Запоздалая оттепель - Эльмира Нетесова
Шрифт:
Интервал:
— Схоронил свою жену. Теперь у Якова работаю. Там и живу.
— Я знаю. Брат говорил.
— А ты как жила?
— Все так же, как и прежде, без изменений. Сам знаешь. Держу хозяйство. Сестра первотелку дала. Теперь вот молоко есть. Продаю. Три десятка кур. Да зелень с огорода. Лишку на базар отношу. С того и живу. Не густо, но не голодаю. Вон и поросят завела. Тоже, глядишь, к зиме свое мясо будет. Да и много ли надо одной? — отвела взгляд, вздохнула тихо. И добавила: — Сестре твоя работа очень понравилась. Особо сундук. Да и стол. Как в зеркало смотрелась. Завидовала, где такого мастера отыскала? Все увидеть хотела, познакомиться. Но я промолчала, что ты у Якова работаешь! — выдала себя.
— Значит, мое за меня никто не справил и у тебя? — глянул в лицо Шурке.
Никто, — подтвердила тихим эхом.
— Что ж, тогда не стоит медлить! — встал из-за стола.
Шурка к печке метнулась.
— Не боись, Александра! Силовать не стану. Не бандит. Не пужайся загодя! Лишь взаимное приму! — успокоил бабу.
И весь день ремонтировал старинную дубовую кровать матери в тесном сарае. Лишь поздним вечером занес ее в дом. Собрал, поставил в комнате, выставив в сарай железную койку. И, вернувшись, заметил:
— Обивку стоило б сменить. Другой бы вид имела. Враз заиграла б!
Но Шурка молча положила матрац, ничего не ответив Кузьме. Да и что скажешь, если только на ноги вставать стала…
— Проверить надо! На прочность. Ладно ли получилось?
— Ты это что, всегда вот так, с проверкой делаешь? — глянула исподлобья.
— Вот так? Меня к кобелям приплела? — посмотрел на бабу с укором. Та губы поджала. Смолчала в ответ. — Тогда все! Я себя таким не считаю! — вышел в коридор, оделся и пошел, не прощаясь, к остановке. Ничего не сказав, не оглянувшись.
Шурка увидела, как ушел автобус, увозивший Кузьму. Повалилась на койку, залилась слезами.
«Был мужик — и не стало. Обиделся. Теперь не вернется никогда. Не дозваться его, не упросить. Сама, дура, виновата. Ляпнула, не подумав. А он осерчал. Нет бы язык придержала! — ругала себя Александра запоздало. И, оглядевшись, заплакала в голос: — Опять одна! Кругом как сирота. И дом как я! Что нищенка на паперти. Так и сдохну, приваленная крышей. А кто виноват?»
Кузьма постарался сразу забыть о Шурке. Но не все так просто. Она стояла перед глазами до самого стардома. «Ну и поморозило, ну и прихватило тебя, баба! В каждом слове подозрение. Не иначе до стари в вековухах будешь. А доживать едино в стардоме станешь, если Яков сжалится. Я — мужик! Сыщу себе! А вот тебе — спробуй нынче!» — спорит с Шуркой, ругая ее, грозя бабе на все лады.
Кузьма уже свернул к воротам стардома и вдруг споткнулся на чем-то большом, мягком. Поначалу не понял. В темноте тяжело разглядеть. Пошарил под ногами. Нащупал человека.
— Эй, ты! Чего тут развалился? Нашел ночлежку под воротами! Подвинься, дай пройти! — потребовал громко, но человек не пошевелился. — А может, мертвяк, покойного подбросили, иль сам не дошел до богадельни? — Наклонился ниже. В лицо ударило перегаром. — Ну, гад! Нажрался где-то! А спать домой приполз? В гостях не застрял? Давай отваливай от ворот! — Ухватил за шиворот, шарил ремень, за который мог бы оттащить в сторону. Но наткнулся на юбку. Отдернул руку. — Сука подзаборная! Алкашка! — хотел перешагнуть через бабу и услышал:
— Помогите…
— Гляди! Очухалась! Держи карман шире! Помогать стану всякой вонючке! Сумела наклеваться, сама и добирайся, паскудница!
Сказал Якову о бабе, валявшейся у ворот.
— Пойдем глянем, наша или нет? Если из своих старух, завтра разберемся с ней! — позвал за собой.
Осветив фонариком лицо, тут же узнал. Пробормотал что-то злое, но не оставил на улице. Вдвоем с Кузьмой втащил в стардом, оставил в сторожевой комнате, запретив дежурному пускать бабку в комнату. Утром, чуть свет, Кузьма услышал через тонкую перегородку, как к директору постучали.
— Зачем сюда пришли? У меня есть кабинет, там и поговорим! Рабочий день начинается с девяти, сейчас только шесть утра. Идите и не мешайте отдыхать! — услышал раздраженный голос Якова.
— Прости меня, Яша!
— Я вам не родня! Имею отчество!
— Не думала, что так получится!
— Это не первый случай. Я вас уже не раз предупреждал. Говорил, что следующий случай станет последним. Вы и тогда клялись, обещали не пить.
— Яша! Ну, умоляю, поверь!
— Идите! Я все сказал! — Вывел бабку за дверь. И с досадой щелкнул ключом в скважине.
— Хоть кто-нибудь, защитите! — ныло в коридоре надрывно и нудно, не давая уснуть никому.
Кузьма ворочался с боку на бок. Наконец не выдержал. Вышел в коридор. Увидел бабку, прижавшуюся спиной к стене. По грязному лицу ее текли слезы. Она еле держалась на ногах.
— Чего воешь? Спать не даешь! Тебе сказано — иди и жди. Чего канючишь? Зачем мешаешь всем?
— Сынок! Да я же не хотела! Так приключилось. Соседка моя бывшая зазвала. На базаре с ней свиделись. Ну, посидели маленько, как бывало. Поднесла она мне самогону. Я не устояла. Стаканчик выпила. Мне враз сюда надо было, знала слабину свою. Так соседка еще уломала. Я приняла, меня разобрало, развезло вконец. Думала, до койки доползу. Да не осилила. Свалилась. Нынче согнать меня хотят отсюда. Насовсем.
— И верно сделают. Нечего пьянчуге тут делать. Иди теперь похмеляйся! — взял старуху за рукав, чтобы вывести на улицу. Но та уперлась:
— Куда волокешь, окаянный! Думаешь, что старая, так можешь как хошь со мной утворить?
— Чего? — не поверил своим ушам. И, схватив за шиворот, выволок из коридора. Оставил на пороге, закрыл двери перед самым носом.
«Гнида сушеная, твою мать! Ишь чего возомнила о себе! Размечталась!» — так и не смог уснуть Кузьма.
Он уже взялся за работу, когда его срочно позвали в кабинет директора. Там сидел участковый.
— Жалоба на нас с вами поступила за избиение Сазоновой, — объяснил Яков причину вызова.
— Какой Сазоновой? Какого избиения? — не понял Кузьма.
— Та, которая вчера напилась. Мы ее от ворот принесли…
— Кто же ее бил? Да если б хоть раз ей подвез, что б от бабки осталось? Кому нужна эта плесень?! Зачем ее принесли? Пусть бы у ворот издохла алкашка! Во, правду молвят: не корми воробья, рубаху не засерит! — разозлился Кузьма.
— Она пишет, что вы хотели изнасиловать ее, — еле сдерживал усмешку участковый.
— Нехай мечтает старая! Но если б мне в голову взбрело такое лихо, тут же на себя петлю надел!
— Я все слышал. И знаю, Кузьма выставил ее из коридора, чтобы спать не мешала. Тут же в комнату вернулся, — сказал Яков. — Сами видели, какие у нас стены и перегородки. Звукоизоляции никакой. А в одном коридоре живем не только мы, но и врач, медсестры, библиотекарь, бухгалтеры, завхоз, водитель. Нашлось бы кому вступиться за Сазонову.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!