Новые Дебри - Диана Кук

– Однажды я пытался пойти в Смотрители.

Беа удивленно фыркнула, а потом поняла, что ничуть не удивлена.

– Еще бы ты не пытался, – отозвалась она, гадая, удалось ли ей вложить в эти слова достаточно ехидства. Но Карл хмыкнул, довольный собой и ее реакцией.

– Пытался. Но мне сказали, что я им не подхожу.

– И ты снова подал заявку?

– Можно подать только один раз. А то я бы подал миллион. Ни о чем другом я не мечтал.

– Знаешь, почему?

– Почему что?

– Почему тебя не взяли?

Карл скривился, задумавшись изо всех сил, будто раньше ему это в голову не приходило.

– То есть я понял так: все дело в том, что мне как-то не по душе следить, чтобы выполнялись все их правила.

– Логично.

– Эти Смотрители всегда были подпевалами. Просто как полиция, только в зеленой форме. Смотрителем я хотел стать для того, чтобы добраться до этих мест. На остальное мне было плевать. И на соблюдение правил тоже.

– Дай-ка угадаю: так ты им и сказал.

– Вроде как, – невнятно признал смутившийся Карл.

Она чувствовала, что ощущение близости прокрадывается в разговор, как тогда, той ночью. Будто бы они способны общаться друг с другом, обмениваться мнениями, хоть раньше она бы в это ни за что не поверила.

Она обхватила себя руками, воздвигая барьер.

– Значит, – более легким тоном сказала она, – ты наконец получил то, о чем мечтал. Счастлив, наверное.

– В том-то и дело, Беа, – он бросил на нее краткий взгляд, – теперь, когда у меня есть то, чего я хотел, я вроде как свободен и могу желать чего-нибудь еще. Вправе хотеть без колебаний. По-моему, хотеть – естественное для человека состояние. Теперь это мое хотение неутолимо. Почти больно оттого, как сильно я хочу того, чего хочу.

Он уставился на Беа в упор.

Она прокашлялась.

– По-моему, ты только что описал, каково это – быть ребенком. – Наивной улыбкой она попыталась направить его энергию по иному пути.

Ее замечанию он улыбнулся, но глаз не отвел.

Она рассмеялась:

– Почему ты так уставился на меня?

Карл сказал:

– Ты знаешь почему.

– Пытаешься что-то сказать мне?

– Не пытаюсь. Уже говорю. – Улыбка маскировала резкость тона. Будто его желания были опасными.

– Ладно, – сказала она.

– Что ладно? – спросил он.

– Ладно. – Она огрызнулась и теперь чувствовала, что сама ведет себя как ребенок. И пробормотала: – Все ясно. Ты хочешь трахнуть меня. – Это слово в нынешней ситуации она ощущала во рту как грязь.

– Само собой, но не в этом дело. Я хочу трахнуть всех. Просто так на меня влияет это место. Как я уже сказал, оно меня освобождает.

– И что дальше?

– Когда-нибудь я перестану лицемерить, – сказал он.

– А, так сейчас ты, значит, лицемеришь?

– Ты ведь понимаешь, что оскорбить меня не сможешь, да?

Она заморгала. Ей и вправду это было ясно. Его прямота ощущалась как оплеуха.

– Беа, я считаю тебя сильной. И думаю, что вместе мы могли бы быть еще сильнее.

– А что насчет Вэл?

– А что насчет Вэл?

Беа вскинула брови.

– Слушай, Вэл – это Вэл, – сказал он. – Женщины в ней вполовину меньше, чем в тебе. – Это он произнес без лести. Просто констатировал, как факт. Беа стало обидно за Вэл, несмотря на всю неприязнь к ней. – Люди идут за тобой. Ты лидер, хоть ты этого и не осознаешь.

– Но, Карл, – возразила Беа, – у нас нет лидеров. Решения принимаем мы все. Вместе.

Карл хихикнул. Это был мальчишеский смешок, специально для того, чтобы она почувствовала себя глупо, и он сработал.

– А тебе не кажется, что кое-кто влияет на решения в свою пользу? Они получают то, чего хотят, и называют это консенсусом. И никто ничего не замечает. Вот они-то и есть лидеры.

– Видимо, один из этих людей – ты.

– Конечно.

Она кивнула.

– А еще один, по-моему, – ты.

– Ошибаешься.

– Может быть. А может, и нет. Так или иначе, это лидерство в скрытном стиле не может продолжаться вечно. И вот что я тебе скажу: если мозги у тебя варят, ты согласишься, что мы должны быть командой – ты и я. А не так, как сейчас. – В последних словах послышался легкий оттенок скорби и горечи. И раздражения. Он положил ладонь ей на плечо, и она поморщилась – от его прикосновения, от самой мысли о том, что он видит их вместе, не важно, где и в чем. – Ты понимаешь, о чем речь?

– Не совсем, – она уклонилась. Но пространство перед ее глазами запульсировало, взгляд стал блуждающим, темный горизонт превратился в пустоту.

– Не прикидывайся, – предостерег он. – Это ниже твоего достоинства.

Резким движением он взял ее за подбородок и вынудил застыть смирно. Сглотнуть было трудно – из-за его пальцев на челюсти и горле.

– Когда-нибудь я тебе понадоблюсь, – спокойно произнес он. – Я. Не Хуан. Не Дебра. – Он сделал паузу. – Не Глен. Тебе буду нужен я. Ты захочешь меня. И я буду рядом для тебя.

Потом он убрал руку, Беа услышала, что он отошел, но по-прежнему чувствовала его в напряжении между лопатками. Думала, что слышит его дыхание, его шаги, ломающие соленую корку на плайе, ощущала его взгляд на себе. Она обернулась. Он стоял у самого лагеря лицом к ней. Позади него она заметила Вэл – она тоже наблюдала. А из-за Вэл, точно спрятавшись за материнской юбкой, выглядывала Агнес.

Беа отвернулась к темной дороге.

Всего за одну ночь ситуация, которая казалась незатейливой, стала запутанной и ошеломляющей. Впервые Беа не знала точно, кому что известно или кто как относится к ней, и это ее пугало. Люди, вместе с которыми она вела настолько приземленную жизнь так долго, казались совершенно чужими. Ей не нравились сдвиги в отношениях между ними. Но, как она догадывалась, они продолжались уже некоторое время. От этого ей казалось, что она не справляется, и благодаря этому она поняла, насколько пристально держала все под контролем с самого прибытия. С ней считались, за ней шли, а она этого даже не замечала. Не замечала потому, что ей было все равно. А почему все равно? Может, потому что сам по себе эксперимент ее нисколько не интересовал. А это была игра. Вызвавшая у нее желание исчезнуть, перестроиться, выяснить, в чем заключается ее роль здесь. Но при мысли о том, чтобы уйти одной, ее затрясло от страха.

Значит, возьми с собой Агнес и Глена, думала она. Растолкай их среди ночи, улизните все вместе назад к Посту, обратно в Город. Снова ведите прежнюю жизнь со всем ее риском. Но нет, эти фантазии закончились, не успев начаться. Они ни за что не уйдут. В горле встал ком, дыхание остановилось.