Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Солнце почти садилось, и он как раз собирался вернуться в свою комнату, чтобы переодеться к ужину, когда на центральной дорожке показался Форт.

– А, вот вы где, – сказал он. – Давайте пройдем вниз, к дубу.

Они сели у могучих корней дерева. Солнце пробивалось сквозь низкие облака, и все окрашивалось в розовые цвета.

– Вы живете в красивом месте, – заметил Арт.

Форт, казалось, не слышал его. Он смотрел в подсвеченные тучи, клубящиеся над головой.

После нескольких минут созерцания он сказал:

– Мы хотим, чтобы вы приобрели Марс.

– Приобрел Марс, – повторил Арт.

– Да. В том смысле, о котором я говорил этим утром. Все эти национальные и транснациональные партнерства – вещь преходящая, без сомнений. Старая традиция плавать под выгодным флагом неприлична, но мы должны придерживаться ее, чтобы получить больший контроль над нашими инвестициями. Мы проделали это на Шри-Ланке и добились такого успеха, что нашему примеру последовали все крупные транснационалы, принявшись собирать под свои флаги все нуждающиеся в поддержке страны.

– Но Марс не страна.

– Нет. И это проблема. Когда разбился первый лифт, экономика Марса обрушилась. Теперь установлен новый лифт, и на подходе большие события. Я хочу, чтобы «Праксис» был на гребне волны. Конечно, все прочие большие инвесторы тоже будут конкурировать за эту позицию. Теперь, когда новый лифт готов, борьба лишь усилится.

– Кто управляет лифтом?

– Консорциум, возглавляемый «Субараси».

– А это не проблема?

– Это выводит их вперед. Но они не понимают Марса. Они думают, это просто новый источник металлов. Они не видят возможностей.

– Возможностей для…

– Для развития! Марс – не пустой мир, Рэндольф. В экономическом понимании, это практически несуществующий мир. Видите ли, его биоинфраструктуру еще только предстоит сконструировать. Я имею в виду, что можно просто извлечь металлы и двигаться дальше, что наверняка и собираются сделать «Субараси» и им подобные. Но это все равно что относиться к Марсу как к еще одному большому астероиду. А это глупо, поскольку его цена как базы для дальнейших действий, как планеты, намного превосходит стоимость его металлов. Все его полезные ископаемые разом оцениваются примерно в двести триллионов долларов, но цена терраформированного Марса лежит далеко за этими пределами. Это около трети валового продукты всей Земли, и если хотите знать мое мнение, это все равно не точная оценка его значения. Марс – это биоинфраструктурная инвестиция как раз того рода, о котором я говорил. Именно то, что нужно «Праксису».

– Но приобрести… – замялся Арт. – Что под этим имеется в виду?

– Не что. Кто.

– Кто?

– Подполье.

– Подполье!

Форт дал ему время, чтобы все обдумать. Телевидение, таблоиды и Сеть были переполнены историями о выживших после 2061 года, прячущихся в подземных убежищах дикого южного полушария под предводительством Джона Буна и Хироко Ай, прокладывающих повсюду туннели, контактирующих с пришельцами, умершими знаменитостями и живыми мировыми лидерами… Арт уставился на Форта, вполне bona fide[16] живого мирового лидера, потрясенный внезапным пониманием, что конкретно эта пеллюсидарная[17] фантазия могла иметь под собой все основания.

– Они на самом деле существуют?

Форт кивнул.

– Да. Я не контактирую с ними напрямую, как вы понимаете, и не знаю, сколько их. Но я уверен, что некоторые из первой сотни все еще живы. Вы знакомы с теорией Танеева – Токаревой, той, о которой я говорил в ваш первый день занятий? Так вот, эти двое и Урсула Кол жили в Ахероне, севернее горы Олимп, вместе со всей биомедицинской командой. Во время войны их исследовательский комплекс был уничтожен, но там не нашли тел. Примерно шесть лет назад я отправил людей из «Праксиса», чтобы восстановить объект. Когда все было завершено, мы назвали его Институт Ахерона и оставили пустым. Там все подключено к сети и готово к работе, но не происходит ничего, кроме маленькой ежегодной конференции по эко-экономике. А в последний год, после того как конференция закончилась, уборщики нашли несколько страниц факса, на одной из которых был оставлен комментарий. Ни подписи, ни источника. Но эта разработка могла быть написана лишь Танеевым или Токаревой, или кем-то, кто хорошо знаком с их работами. Я думаю, это был маленький привет.

«Очень маленький привет», – подумал Арт.

Форт, похоже, читал его мысли.

– Только что я получил большой привет. Я не знаю, кто это, они были очень осторожны, но они там…

Арт сглотнул. Если это правда, то это интереснейшая новость.

– И вы хотите, чтобы я…

– Я хочу, чтобы вы полетели на Марс. У нас есть проект, под прикрытием которого вы станете работать, – утилизация кабеля упавшего лифта. Пока вы будете заняты этим, я постараюсь свести вас с тем, кто пытался выйти со мной на контакт. Вам не придется ничего инициировать, только ответить на их первый шаг. Но, послушайте, я не хочу, чтобы они с самого начала знали, что именно вы пытаетесь сделать. Я хочу, чтобы вы начали работать на них. Выясните, кто они, насколько далеко простирается их поле деятельности, чего они хотят. И как мы можем договориться с ними.

– И я буду своего рода…

– Дипломатом.

– То есть шпионом.

Форт пожал плечами.

– Все зависит от того, на чьей вы стороне. Проект должен оставаться в секрете. Я веду дела с лидерами других транснациональных корпораций, а они напуганы. Их ответ на потенциальные угрозы существующему миропорядку может быть очень жестким. А некоторые из них считают «Праксис» угрозой. Так что для «Праксиса» проведенное здесь время – действительно великолепное секретное оружие, и ваше расследование может стать его частью. Если вы присоединитесь, то присоединитесь именно к засекреченному «Праксису». Как вы думаете, вам это по силам?

– Я не знаю.

Форт рассмеялся.

– Вот почему я выбрал вас для миссии, Рэндольф. Вы кажетесь простым.

«Я и есть простой», – чуть было не ответил Арт, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он спросил:

– Почему именно я?

Форт пристально посмотрел на него.

– Когда мы приобретаем новую компанию, мы изучаем ее работников. Я читал ваше дело и сразу подумал, что у вас есть задатки дипломата.

– Или шпиона.

– Это различные стороны одной работы.