Лжец, лжец - Т. Л. Мартин

нем.

— Что бы ты ни сказал, — наконец выдавила я, — это сработало.

Он сощурился, как будто не понимал, о чем я говорила, но затем его взгляд остановился на двери класса мистера Доу дальше по коридору и сузился. Он понимающе вздернул подбородок, не оглядываясь на меня.

— Не за что.

Я снова переминалась с ноги на ногу и смотрела на свои туфли, как будто они стали мне очень интересны.

— Я так и не сказала — спасибо.

— Но ты подумала об этом.

Мои губы начали изгибаться, но мне удалось взять себя в руки, прежде чем по лицу расплылась настоящая улыбка.

Скажи это. Скажи спасибо.

Но когда я снова подняла на него глаза и открыла рот, у меня вырвалось следующее:

— Знаешь, я никогда не просила тебя о помощи. Со мной все было бы в порядке.

— Значит, тебе нравится напоминать мне, — в его взгляде плясал юмор, и мой желудок сделал сальто. — Сегодня ты пробуешь что-то новое.

Я наморщила нос.

— Что?

— Твои волосы.

Его взгляд остановился на распущенных локонах, ниспадающих по моим плечам, затем скользнул дальше вниз по моему телу. Так медленно и педантично, как будто он видел все это раньше. Меня пробрала дрожь, и по рукам побежали мурашки. Прочищая горло, он отвел взгляд, прежде чем снова встретился им со мной.

— Распущены. Мне нравится.

Тепло разлилось по моей груди, горлу и… Боже мой. Я покраснела?

Мне вдруг стало мучительно неловко, и я закатила глаза.

— Это всего лишь волосы, Истон. Не будь странным.

Он засмеялся. На самом деле засмеялся. Из-за того, что я кое-что сказала. Это низкий гул, и… Что, черт возьми, со мной происходило? Это чувство горячее и неловкое, но мысль трансформировалась грубым звуком его смеха, скользящим между моих ног и разжигающим пламя.

— Это комплимент. Он не обязательно должен быть странным.

— Ну, так оно и было, — я сжала губы и отвела взгляд. — В любом случае, я просто хотела найти тебя, чтобы… Чтобы…

— Не поблагодарить меня?

— Совершенно верно.

Уголок его рта дернулся.

— Потому что ты в порядке.

— Верно.

— Рад, что мы с этим разобрались.

— Угу.

Чувствуя себя странно, я развернулась на каблуках и собиралась уйти, но его голос обволак мое тело и остановил меня.

— Увидимся на вечеринке.

Я обернулась.

— Завтра вечером? Ты пойдешь?

— Конечно.

— Ты ненавидишь вечеринки.

— Ты тоже.

Мои губы приоткрылись в шоке. Он никак не мог этого знать. Он никак не мог видеть меня насквозь.

— Всем нравятся вечеринки. Ну, всем, кроме тебя.

— Кроме тебя и меня, — он сделал шаг ближе, пока мы не оказались в нескольких дюймах друг от друга, и я старалась не наклониться к нему. — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — его голос понизился. — Я знаю, что тебе нравится.

По моему телу пробежали мурашки, когда я снова вспомнила свою любимую фантазию поздно ночью о его руках на моей коже.

— И что мне нравится, Истон?

Он наклонился немного ближе — так близко, что тепло его тела окутало меня. Провел языком по нижней губе, и его дыхание защекотало мне ухо. Мое сердцебиение участилось между бедер, и я так разгорячена, что не знала, что бы я делала, если бы он действительно прикоснулся ко мне прямо сейчас. Наверное, вспыхнула бы.

— Апельсиновый сок.

Меня окатило холодной водой, и я словила его взгляд.

— Апельсиновый сок?

Он приподнял бровь и отступил назад.

— Ожидал чего-то другого?

— Я… — начала я взволнованно. — Нет. Я не знаю. Кто не любит апельсиновый сок?

— Правильно, апельсиновый сок и вечеринки. Ты действительно знаешь, как слиться с толпой.

Я засмеялась, но тут же проглотила эту улыбку обратно. Это странный и, возможно, самый долгий разговор в нашей жизни. Я чувствовала… Нервозность. Раздражение. Головокружение. Как будто крошечные птички ныряли у меня в животе.

— Ты сегодня ужасно уверен в себе.

— Я всегда уверен в себе, — серьезность его голоса застала меня врасплох. Он прищурился и потер затылок. — Это тебя я все еще пытаюсь разгадать.

Я вздернула подбородок.

— Я думала, ты меня знаешь.

— Лучше, чем ты думаешь. Все равно недостаточно.

В воздухе витала неуверенность. Я мгновение смотрела на него, и он смотрел в ответ. Его волосы стали длинными, касаясь кончиков ушей. Я хотела провести по ним пальцами. Я хотела притвориться, что могла. Мы брат и сестра — кровные или нет. Истон чист, а я девушка, параноидально боящаяся поцарапанного "Мерседеса".

Но на мгновение я позволила себе притвориться.

Я прикусила нижнюю губу, как обычная влюбленная девочка-подросток, и сказала:

— Ну, я думаю, тебе просто нужно продолжать пытаться.

Развернувшись, я уверенно ушла прочь и проверила, что никто не смотрел.

Тогда я сделала это.

Я улыбнулась.

Ева

(Четырнадцать лет)

— О боже мой. Она плачет? — Беверли засмеялась. — Ты плачешь, малышка? Тебе нужна мамочка?

Я шмыгнула носом, мои щеки запылали.

— Просто верни это. Я заработала каждый пенни.

— Ты заработала каждый пенни благодаря мне. Никто бы даже не узнал о тебе, если бы я вообще не пустила тебя на нашу улицу. Никогда не забывай об этом.

— Ты не понимаешь, — мой голос сорвался.

Глупая маленькая девочка. Ты больше не плачешь.

— Мне нужны эти деньги.

Она фыркнула, пересчитывая деньги.

— Ты думаешь, мне и моим девочкам это нужно меньше, чем тебе? Мы что, грязнее? В этом дело?

— Нет, — я покачала головой. — Я не это имею в виду. Просто… По крайней мере, позволь мне оставить достаточно на автобус. Пожалуйста, Беверли.

Она выгнула бровь.

— Пожалуйста?

— Я сделаю все, что угодно.

Пара женщин, задержавшихся на тротуаре, рассмеялись.

Прислонившись к каменной стене с сигаретой в пальцах, Синди кивнула в мою сторону.

— Давай, просто пусти девушку в автобус, Бев.

Запавшие глаза Беверли помрачнели.

— Ты заменяешь Монику или что-то в этом роде? Ты собираешься бросить меня, как бросила она?

Синди отвела взгляд. Затянулась сигаретой.

Отчаяние давило на меня, как будто я в ловушке под рухнувшим зданием. Три недели. Прошло три недели с тех пор, как я слышала музыку. С тех пор, как я чувствовала тепло. Я не протянула бы без этого еще одну ночь.

Беверли сделала шаг ко мне, потом еще один.

Я не вздрогнула.

Она не остановилась, пока ее гниющие зубы не оказались прямо передо мной.

— Ты всегда ускользаешь в ночь. Что такого важного в этой поездке на автобусе? Ты же знаешь, что скучаешь по лучшей работе, не так ли?

Я держала рот на замке. Что бы я