Скользящий - Джозеф Дилейни

Затем Гом доложил мне, что ему было известно о других десяти магах. Когда он закончил, я уже изрядно устал и потому потребовал сведения о Валькарке и ее обитателях.

– Что бы ты предпочел услышать, хозяин, новости или слухи? – поинтересовался Гом тонким гнусавым голосом.

Новости обычно были вполне предсказуемы – вариации событий, которые повторяются в городе раз за разом в течение столетий. Например, скорость ежегодного расширения Валькарки. В отдельные годы она замедляется, и это неизменно становится причиной тревоги для тех, кого это волнует. Затем есть статистика казней пленников, в основном преступников. Лично я нахожу ее в высшей степени скучной.

Иное дело слухи. Обычно они подтверждают кое-какие факты.

– Расскажи мне самый интересный слух, – велел я. Кстати, я обратил внимание, что Гом выглядит довольно скверно: мех его потускнел и сбился колтунами, а кое-где в нем стала заметна седина. Он изрядно постарел, и вскоре его заменит другой слуга.

– Сейчас, хозяин, все только и делают, что говорят про огромный звездный камень, упавший на Землю неподалеку от города. Пока он летел через слои воздуха, он сильно нагрелся и сделался малинового оттенка, из чего следует, что он состоит из металла, идеально подходящего для изготовления мечей. Многие готовы отправиться на его поиски.

Звездный камень представляет огромную ценность, но, думаю, его поиски окажутся пустой затеей. Скорее всего, он сгорел еще до того, как упал на Землю, или же на самом деле был другого цвета. Подобные небесные тела с их зрелищными пиротехническими эффектами наблюдались часто, а вот находили их редко. Возможно, это был тот же самый камень, который я видел на севере. Но в любом случае он не был малинового цвета.

– Что-то еще? – спросил я.

– Поговаривают, будто в том месте, где упал звездный камень, видели одинокую пурру. Ее поймали и взяли в плен, но это дорого обошлось Оуссам. Говорят, она сопротивлялась и убила минимум четверых.

А вот это по-настоящему интересно, хотя и невероятно.

Оусса были гвардейцами и подчинялись непосредственно Триумвирату – трем самым могущественным Верховным магам Валькарки. Чтобы кто-то в одиночку убил четырех элитных гвардейцев… это было даже невероятнее, чем то, что я умертвил асассина-шайкса. В конце концов, я все-таки маг хайзды, а не женщина-одиночка.

Неожиданно меня обуяло любопытство.

– Хотелось бы увидеть ее труп, – сказал я. – Известно, где он сейчас?

– Говорят, ее схватили живьем и держат в самом надежном каземате в тюрьме Оуссов.

– Живьем?! – воскликнул я. Это было еще более невероятно. – Разузнай об этом побольше, – велел я. – Доложишь мне сразу, как только узнаешь. Хочу знать, где именно содержат эту пурру.

Гом юркнул в свою норку, я же занялся приготовлениями к поединку с хаггенбрудом. Начал я с ментальных упражнений – мысленно представил себе ступеньки, ведущие к победе. Сначала я поместил себя на арену, затем увидел, как хаггенбруд в лице трех своих уродливых «я» вылезает из ямы. Сосредоточившись лучше, я не только увидел его, но и почувствовал его мерзкий запах. Постепенно я отрегулировал свое дыхание, чтобы сделать мысленный образ четче. Увы, я успел завершить лишь предварительную последовательность действий, выйдя на первый уровень концентрации, когда снова появился Гом и уселся передо мной на стул.

– Говори! – скомандовал я. – Что ты узнал?

– У меня есть что добавить и к слухам, и к новостям. Оусса нашли звездный камень, они же доставили его в город вместе с пуррой. Местонахождение небесного камня неизвестно, а пурру содержат в Центральной тюрьме округа Якса, на тринадцатом уровне, в камере номер сорок два.

Это была самая надежно охраняемая тюрьма во всем городе, а камеру номер сорок два всегда оставляли для самых опасных и изобретательных узников. С какой стати обыкновенная пурра удостоилась такой чести?

Мне сразу же захотелось увидеть ее своими глазами. Чтобы завершить приготовления к поединку, времени у меня было более чем достаточно – так почему же не позволить себе небольшое удовольствие? Быстро отпустив Гома, я тут же направился в Центральную тюрьму округа Якса.

Будучи связан словом чести, пообещав, что не стану увиливать от испытания поединком, я мог свободно передвигаться по городу. Правда, стоит мне приблизиться к охраняемой территории, как меня, скорее всего, допросят или даже арестуют, если я, несмотря на запрет, попытаюсь идти дальше.

Поэтому я, насколько это было возможно, сделался крошечным, а затем, задействовав магию, скрыл себя от посторонних взглядов. Теперь меня могли разглядеть лишь самые зоркие соглядатаи из числа магов и убийц. Стражники могли проникать взглядом под обычные маскировочные приемы городских магов, но ведь я маг хайзды, и, к счастью, наши уловки знакомы далеко не всем.

Я начал спускаться все ниже и ниже. Сначала коридоры и проходы были полны кобалов. Я шел через пышные и красочные торговые галереи, где богатые купцы выложили на продажу товар для еще более богатых покупателей, тогда как остальные могли лишь глазеть на их сокровища, открыв рот.

Тремя уровнями ниже тянулись съестные ряды, где торговцы едой вразнос готовили на открытом огне кровь, кости и требуху, наполняя воздух резкими запахами.

Моим любимым местом здесь были чаны с кровью: заплатив два валькрона, можно было пить ее сколько хочешь. Высунув подлиннее язык, я насытился самой густой частью этой восхитительной жидкости, после чего, с полным животом, продолжил спуск вниз.

Спустя какое-то время толпы кобалов остались позади, и мне лишь изредка попадались стражники. Будучи замаскированным, я с легкостью сумел проскользнуть мимо них. Когда я достиг двенадцатого уровня, мне навстречу стали попадаться только хускоры и им подобные создания. В одном месте я заметил что-то вроде огромного червя. Он глядел на меня из устья темного туннеля: его единственный гигантский затуманенный глаз следил за моими передвижениями. Как называется это существо, я не знал.

Это явно было что-то новое, доселе не виденное мной – результат нового волшебства, разработанного Верховными магами. Меня сразу же насторожило то, что это создание видело меня, несмотря на маскировку. Впрочем, затем оно медленно скрылось в туннеле и больше не проявляло ко мне интереса.

До тринадцатого уровня я добирался почти час. Еще через пять минут я уже стоял перед дверью камеры номер сорок два. Коридор освещал тусклый свет факелов. Сырые стены, из которых они торчали, были сделаны не из скойи – эти темницы были вырублены в толще материнской породы глубоко под городом. Вокруг раздавались стоны, а иногда тишину прорезал крик, от которого мой рот наполнялся слюной. Затем я услышал чью-то мольбу.

– Нет! Нет! – крикнул кто-то. – Не мучайте меня! Я признаю свою вину! Я действительно сделал то, в чем вы меня обвиняете! Прошу вас, не надо! Я все расскажу!..

Мольба превратилась в истошный вопль, означавший, что пытка продолжилась и даже сделалась еще мучительнее.