Пандемии и общество: социальные и политические последствия главных пандемий в истории человечества от «юстиниановой» чумы до ковида - Дмитрий Левчик

часов болезни. Поэтому уже через несколько часов от начала заболевания повторные обильные водянистые испражнения и рвота могут прекратиться. Потеря жидкости составляет 10 % и более массы тела больного. На первый план выступают нарушения гемодинамики и явления обезвоживания. Кожа холодна на ощупь и покрыта липким потом, отмечается акроцианоз, у части больных — общая синюшность с фиолетово-серой окраской. Кожа теряет эластичность, сморщена. Особенно характерна морщинистость кистей рук — «руки прачки». Собранная в складку кожа иногда не расправляется в течение часа. Лицо больного осунувшееся, черты его заострены, глаза запавшие, появляется симптом «темных очков», выражение страдания (facies chole-rica). Судороги мышц продолжительны; периоды расслабления могут быть не выражены и поэтому конечности принимают вынужденное положение. При судорогах пальцев и кистей рук наблюдается спазм в виде «руки акушера». Может наблюдаться судорожное сокращение мышц брюшной стенки, что приводит к болевым ощущениям, клонические судороги диафрагмы вызывают мучительную икоту. У большинства больных не определяется пульс. Тоны сердца едва выслушиваются, сердечные сокращения очень частые, аритмичные. Дыхание учащено, затем становится поверхностным, аритмичным. Больные испытывают чувство удушья. Часто отмечается метеоризм. Температура тела в подмышечных впадинах ниже 36°. Сознание у больных холерой длительно сохраняется ясным. Оглушение или даже холерная кома развиваются лишь незадолго до смерти и обусловлены накоплением большого количества недоокисленных продуктов обмена в организме и резким снижением функции печени. Иногда у больных холерой с обезвоживанием IV степени наблюдается молниеносное течение болезни с внезапным началом, бурным развитием обезвоживания (может быть в первые 1–4 часа от момента заболевания), с признаками менингоэнцефалита. Особенностью течения холеры Эль-Тор является большее разнообразие клинических проявлений: более частое течение болезни с обезвоживанием I–II степени. Почти у половины больных отмечаются ноющие боли в животе или в околопуночной области. В прежние эпидемии регистрировалась сухая холера, протекавшая без поноса и рвоты. Подобное течение болезни чаще встречалось у истощенных лиц и обычно оканчивалось летально в течение нескольких часов при явлениях сердечно-легочной недостаточности».

Далее — не о медицине. Холера известна давно. Её локальные вспышки были повсеместно. Её описал ещё Гиппократ. Лечить её не умели, точнее — у врачей ничего не получалось, так как они придерживались миазматической теории происхождения заболевания, то есть считали, что болезнь передаётся воздушным путём через «миазмы», зловредные невидимые воздушные субстанции. Однако такая мера как изоляция больного и карантин иногда помогала. Помогало и едание кислого и солёного, создававшее кислотную среду в животе, в которой вибрионы размножаться не могли (кислая и квашеная капуста как основа рациона русских солдат зачастую спасала русскую армию от вспышек холеры). Но, в любом случае, долгое время холера не была пандемийным заболеванием. Так было до начала XIX века, до первой холерной пандемии 1817–1824 годов, когда к природно-климатическим предпосылкам возникновения заболевания, к которым исследователи относят наводнения, извержения вулканов, жаркую весну 1816 и холодное лето 1817 года, добавились три страшных социальных фактора: колониализм, наркодилерство и работорговля.

Напомню вопросы, ответы на которые мы планируем получить, изучая последствия холерных пандемий:

1. А можем ли мы реинтерпретировать оценку холерных бунтов XVIII–XIX веков? Не являются ли эти бунты предшественниками ковидодиссидентства, социального движения отрицателей пандемии, сторонников конспирологического взгляда на историю, считающих пандемию коронавируса — крупной пиар-кампанией, служащей для создания новой системы эксплуатации человека человеком? Можем ли мы говорить о наличии пандемодиссидентства как социального движения последних трёх столетий?

2. Не является ли следствием пандемии холеры приостановка экспансии николаевской России в тридцатые годы XIX века в Среднюю Азию и на Ближний Восток?

3. Не холера ли виновата в том, что декабристы вынуждены были начать неподготовленное восстание?

4. Был ли значимым эпидемиологический, «холерный» фактор в Крымской войне?

5. Не холера ли тормозила колониальные захваты в середине и конце XIX века?

6. Какова роль холерной пандемии в распаде крупных колониальных империй, например, испанской?

7. Не стало ли изобретение вакцины от холеры стимулом для активизации колониальных захватов?

Первая пандемия холеры 1817–1824

Все крупные мировые потрясения происходят из-за женщин. Троянская война грянула из-за супружеской измены Елены Прекрасной. Столетняя — из-за развода Элеоноры Аквитанской. Очевидно, что и в русской Смуте виновата бездетная Ирина Фёдоровна (в девичестве Годунова). Так вот. Первая пандемия холеры началась из-за Екатерины Брагансской, португальской принцессы, дочери короля Жоана IV.

Она родилась осенью 1638 года задолго до самой пандемии в не королевской, а герцогской семье. Однако спустя два года её папа (на тот момент командующий испанскими войсками в Португалии) был провозглашён королём страны патриотическим дворянством, заговорщиками, совершившими переворот и освободившими страну от владычества Испании. Жоан стал королём. Он вошёл в историю как популист и удачливый полководец, угождавший народу снижением налогов и бивший на полях сражений и испанцев, и голландцев, восстанавливая власть Португалии над Бразилией и Цейлоном.

Естественно эти победы можно было одержать, только имея сильный флот (которого у Португалии на тот момент не было) или сильную морскую державу в качестве союзника. Вот тут Жоану повезло. Он выдал свою любимую среднюю (четвёртую) дочку Екатерину замуж за короля Англии Карла Второго Стюарта, чем и обеспечил себе поддержку английского флота в боях с голландцами в Бразилии и на Цейлоне.

В браке королева была несчастной. Король Карл её не любил, но она понимала, что должна обеспечивать военное могущество своей родной католической Португалии, а потому в нелюбимой протестантской Англии терпела и измены мужа, и присутствие при дворе всех его девятнадцати любовниц (от простолюдинки, проститутки-актрисульки Мэри Дэвис до красавицы графини Честерфилд), и всех его четырнадцати внебрачных детей, которым король раздал титулы вплоть до герцогских и адмиральских, и некоторые из которых возможно даже были и не его дети, ибо любовница короля, родившая ему шесть детей, герцогиня кливлендская Барбара Вильерс, спала одновременно и с королём, и с герцогом Джоном Черчиллем.

У самой же Екатерины детей от короля не было. Три выкидыша и бесплодие. Увы. Бог был безжалостен и скуп в данном случае.

Но отец королевы был щедр! В приданое своей кровиночке он дал город, число жителей которого десятикратно превышало число жителей его страны — Бомбей. Отдал он его в приданое с лёгким сердцем, ибо контролировать сей мегаполис силёнок у него не было. А у англичан было. И Бомбей им пришёлся очень кстати.

Точнее — не столько англичанам, сколько британской Ост-индской компании, группе дошлых полукриминальных английских купцов, существовавшей с 1601 года и, на первых порах, прозябавших в безприбыльи, несмотря на то, что британская корона предоставила им монополию на торговлю с Индией. Предоставить то предоставила, но защищать на море до поры не защищала. А потому