Голые чувства - Диана Рымарь

Покидал ее тело удовлетворенный и разочарованный одновременно. Разъединяться с ней не хотелось в принципе, но они все-таки в офисе. Пора заканчивать игры и приступать к работе.

Пока наблюдал, как Слада одевалась и приводила в порядок прическу, спросил:

— Ты когда-нибудь кончала вагинально?

При этом пристально посмотрел на ее красное лицо.

— Я… Это не ваше дело! — вдруг заявила она.

— Интересно… Это почему?

— О моих оргазмах можете не беспокоиться… — фыркнула Милова и бросилась вон из его кабинета.

«Я, может, хочу беспокоиться о твоих оргазмах…» — хотелось ему зарычать ей в лицо.

Его механический секс со Сладой не интересовал в принципе.

Сунул-вынул — это совершенно не то, чего Хватов хотел от Миловой.

Кроме того, слишком дорогой получался секс. Если бы за свою помощь он рассчитывал лишь на несколько скучных соитий, пусть Белоснежка и привлекала его внешне чрезвычайно, всё равно куда проще было бы снять девочку по вызову. Они ведь разные бывают — попадаются и не затасканные, даже девственницу можно найти, если как следует поискать.

Нет уж, за свои старания Данил собирался получить гораздо больше, чем просто перепих. Но начало неплохое.

Однако проблема налицо: как он привяжет Белоснежку сексом, если оргазмов у нее не будет?

— Надо попробовать еще раз… — тут же решил он.

Но за Сладой не пошел. Дождался обеда, решил пригласить ее в ресторан. Поесть в итальянском зале в компании драгоценной Белоснежки будет в разы приятнее, чем в гордом одиночестве у себя в кабинете. К тому же начнет налаживать ту самую пресловутую связь. Девочки ведь любят, когда их водят в разные красивые места, ведь так?

Хватов решил, Хватов сделал.

Позвонил Миловой, пригласил в кабинет.

Она явилась. Входила в помещение с опаской, посмотрела на Данила взглядом испуганной косули.

«Ну в самом деле, я что, изверг какой?» — начал ругаться он про себя.

— Проходи, Слада… — позвал ее максимально мягким тоном.

Белоснежка подошла к нему, и тут он приметил, с какой неприязнью она глянула на его стол. Это окончательно испортило ему настроение.

— Так не понравилось? — рявкнул Хватов гораздо резче, чем хотел.

— Я этого не говорила…

— Ты не говорила, твои глаза сказали! — возмутился он.

— Извините… — прошептала Слада сдавленно.

Это ее короткое «извините» взбесило окончательно. Не понравилось ей? Так пусть расскажет, как ее нужно любить, чтобы понравилось. Данил готов был в ту же минуту исправить положение.

Как только об этом подумал, руки сами потянулись к девушке, а она вдруг шагнула назад, попросила сдавленно:

— Я… Можно мы сегодня не будем ничего повторять?

При этом нехорошо поморщилась, словно у нее что-то болело.

— Я тебе что-то повредил? — пробасил Хватов, вскакивая с кресла.

— Нет, что вы… ничего важного…

— Прекрати мне выкать! — Данил навис над ней, борясь с желанием схватить за плечи. — И что значит ничего важного? У тебя есть важные части тела, а есть неважные? У человека всё важное…

— Не у каждого человека… — покачала она головой.

С этим не поспоришь… Но Белоснежка-то важна ему вся, каждый ее волосок и каждый ноготок.

— Слада, что не так? Давай я отвезу тебя к врачу? Тебя осмотрят…

— Не надо врача… — замахала она руками. — Я просто не спала этой ночью, немножко переутомилась. Можно я просто пойду домой? Кроме того, сегодня вечером улетает сестра, и я хотела бы ее проводить…

— Хорошо… — прогремел Хватов.

Как только это сказал, Милова будто бы даже повеселела.

— Спасибо, — проговорила это и быстро ушла.

— Пообедал, называется… — прорычал ей вслед Хватов.

«Одиночество — твоя стезя, Данилка…» — хмыкнул про себя.

Совсем не так он предпочел бы провести остаток сегодняшнего дня.

Хотелось отвезти Милову к себе, пусть там бы и отдыхала. Вечером заказали бы еды, достали из его погреба бутылку вина, ужинали бы в постели, занимались сексом…

Черт с ним, он даже согласен провожать сестру Слады вместе с ней. Поддержал бы обеих Миловых, пожелал бы старшей счастливого пути, а потом долго сжимал в объятиях младшую, успокаивал.

Только кто позвал его с собой?

Не нужен он Сладе пока от слова совсем.

А очень хотелось стать нужным.

— Два часа ночи… — простонала Слада в пустоту спальни.

С отчаянием взглянула на прикроватные часы, светящиеся желтой подсветкой. Перевернулась на другой бок, укрылась плотнее и попыталась заснуть.

— Два пятнадцать… — захныкала она, снова повернувшись к желтому циферблату.

В три ночи от бесполезного кручения в кровати уже начала болеть голова.

В три пятнадцать Слада отбросила одеяло и отправилась на поиски экстренной помощи.

Примерно полчаса у нее ушло на то, чтобы среди вороха разнообразных лекарств, часть которых осталась еще от мамы, отыскать ту самую баночку, так сильно ей нужную.

Снотворное…

Каролина частенько им баловалась, ведь заснуть, когда ты целый день просидела в квартире, не так-то просто. Слада же обычно так уставала за день, что до подушки едва доползала. За последнюю рабочую неделю тоже изрядно утомилась, но стоило закрыть глаза, как она снова мысленно переживала день своего позора, когда добровольно согласилась стать подстилкой этого самодовольного богатого хлыща. Вместо сна она будто по мановению волшебной палочки оказывалась перед Хватовым, и тот приказывал ей раздеваться, укладывал грудью на стол, а потом заставлял терпеть эти бесконечные вторжения.

Если же Миловой и удавалось хоть ненадолго задремать, то к ней в сне запросто мог явиться еще и Игорь.

«Отдай кольцо! Отдай! Отдай…»

Кольцо само по себе — ничто, кусочек желтого металла. Но было для нее целым миром — пропуском в светлое будущее, где у нее семья, любимый человек, счастье. Левицкий забрал его, а вместе с ним и веру в то, что у Слады когда-нибудь это будет, что в мире найдется мужчина, который искренне и бескорыстно ее полюбит.

Сон каждый раз превращался в кошмар.

Она не могла прекратить думать о Левицком, а думать о нем ей не хотелось, впрочем, так же, как и о Хватове и о том, что ждет ее в ближайшие недели или даже месяцы. Слада не знала, как скоро она надоест начальнику, но что-то подсказывало, что за ту огромную сумму, какую он выложил, парой-тройкой мучительных половых контактов она не отделается.