Боги мёртвого мира - Darknessia

возгорается дерево. Как появляется искра, из нее вырастает пламя. У тебя есть почти осязаемая духовная энергия. Ты ведь уже можешь мысленно дотянуться до нее?

Келл кивнул, сосредоточенный и собранный. Он представлял свою духовную энергию как комок света, и его нужно было вытянуть на поверхность из глубин души. Пока это давалось ему медленно.

— Сознанием ты как бы прикасаешься к своей энергии, отделяешь от нее нить, а рукой направляешь эту нить к объекту и в точности представляешь нужный тебе процесс. Жест можешь совершать любой. Энергия проходит через твои пальцы. Чем ближе рука к объекту, тем легче на него воздействовать. Мне же не нужно жестикулировать, потому что мой поток духовной энергии гораздо больше чьего бы то ни было.

Келл упорно и во всех подробностях представил, как луч его духовной энергии течет по правой руке и вырывается наружу из кончиков пальцев. Он выбросил вперед руку, представил процессы горения. Нахмурился. Несколько долгих минут он пытался материализовать пламя. Разочаровался, что не получилось сразу, но сдаваться не собирался. Коряга виднелась в восьми футах от него, наполовину вырванный из земли пень с густым разветвлением корней. На коре появилась и погасла искра, затем другая, и вот уже старое дерево начало тлеть, а затем и медленно, неохотно воспламенилось. Когда этот маленький огонек засиял в полнейшей темноте, у Келла вырвался восторженный возглас.

— У меня получилось! Инмори!

Он радовался, как ребенок праздничному леденцу. А ведь раньше даже и не представлял всерьез, что он сможет хоть что-то.

— Теперь заставь его разгореться.

Мужчина представил, как пламя охватывает пень и поднимается высоко в небо, как трещит дерево и извивается густой дым. Для материализации более сильного пламени понадобилось и большее количество энергии. Келл сосредоточился, и вскоре коряга воспламенилась полностью. Это далось ему уже немного легче, однако забрало много сил. Когда Келл убрал руку и позволил огню гореть самостоятельно, он почувствовал легкое головокружение и сильную усталость, но при этом восторг от всего происходящего.

— Хорошо, — сухо похвалила Инмори. Было непохоже, что она разделяет его восторг.

Даже не улыбнулась, в то время как ее ученик светился от счастья.

— Это так необычно. Я все время думал, что мне не дано управлять своей духовной энергией.

— Я ведь сразу сказала тебе. Ты что же, не поверил?

— Да, но я… как бы, сомневался в своих силах. Не думал, что это возможно. Я так устал. Можно, я пойду спать? Завтра важный день.

Женщина усмехнулась.

— Завтра тебе предстоит спалить монастырь. Так уж и быть, с утра получишь дополнительную порцию мяса.

Келлгар устало поднялся с земли и побрел к своему одеялу у потухшего костра. Глаза слипались, и усталость была такая, будто он весь день таскал на себе глыбы мрамора. А еще усталость душевная, которая оказалась гораздо сильнее физической. Он накрылся одеялом до ушей, протянул руку к костру. Один из угольев засветился красным. Келл улыбнулся сам себе и своему новому навыку.

— Спасибо тебе за это, Инмори, — тихо сказал он.

Бессмертная не ответила, но Келл знал, что она слышит его, и этого было достаточно.

— Там впереди монастырь. Это тот самый?

Инмори пожала плечами.

— Проверим? Может, вспомнишь кого-то.

Они вчетвером ехали по запыленной сельской дороге, слева раскинулась рощица, а справа уходило вдаль сочно-зеленое поле, засеянное какими-то зерновыми культурами. Сбоку на горизонте можно было различить постройки крестьян, а далеко впереди, там, куда вела дорога, поднимались над лесом шпили монастыря.

— Что за монастырь? — поинтересовался Берт.

— Помнишь черных всадников?

— О нет. Вы же не хотите сказать, что это тот самый монастырь? — Берт со страдальческим лицом обратился поочередно к Келлу и Инмори, но не нашел в их лицах поддержки.

— Именно так, дружище.

Келл хмуро глядел на остроконечные башни, покрытые темной черепицей. С этого расстояния уже можно было различить черные проемы бойниц под крышей.

— Ты же не собираешься опять?.. Только не говори мне, что собираешься!

— О чем это вы? — Нова до сих пор пребывала в неведении относительно произошедшего в гимназии Химпейка.

Берт поморщился при воспоминании о зверствах, учиненных Келлом, в которых ему к тому же не по своей воле пришлось принять участие. Келлгар упорно молчал, Берт молчал нерешительно, в сомнениях, стоит ли раскрывать чужую тайну, и Нова нетерпеливо повторила:

— Ну? Так о чем вы? Я тоже хочу знать.

— Келл? — Берт обратил беспомощное лицо к другу. Это не его тайна и не ему ее рассказывать.

Мужчина вздохнул.

— Удивлен, что Берт не рассказал тебе сразу. — Он повернулся к Нове. — Когда мне было пять, мою деревню разрушили рыцари-монахи, ответственные за взимание долгов. Убили всех жителей. Это, — он кивнул на виднеющиеся впереди шпили, — монастырь их ордена. Я собираюсь отомстить.

— Но ведь ты же убил их тогда, разве нет?

Берт тоже не знал всей правды. С того дня друзья не поднимали эту тему.

Бессмертная криво усмехнулась. Ее явно забавляла ситуация.

— На самом деле, — проговорил Келл, мрачный как туча, — я немного ошибся.

У Берта полезли глаза на лоб, а Нова с интересом наблюдала за их разговором.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Монахи из гимназии не были черными всадниками, а только один из них.

— Так ведь в досье было написано…

— О, так это ты перебил монахов и спалил гимназию? — Нова рассмеялась. — Да еще и по ошибке? Занятно.

Келлгар кисло посмотрел на нее и замолчал. Остальные сочли за лучшее оставить эту тему. И лишь несколько миль спустя Берт все же решился высказать мучивший его вопрос.

— Ты точно уверен, что это именно их монастырь? Ты знаешь наверняка?

— Да, — ответила Инмори вместо него, и ни у кого больше не осталось сомнений.

Вскоре они уже приблизились вплотную к воротам монастыря. Здание представляло собой чопорную постройку из темного камня с гладким стенами и минимальным количеством бойниц. Тяжелые деревянные ворота с металлическими вставками были закрыты. Вокруг стен монахи разбили небольшой огород, а сбоку была пристроена крытая коновязь.

При приближении к стенам Берта охватывало все большее беспокойство, чего нельзя было сказать о его возлюбленной.

— И как мы поступим? — спросил он, когда все спешились и собрались около ворот.

— Для начала попросим впустить нас на ночлег. Перекусим, дождемся, пока все уснут, и затем я сделаю свое дело.

— Уверен, что они нас впустят?

— Кто откажет усталым путникам на ночь глядя?

— Ты один собираешься их пере…бить? — Берт краем глаза покосился на Селестию.

— Да.

— Предоставим ему решать свои проблемы самостоятельно, — подтвердила Бессмертная. — А если уж дело пойдет совсем худо, вмешаемся.

— Что-то я нервничаю, —