Николай I Освободитель // Книга 5 - Андрей Николаевич Савинков

два раза, а также о предполагаемом изменении системы чинов с увеличением количества «ступенек». Само по себе второе было не хорошо и не плохо, но вот обещанная аттестация офицеров и генералов, по итогам которой текущие чины могут быть пересмотрены как «вверх», так и «вниз», заставляла кое-кого нервно икать по ночам.

Но даже не эти изменения беспокоили генерала Шванка больше всего. Его, как командира дивизии волновали слухи о возможном реорганизации дивизионной системы организации русской армии. На конец двадцатых годов 19 века, формально существуя, пехотные дивизии по большому счету самостоятельными соединениями считаться не могли. Пехотная дивизия состояла из трех пехотных полков и… Все. Никаких других серьезных дополнительных частей соединение не имело, и даже артиллерийские бригады, приписанные к дивизиям, формально в их состав не входили, а лишь могли придаваться по необходимости. Или не придаваться.

Возможное изменение такого положения с образованием полноценных дивизионных соединений, со своей артиллерией, конной разведкой, инженерными частями и всем прочем, нужным для действий в отрыве от остальной армии, с одной стороны генерала вдохновляла, а с другой — заставляла думать насчет возможного срочного расширения подведомственного хозяйства и слома привычного уже устоявшегося военного быта.

— Все вышеописанное, — меж тем лекция по холере подошла к концу, — вы можете прочитать в отпечатанных в нашей типографии памятках. Их вы получите после окончания данного мероприятия по одной штуке в руки! Есть вопросы?

Вопросов, как водится, оказалось масса, — и как точно диагностировать хворь и по нюансам лечения, и о средней смертности, — и на все лектор давал серьезные обстоятельные ответы даже в тех случаях, когда эта информация уже упоминалась во время основного выступления. Было видно, что доктор привычен к общению со студиозами и умеет доносить до них информацию со всем возможным терпением.

В общей сложности лекция столичного преподавателя продлилась более трех часов. Коснулись не только самой холеры, но и в целом поддержания должного уровня гигиены в местах скопления людей и многих других важных для армейцев аспектов.

— А что, Александр Петрович, загляните сегодня вечером сюда, уже, так сказать, не по деловой надобности, а исключительно удовольствия для? — Шванк на правах командира перехватил врача на выходе из собрания, и с улыбкой предложил тому продолжить вечер уже в более неформальной обстановке. — И помощниц своих берите, они у вас чудо как хороши.

С профессором в качестве команды поддержки приехало еще пять человек младшего персонала из которых четыре — очаровательные молодые девушки лет по двадцать на вид, на которых местное мужское общество мгновенно сделало стойку.

— Ну нет, — усмехнулся доктор, — нам завтра утром выезжать рано, график крайне плотный. — Дальше две лекции в самой Туле для местных врачей и дворянского собрания, потом Елец, Липецк, Воронеж… Прошу простить, я бы с удовольствием, но годы уже знаете ли… Если не высплюсь хорошо, работать не смогу. Ну а девочек своих я вам, будьте уверены, и вовсе не отдам. Знаю я вас офицеров, потом дальше самому ехать придется.

— Хе-хе, — не стал отрицать такого варианта бывший егерь. Они не торопясь вышли из собрания на улицу. Там уже начало темнеть и в воздухе разлилась приятная прохлада. Лето уже отступило, осень вступила в свои права не полностью, и погода уже неделю держалась во истину благостная: не холодно и не жарко, в самый раз. — А поведайте, откель у вас такое богатство? Меня общество уполномочило узнать, возможно там еще есть?

Взгляд врача резко посерьезнел.

— Вы, Сергей Карлович, своих архаровцев попридержите, — и заметив попытку генерала возразить доктор повторил, — нет-нет, попридержите, я знаю, о чем говорю. Девочки эти сестры милосердия, обученные в качестве помощниц врачам. Они все из бедных мещанских и крестьянских семей и только своей прилежностью, и усердием могли получить образование и не плохую по их меркам работу. Нет, ежели кто-то замуж захочет позвать, я против не буду…

— Ну эээ, — от такого ответа Шванк аж не нашелся что ответить.

— Вот, даже поспособствую любым образом. А ежели так… Покуролесить и бросить, то такого не надо. Может у кого-то мысль о том, что работящая незамужняя девушка может быть приличной вызывает только улыбку, однако, смею вас уверить, мои подчиненные именно такие.

— Ну что вы, как можно, — тут же сдал назад генерал. — Ничего такого я не имел ввиду, исключительно хорошее общество и приятное общение.

— Ну и хорошо, — кивнул врач, как-то сразу расслабившись и как будто немного сдувшись, — в таком случае всего хорошего, Сергей Карлович. Честь имею.

Глава 8

Остаток лета и осень 1830 года никаких значимых событий не принесли. Постепенно продвигались — порой с ощутимым скрипом — уже начатые реформы, готовились следующие.

В августе открыли в Одессе университет, что стало моим «подарком» Воронцову, который получив внушение, добросовестно, во всяком случае по мнению ребят Канкрина, вложил все заработанные нечестным путем средства в будущую железную дорогу. В итоге правда меня убедили, что ветка Одесса-Екатеринослав, нанизывающая на себя кроме того еще и железорудные месторождения Кривого Рога, будет более перспективна нежели направление на запад. В следующем 1831 году в работу должна была быть запущена ветка Тула-Орел, в 1834 году железка должна была дойти до Харькова, а оттуда уже к 1836 в Александров через Екатеринослав, что делало бы этот город на Днепре важным железнодорожным узлом. Оставалась еще проблема моста через саму реку, однако по началу можно было бы обойтись паромом, а потом году эдак к 1840 глядишь и мост сообразим.

Спорить я не стал и дал добро на проработку этого варианта трассы. Тут ошибиться было сложно, соединять черноземные губернии с южными торговыми воротами империи все равно нужно было, так что — не прогадаешь.

Осень прошла в постоянных встречах, заседаниях и чтении отчетов. Вся эта волокита меня настолько достала, что даже приход не слишком любимых мною новогодних праздников, связанных с чередой обязательных приемов и протокольных визитов, я встретил с изрядным облегчением. Собственно, на традиционном праздничном балу в Зимнем дворце, куда обычно приглашались все сливки столичного общества я и встретил Иштвана Сеченьи. Известный из моего будущего венгр в последние годы много путешествовал по Европе и в эти декабрьские дни совершенно случайно оказался в столице Российской империи.

Сеченьи, наверное, был крайне удивлен, когда ему передали приглашение на императорский бал. Он не был ни особо родовитым дворянином даже