Гончие Бафута - Джеральд Даррелл

Вскоре мне повезло: я ткнул ручкой сачка в очередной пучок травы, легонько ею там поворочал и вспугнул Ке-фонг-гуу. Она выскользнула из своего укрытия и вильнула по шершавой поверхности скалы легко и плавно, точно камешек по льду. Я бросился за ней, но тут же обнаружил, что для бега на короткие дистанции нам с ящерицей требуются разные беговые дорожки. Нога моя попала в трещину, и я растянулся ничком во всю длину, а пока поднимался на ноги и искал сачок, моя ящерица скрылась из виду. К этому времени с меня ручьями лил пот, а от раскаленных камней несло жаром, как от плиты, и малейшее усилие заставляло кровь стучать у меня в голове, как барабан. Гончие Бафута стояли у кромки высокой травы и молча, как зачарованные, наблюдали за каждым моим движением. Я утер лицо, зажал сачок в липкой от пота руке и упрямо направился к следующему кустику травы.

На сей раз я действовал осторожней: просунул ручку сачка между стеблями травы, легонько, медленно поводил ею там взад и вперед и так же осторожно вытащил – ну как?

И я был вознагражден: из травы высунулась яркая головка и с любопытством поглядела – что произошло? Я тотчас ударил по траве позади ящерицы и подставил сачок как раз в то мгновение, когда Ке-фонг-гуу оттуда выскочила. Еще миг – и я с торжеством поднял сачок над головой: там, запутавшись в складках сетки, отчаянно металась Ке-фонг-гуу. Я сунул руку внутрь сачка и ухватил пленницу поперек туловища, за что она немедленно мне отомстила – вцепилась челюстями в большой палец. Челюсти у ящерицы очень сильные, но зубки крохотные, так что укус был совсем безболезненный и безвредный. Чтобы чем-нибудь занять пленницу, я предоставил ей жевать мой палец, а сам тем временем вынул из ее сачка. Поднял высоко в воздух яркое тельце ослепительно красивой расцветки и помахал им, как флагом.

– Смотрите! – закричал я охотникам, которые стояли, разинув рот, и глядели на меня во все глаза. – Вот, я поймал Ке-фонг-гуу!

Мягкие мешки, в которых мы обычно переносим пресмыкающихся, остались у охотников, поэтому я бросил сачок на скалу и пошел к ним, все еще сжимая в руке ящерицу. Тут Гончие Бафута все, как один, побросали свои копья и кинулись в высокую траву, словно стадо перепуганных антилоп.

– Чего ж вы боитесь? – закричал я им вслед. – Я держу ее крепко, она не убежит!

– Маса, мы сильно бояться, – хором отвечали Гончие, укрываясь в золотистых зарослях на безопасном расстоянии от меня.

Я утер лоб.

– Принесите мне мешок для этой добычи, – строго приказал я.

– Маса, мы бояться... этот опасный добыча, – донесся ответ.

Я понял, что надо поскорей придумать какой-нибудь весьма убедительный и непреложный довод, не то я вынужден буду гоняться за моими храбрыми охотниками по всей равнине, чтобы взять у них мешок для ящерицы. Я сел на землю у самой опушки травяных дебрей и вперил в Гончих грозный взгляд.

– Если сейчас же кто-нибудь не принесет мне мешок для этой добычи, – объявил я громко и сердито, – завтра я возьму себе других охотников. И если Фон спросит меня, почему я так сделал, я скажу ему, что мне нужны настоящие мужчины, охотники, которые ничего не боятся, а женщины мне совсем без надобности.

Над высокими травами воцарилась тишина: охотники решали, что страшнее – Ке-фонг-гуу у меня в руке или Фон в Бафуте. Через некоторое время Фон победил, и они медленно, нехотя подошли поближе. Один, все еще оставаясь на почтительном расстоянии, бросил мне мешок для моей пленницы, но я подумал, что, пожалуй, прежде чем засунуть ящерицу в мешок, стоит им кое-что показать.

– Смотрите все! – воскликнул я и поднял барахтающуюся ящерицу повыше, чтобы всем было видно. – Смотрите хорошенько, сейчас вы увидите – эта добыча не может меня отравить.

Держа сцинка в одной руке, я медленно поднес к самому его носу указательный палец другой; ящерица мигом угрожающе разинула рот и под крики ужаса, которыми разразились охотники, я засунул палец поглубже ей в рот – пускай жует на здоровье. Гончие Бафута точно вросли в землю и с безмерным изумлением, явно не веря собственным глазам, смотрели, как ящерица грызет мой палец. Вот так, круглыми глазами, раскрыв рты, затаив дыхание и подавшись всем телом вперед, они смотрели: что же будет? Что случится со мной от страшных укусов животного? Через несколько секунд ящерице надоело без толку грызть мой палец и она выпустила его. Я аккуратно уложил ее в мешок, завязал его и только после этого повернулся к охотникам.

– Ну, видели? – спросил я. – Это добыча меня укусила, так?

– Да, так, сэр, – благоговейным шепотом отозвались охотники.

– Ну вот: она впустила в меня яд, а? И вы думаете, теперь я умру?

– Нет, сэр. Если этот добыча кусать маса и маса не умереть сразу, теперь он не умереть совсем.

– Верно, я не умру: у меня есть такое особенное лекарство, – солгал я и с подобающей скромностью пожал плечами.

– А-а-а-а! Да, так: у маса есть отличный лекарство, – подтвердил один из Гончих Бафута.

Я проделал все это вовсе не для того, чтобы показать им преимущество белого человека над черным; истинной причиной этого маленького спектакля было мое заветное желание поймать как можно больше таких ящериц, а я знал, что мне их не получить, если я не заручусь помощью и содействием охотников. Но для того чтобы этим заручиться, надо было побороть их страх, а я мог это сделать одним-единственным способом: наглядно показать, что мое мифическое "лекарство" куда сильней "смертельного" укуса Ке-фонг-гуу. Когда-нибудь потом под видом этого самого лекарства я дам им какой-нибудь невинной жидкости, и, вооруженные таким чудо-эликсиром, они отправятся на промысел и принесут мне полные мешки сверкающих красками Ке-фонг-гуу.

На обратном пути я важно шагал по дороге, с гордостью нес моего драгоценного сцинка и был весьма доволен собой: ведь я придумал такой хитрый способ наловить побольше этих красивых ящериц! За мной следовали легконогие Гончие Бафута, они шли молча и все еще взирали на меня с почтительным изумлением. Всякий раз, как кто-нибудь встречался нам на пути, они спешили сообщить ему о моем всемогуществе, и встречные ужасались, изумлялись и громко ахали. Разумеется, с каждым новым повторением рассказ этот приобретал все новые и новые поразительные подробности. Когда мы дошли до моей виллы и ящерица поселилась в просторной клетке, я собрал всех Гончих Бафута и произнес перед ними небольшую речь. Я сказал им, что, как они видели собственными глазами, мое лекарство – прекрасная защита от укусов Ке-фонг-гуу, Охотники с жаром закивали в знак согласия. Поэтому, продолжал я, завтра все они получат чудодейственную жидкость – ведь мне нужно поймать очень много таких ящериц, и с этим лекарством они могут смело пойти на охоту и принести мне добычу – теперь им бояться нечего. И тут я широко, благодушно улыбнулся, ожидая услышать крики восторга. Однако никаких восторгов не последовало: напротив, охотники совсем помрачнели и угрюмо топтались на месте, пальцы их босых ног зарывались в дорожную пыль.

– Ну как? – спросил я после долгого молчания. – Вы не согласны?