Halo. Разорванный круг - Джон Ширли

– Тогда этого первым – он вооружен.

У энергопоточных винтовок было две части – верхняя и нижняя. Они напоминали челюсти; возможно, конструкция подсознательно повторяла жвалы сангхейли, а судя по выражению на лице Вила, он никогда не заглядывал в их стволы с позиции цели.

Локвен выстрелил, но Вил увернулся, прицелился из энергопоточной винтовки и выпустил заряд разогретой плазмы.

Другой сангхейли тоже сместился, и выстрел Вила лишь обжег левое плечо Локвена. Тот щелкнул от боли жвалами, и заряд его выстрела пришелся над головой Вила.

Яркий луч энергии вырвался из подлокотника антигравитационного кресла Вервума, но он не был специалистом по кресельному оружию, и заряд лишь обжег ребра Вила. Латы Вила отразили бо́льшую часть энергии, боль он почувствовал, но серьезных повреждений не получил.

Хурагок тем временем гладил каменную стену с одной стороны, и вдруг между ними начала расти каменная баррикада. Камера, в которой они очутились, снова закрывалась.

Вил выстрелил еще раз, но Локвен уже отступил в тень и стал неудобной целью, и на мгновение могло показаться, что у Вила не было желания по-настоящему попасть в Вервума, его начальника и к тому же сан’шайуума и капитана корабля.

И Вил вместо прицельного выстрела произвел выстрел в темноту, отправив несколько зарядов вглубь коридора и еще дальше, в подлесок.

Каменные двери закрылись.

Убежище: неисследованный

мир-крепость Предтеч

850 г. до н. э.

Век Единения

Ее звали Лнур ‘Мол, и Терса прекрасно знал, что не должен смотреть на нее. Она деловито раздавала котелки с едой работникам. Для него у нее времени не было. Ему не следовало смотреть на ее сверкающие жвальные зубы – такие белые, такие острые. Ему не следовало вглядываться в очертания стройной фигуры, в блеск серебристо-зеленых глаз, напоминающий блеск драгоценных камней, не следовало подмечать идеальную симметрию четырех челюстей. Никаких доспехов на ней не было, если не считать аккуратных кожаных щитков.

Нет, глазеть на Лнур ‘Мол ему совсем не следовало. Он прежде встречал ее несколько раз, и ему не хватало смелости сказать больше двух-трех слов; и к ритуалу ухаживания он не приступал. К тому же Терса еще не выполнил всех заданий – ему предстояло помогать Эрнике с ремонтом пылающих клинков. Лнур появилась в рабочей зоне на втором уровне только для того, чтобы доставить еду пяти работавшим здесь сангхейли.

Ему она принесла котелок с протеиновым пюре и удивила его, завязав разговор.

– Этот уже готов? – спросила она, внимательно глядя на него. – Оба моих однояйцевых брата занимаются конструкцией и ремонтом оружия. И мне самой нравится смотреть на их продукцию.

– Думаю, я, пожалуй, испытаю эту штуку, – сказал он.

Он вставил зарядное устройство и нажал на активатор. Металлический клинок загудел. На их глазах он, разогреваясь, обрел красноватый оттенок. То, что клинок не рассекал своей сталью, он обугливал, минуя процесс горения.

– Похоже, он действует, – сказала она сладкозвучным голосом.

Терса словно музыку слушал.

– Хочешь попробовать? – спросил он, кивая на мишень из синтетического дерева в другом конце комнаты.

Женщин-сангхейли не рекрутировали в воины, но все они знали основы боя, а потому могли защитить свой дом и яйца в случае вторжения, если мужей не было на месте.

Она застенчиво посмотрела на сангхейли-мужчин, работавших близ Терсы. Эрника нарочито не замечал ее и Терсу. Другие смотрели исподтишка с довольными ухмылками, о чем говорили сжатые челюсти.

И тогда Лнур храбро расправила плечи:

– Да. Спасибо. Вдруг когда-нибудь потребуется…

Терса проникся к ней еще большим чувством – ее нежелание полностью подчиниться традиционной гендерной роли показалось ему странным образом привлекательным. Это говорило о том, что она способна на храбрость – и в интимных отношениях тоже.

Но конечно же, думал он, пока они шли к испытательной мишени, Лнур оставалась сангхейли, а он никогда не слышал, чтобы сангхейли совершенно отвергали древний патриархальный порядок. Возможно, Соолн была более активной в технологическом мире, многие дамы-сангхейли и даже Усса ‘Кселлус прислушивался к ее советам. Но слишком далеко она не заходила. Терса иногда спрашивал себя: придет ли такое время, когда какая-нибудь сангхейли взбунтуется по-настоящему? Но ее, конечно, быстро предадут смерти.

От одной этой мысли ему стало не по себе.

Терса подошел к мишени, снова активировал нагревательный элемент меча, взмахнул им, проверяя. Мишень, как и положено, изображала сан’шайуум – единственного врага, какого они знали на протяжении многих солнечных циклов, и меч мгновенно вонзился в шею фигуры и обуглил ее.

– Похоже, действует, – сказал он и посмотрел на Эрнику, работавшего через несколько столов от него. Эрника, казалось, делал вид, что все еще не замечает Терсу и Лнур. – Держи, Лнур, попробуй.

Он осторожно передал ей меч и отошел, возможно, чуть дальше, чем если бы на ее месте был опытный воин.

Она с легкой укоризной посмотрела на него, потом яростно замахнулась и нанесла удар. Клинок с шипением наполовину вонзился в шею воображаемого сан’шайуум.

Она ловким движением кисти развернула меч и легко вытащила его из дерева, оставив дымок в воздухе.

– Ты создал его опасно-прекрасным! – сказала она, повторяя традиционную похвалу оружейникам.

– Неужели? – спросил подошедший ‘Кролон. Он нес небольшой ящик с мечами на модернизацию и остановился, разглядывая молодых сангхейли и мишень, которую поразила Лнур. – У тебя, похоже, есть кое-какой опыт применения оружия, молодая особа.

– Моя мать меня научила… Для…

– Я знаю: для защиты дома и яиц, – радостно закончил за нее фразу ‘Кролон. – Как часто я слышал это извинение от женских особей, забывших свое место!

Терса почувствовал нарастающую в нем ярость, словно кипящая вода прорывалась из трубы. Он взял меч у Лнур.

– ‘Кролон… ты болотный скрокен, вцепляющийся в ногу. Ты должен извиниться перед моим другом. А если нет, может быть, ты достанешь меч из своей коробки?

В комнате воцарилась тишина, Эрника внимательно следил за ними от своего стола. ‘Кролон с удивлением посмотрел на Терсу:

– Вот как! Значит, у тебя в челюстях все же есть зубы! Интересно. Интересно и твое занятие здесь, разъедающее устои общества. Драться с тобой я не буду, молодой сангхейли, – не допущу, чтобы ты красовался перед ней.

Лнур смущенно охнула.

– Усса приказал нам, – продолжил ‘Кролон, – не расходовать бойцовский дух друг на друга – по крайней мере, в отсутствие сильных провокаций и без разрешения.