Ночь с лучшим другом - Любовь Попова

— Да, пошел ты… — высовываю деньги и ему в лицо кидаю, так что они хлестко бьют и рассыпаются фейрверком нашей дружбы.

— Что ты сказала?

— Нахуй пошел. Принес вещи и спасибо, – смотрю ему в глаза, пока он в моих что-то ищет. То на губы взглянет, то чуть ближе станет. А меня от ненависти трясет. Потому что знаю, что теперь всегда при разговоре с ним слова эти всплывать будут. Теперь знаю, как он ко мне на самом деле относится.

А почему я должно оправдываться? Почему я вообще должна что-то ему объяснять?!

— Ну и отлично, — отстраняется он. – Пусть Алекс твое нытье выслушивает и программы о моде смотрит и задыхается запахом духов.

— Вот и отлично. А ты иди и найди ту, кому будут интересны бесконечные разговоры о карбюраторах и нюхает вечный запах машинного масла.

И мы стоим как два врага. Смотрим друг на друга. Кулаки сжимаем. И мне хочется сказать усталое.

«Пошли спать», но контакт прерывает скрип двери.

— Что тут за шум!? – выходит какая –то бабка и мы поворачиваем к ней головы. А затем Мирон сбегает по лестнице, и я слышу, как жутко громыхает подъездная дверь.

Вздрагиваю и извиняюсь перед бабушкой.

А потом она же помогает мне затащить баулы в квартиру.

И я не чувствую себя виноватой.

Нет!

И плакать я не буду. А сижу в коридоре, потому что лень вещи разбирать, потому что в доме Мирона все было разложено по цветам. Потому что мы вдвоем пытались создавать уют и порядок. А для кого мне это теперь делать? Для себя?

Слышу визг шин и подскакиваю. Он же пьяный! Мне жутко за Мирона становится.

На машине.

Пьяный.

А если он разобьется? А если он умрет?

Он ведь больше гонять не сможет. А долг за нее придется выплачивать еще много лет.

И делаю первое, что на ум приходит. Ему звоню, а когда он сбрасывает, Алексу.

— Алекс… Помоги…

— Что случилось, — довольно сонным голосом отвечает он.

— Мирон… Помнишь его? Пьяный и злой. А машина не его. Ты можешь его найти, и если что выручить, я все что хочешь сделаю...

Опять… Прошу. Теперь не за брата, а за друга. Лучшего друга.

— Заманчивая перспектива, – усмехается он, а я баул сама пинаю. Да, быстрее! — Сейчас позвоню в пару мест. Найдем мы твоего Мирона Номер говори машины. .

И он уже отключается, а я только и думаю о том, что Мирон то больше не мой.

Я так и не могу разобрать вещи. Стою в крошечной прихожей, облокотившись об стенку и на баулы смотрю. И сразу в голову воспоминания лезут, как мы с Мироном не могли найти места для всех моих вещей.

— Ну и куда тебе столько. Ты же не носишь и трети?

— Предлагаешь все выкинуть? А вдруг меня понадобятся эти туфли.

— Ты на них даже стоять не можешь! – бесился Мирон, когда я указывала на босоножки на огромной платформе. Они правда классные.

— Значит я поеду к себе домой и там...

— Все, ладно, зае*ала. Что ты меня своим домом шантажируешь. Все равно ко мне ночевать приедешь. Завтра купим для твоего барахла стеллаж.

— Ты просто прелесть, — целовала я его в щеку.

И почему в тот момент мне казалось, что он противится этому. Что я действительно не нужна ему. Или нужна, но как друг.

За месяц совместного проживания он не сделал ни одной попытки меня поцеловать, зато ругались мы регулярно. То лак ему воняет. То пельмени я переварила. То сериал громко включила. Но, несмотря на все это мы упорно продолжали жить вместе. Даже учитывая, как он любит разбрасывать носки, а ободок унитаза вечно был грязным. Не говоря уже о том, что я силой запихивала его мыться после гонок и работы, потому что дышать стойким ароматом пота мне хотелось меньше всего.

Осматриваю пустую комнату и все здесь мне кажется чужим. Самое главное, здесь нет Мирона, разгон настроения которого от милого зайчика, до его охотника порой минут за пять. Но мне нравились перепалки, это своего рода, школа выживания.

Может завтра все встанет на свои места? Может он забудет о своей внезапной ревности, и мы будем жить как раньше. Пусть даже раздельно, но не порознь.

Мысли прерывает звонок. Я сразу отвечаю, не глядя на экран.

— Мирон?! Мирон, где ты?!

— Саша, — слышу прохладный голос Алекса и в недоумении смотрю на экран. А груди скапливается боль и я не понимаю, почему с телефона Мирона отвечает Алекс. А нет, это номер Алекса. – Не успел я. Он в столб влетел, сейчас в больнице.

Меня парализует от страха. Стекаю по стене и дрожу.

— Он…

— Живой, хоть и в бешенстве чуть не угодил за решетку. Он в третьей городской. Тебе такси вызвать?

Мотаю головой, представляя себе ужас, который настиг Мирона. И ясно понятно, он истерит. Ему за эту машину теперь не один год рассчитываться.

— Не надо, я сейчас сама доберусь.

Глянув адрес больницы, я сначала иду в метро. Время до закрытия еще осталось, и я пока бегу пытаюсь понять, как теперь себя с ним вести.

Я его не брошу, конечно. План в голове никуда не делся, но я совершенно не знаю, как отреагирует на меня сам Мирон.

И так еще и Алекс.

Двое дорогих мне мужчин.

И Алекс встречает меня у входа, дает пропуск и доводит до самой палаты. Вежливо ретируется, а я стою, мнусь, зайти не могу.

Но Мирон, словно мое учащенное дыхание услышал.

— Заходи...Че, как не родная.

У него сдвоенная палата, но вторая кровать пуста. И именно на нее я присаживаюсь рассматривая тело Мирона на повреждения.

— Почему ты лежишь? — спрашиваю, поднимая взгляд и вижу его напряженные глаза. Он тоже меня разглядывает, как будто впервые видит.

Мирон кивает на капельницу.

— Антибиотики. Я порезался чутка, об лобовуху, — поднимает он футболку и я вижу большой пластырь пропитанный кровью. Вскрикнув, сразу пересаживаюсь на его кровать и тяну руку к плоскому, поврежденному животу. Но Мирон быстро отдергивает футболку и заглядывает мне в глаза. — Твой Алекс просто благодетель. Дело об аварии прикрыли. Меня определили сюда. Он даже денег за ремонт тачки предложил.

— Он не мой, — бурчу я, не зная, что сказать и поднимаю голову.

— Но делает он для тебя очень много. Думаешь он всем так помогает?

— На что ты опять намекаешь? — шиплю я, и хочу встать, но Мирон меня удерживает. Пальцы переплетает…В очередной раз чувствительную кожу током бьет. — Если ты снова собрался орать…

— Нет, нет… — он смотрит на наши пальцы, немного сдавливает их и с ухмылкой поднимает голову. – Ты, надеюсь не подумала, что я в тебя влюбился?