт, но опыта в Европе у него не было, поэтому мы наняли Вэл Джейнс. С ней было здорово.

Дэвид Эллефсон: Мы прекрасно съездили в Италию, и мы с Дэйвом даже видели пизанскую башню и собор в Милане. Промотуры – это прикольно, потому что путешествуешь налегке, с комфортом, первым классом/бизнес-классом, и каждый вечер щедрый ужин от лейбла. Сидишь весь день и фактически болтаешь о себе, группе и новой пластинке, пьешь кофе и пытаешься справиться с акклиматизацией. Мы с Дэйвом были в завязке и впервые видели Европу трезвыми глазами – в отличие от вылазки в Касл-Донингтон в последний раз.

Мы впервые с Дэйвом полетели одни, оставались в номерах отелей и не притрагивались к мини-бару. На самом деле Рон сделал так, чтобы во избежание соблазна к нашему приезду ни в одном мини-баре не было алкашки. Он учился под руководством Тима Коллинза, который был менеджером Aerosmith. Рон обучался приемам и трюкам, которые использовал Тим, чтобы помочь парням завязать и гастролировать трезвыми. И, разумеется, дома в Лос-Анджелесе у нас с Дэйвом был свой нарколог, Джон Боканегра, которому мы время от времени звонили и докладывали, что все в порядке.

Дэйв