Halo. Разорванный круг - Джон Ширли

Вил отвернулся от Локвена и взглянул в иллюминатор. По мере того как десантный корабль летел над кронами, внизу разворачивался ландшафт, покрытый деревьями и другой растительностью – зеленой, серебристой и бирюзовой. Звезды ярко сверкали, добавляя цветам на планете бело-голубой оттенок. Вдали виднелись огни города. Он увидел дорогу, растрескавшуюся и заросшую. Когда-то она была отчетливой, теперь исчезла. Они пролетели над рекой, над поверхностью воды показалась массивная лоснящаяся амфибия, отряхнулась и исчезла из вида. А они летели все дальше.

– Наслаждаешься видом? – мрачно спросил Локвен, гладя пальцем плазменную винтовку. Раздвоенная винтовка смотрела вверх, но Локвен быстрым движением руки мог направить ее на Вила.

Вил взглянул на Локвена.

– Новая планета. Я так же любопытен, как и любой сангхейли, – ответил он.

Вила взяли на планету в качестве переводчика для хурагока, и он удивился, когда увидел на десантном корабле Локвена ‘Нвонга. Вил считал, что экспедиция должна избегать всяких конфликтов. Она вообще должна была пройти скрытно. Зачем же тогда взяли опасного громилу Локвена, который всегда напрашивается на драку?

Несмотря на относительную молодость, Локвен – этот сангхейлийский воин – был самоуверен, и Вил видел, как тот приносит в жертву других солдат ради собственной славы. Бо`льшую часть времени Локвен держал жвалы полузакрытыми, что для сангхейли было равносильно предупреждению: «Не смей мне угрожать. Я настороже».

Вил услышал тихое посвистывание, издаваемое хурагоком Парящим-у-Потолка. Он поднял взгляд и увидел, что хурагок и в самом деле парит под потолком корабельного фюзеляжа. Ремонтник размахивал и сверкал щупальцами – он задавал вопрос, но с такой быстротой, что рейнджер не мог его уловить. Вил дал знак: «Повтори».

Когда хурагок повторил вопрос, Вил уже успел нажать клавишу голограмм-переводчика у себя на запястье. Устройство просканировало хурагока и голографически перевело символы на сангхейлийские руны.

«Много работы, – говорил хурагок. – С чего начать? Видел снаружи планету, тысячи устройств нуждаются в ремонте».

Вил понял. Он слышал о том, что сан’шайуум разделились на две фракции. Одна улетела к звездам, чтобы раскрыть загадку реликтов Предтеч, которые удастся найти, другая группа осталась и принялась препятствовать всякому технологическому прогрессу; она унаследовала мир, в котором хранилось бесчисленное множество загадочных реликтов Предтеч, нуждающихся в ремонте. И хурагок каким-то образом почувствовал все эти устройства снаружи. Каким?

– Откуда ты знаешь, что там? – спросил Вил у хурагока.

У Вила была научная жилка, чем большинство сангхейли похвастаться не могли. Его сородичи были более прагматичны: пользовались всеми достижениями науки, но не проявляли любопытства к принципам, на которых построены новые технологии.

«Взывают ко мне», – ответил хурагок.

– Взывают? Как? – Вил переключил модуль переводчика, закрепленный на его слуховой доле, чтобы перевод шел в вербальной форме.

«Используют инженерную частоту связи. Восприимчивость к интегратору частот. Когда машины, созданные творцом, выходят из строя, они посылают запрос на ремонт. Некоторое время после прибытия я был в недоумении. Не знал такого прежде. Но помню, чему научили. Машины взывают ко мне».

«Созданные творцом». Предтечами. Родственник Вила К’цкел говорил об этом… родственник, а может, и брат, поскольку сангхейли воспитывались таким образом, что толком не знали, кто их отец. К’цкел был младшим научным сотрудником оружейного завода на Куикосте. Он говорил Вилу об интеллектах с распределенной логикой, найденных почти в рабочем состоянии, и эти интеллекты ссылались на своих творцов. Термин «творец» помогал усилить божественную ауру Предтеч. Кто мог быть окончательным творцом, если не боги?

– У пророка внутреннего убеждения есть планы на тебя, – сказал наконец Вил хурагоку.

Парящий-у-Потолка недовольно засвистел.

«Такие взывания. Столько и такие».

Вил почувствовал, что десантный корабль сбрасывает скорость, посмотрел в иллюминатор и увидел, что они спускаются в ущелье.

Еще через несколько мгновений они выстроились в очередь к шлюзовой камере, а потом вышли во влажную ночь. Воздух казался совсем неподвижным, но листва растений шелестела так, будто ее обдувал ветерок. Что-то заскрежетало, пролетая над ними; неподалеку жужжали летающие существа, похожие на насекомых; они отдалились, потом жужжание вернулось.

Как и другие участники экспедиции, Вил получил инъекции антибиотиков, микроскопических наноагентов, которые давали удивительно эффективную защиту, уничтожая все местные антигены, попадавшие в их систему, прежде чем те успевали нанести существенный вред. Воздух на Джанджур-Куме был пригодным для дыхания, гравитация сносной, по крайней мере для сангхейли. Но летающие существа, похожие на насекомых, стали еще смелее и вскоре начали впиваться в кожу Вила. Эти существа представляли собой крохотные полупрозрачные организмы со сросшимися с крыльями лапками. Напившись его крови, они мгновенно умирали, он полагал, что не от наноагентов, а потому, что сангхейлийская кровь была совершенно чуждой этому миру.

А вот сан’шайуумский пророк, плывший впереди в антигравитационном кресле, расчесывал укусы на руках: его кровь была слегка экзотическим угощением для паразитов.

Хурагок летел рядом с Вилом, который нес плазменную винтовку. Вил следовал за сан’шайуум по темному и влажному следу, змеившемуся от центра оврага к каменным стенам по обе стороны. Сан’шайуум, пророк внутреннего убеждения и капитан Вервум двигались впереди с приглушенными фарами антигравитационных кресел. За ними шел Локвен, и Вилу было не по себе оттого, что этот парень, палец которого лежит на спусковом крючке, вышагивает у него за спиной. По обе стороны росли живые изгороди, которые шуршали, стоило к ним приблизиться, а когда они проходили, кустарники успокаивались. Время от времени из стены зарослей зловеще высовывались похожие на щупальца ветки, аккуратно ощупывали пришельцев, словно обследуя, может быть пробуя на вкус. Сан’шайуум предупреждали их: такое может случиться, но заверяли, что эти ветки безвредны, что это чисто исследовательская функция со стороны организмов, которые на деле были в той же степени животными, что и растениями. Большой цветок спустился откуда-то сверху, раскрылся широко, чтобы дать возможность находящемуся внутри глазу получше их рассмотреть.

Незнакомые запахи ударяли Вилу в нос, некоторые были едкими, другие – приторно-сладкими, третьи – с оттенком разложения. До него доносились и знакомые запахи минералов и воды. Он чувствовал древность, инопланетность этого мира. И нечто такое – когда шевелились растения, смотрел цветок, – что могло быть чуть ли не потоками враждебности, излучаемыми планетой.

Словно вся планета, весь Джанджур-Кум безмолвным речитативом говорил: «Вы нездешние, сангхейли. Вы пришельцы, вы чужды моему живому телу. Я завлеку вас в ловушку, превращу в ничто…»

Странные мысли в странном мире. Но у него всегда было более богатое воображение, чем у других сангхейли. Дядя нередко устраивал ему за это головомойки.