Честный враг - наполовину друг - Сергей Самаров

– Если бы у твоего племянника награды были, другое дело.

– Представления без меня писали. Я был в госпитале. Наградили только тех двоих, что погибли. А двоих раненых, ставших инвалидами, обошли.

– Кто представление-то писал?

– Майор Листвичный. Это его прямая обязанность, как начальника штаба батальона. Тогда он еще не был исполняющим мои обязанности.

– Что сразу вопрос не поднял?

– Племянник же... Не так поймут. Все не так поймут, и свои, и чужие. Люди так устроены... Да я и узнал поздно, уже после госпиталя.

– Да, родственные отношения вызывают дополнительные трудности. Посмотрим, что здесь можно сделать.

* * *

После разговора с начальником штаба я посетил, как и собирался, свой бывший батальон. Майор Листвичный встретил меня не слишком ласково, то ли потому что понимал мое состояние и не желал слушать претензии в собственный адрес, то ли просто был сильно озабочен какими-то проблемами, и, привычно подпрыгнув, ускакал куда-то из канцелярии. Как я заметил, в батальоне стало много больше суеты и торопливости, даже доклады дневальных в казармах делались как-то торопливо и почти на ходу. Чтобы не расстраиваться, я не стал надолго задерживаться в батальоне. Я только посмотрел расписание занятий с солдатами и неодобрительно фыркнул. Все делалось не так и, как мне показалось, неправильно, но я этому помешать был уже не в силах.

Я торопливо уехал, даже не попрощавшись с новым комбатом, поскольку никто не знал, где его искать. Майор Листвичный бывает порой неуловимым. Его видят одновременно везде, и никто не знает, где он находится. Особенность его персонального менталитета. Плохо, если то же самое будет происходить с батальоном.

По дороге домой захотелось даже бутылку водки купить, самой дешевой, откровенно паленой и наверняка вонючей, как силосная яма, и выпить по случаю плохого настроения. Но я себя одернул и раскисать не стал. Да и голову требовалось иметь свежую, чтобы обдумать сообщение Ангела и что-то предпринять. И еще необходимо переварить сообщение подполковника Баранова. Конечно, чеченские менты могут придумать историю с попытками Людоеда отыскать мой след. Зачем ему это? Отомстить за гибель отряда? Глупости. Мог бы сразу застрелить. Он уже тогда знал, что от отряда ничего не осталось. И знал, что уничтожением его отряда командовал я. Но мстить не стал. Значит, о мести разговора вообще быть не может.

Миновав сложный участок дороги до федеральной трассы, я не заметил, как погнал машину излишне резво. И слишком поздно увидел сигнальный проблеск на куртке инспектора ДПС. Согласно классическому закону вредности, инспектор попался как раз тогда, когда я был в неважном настроении. С превышением скорости я, разведя руки, молча согласился, хотя знал, что по закону показания радара ГИБДД не могут быть рассматриваемы как доказательство в суде, поскольку они не обозначают машину и ее номер. Есть у ГИБДД другая техника, более современная, с фиксацией номера и даже с видеозаписью, но она еще существует в единичных экземплярах. Но я, зная, что не прав, спорить не стал, про себя вспомнив недавнюю историю с убийством инспекторов Исрапилом Людоедом, хотел было и нашему инспектору рассказать это, но решил не пугать старшего лейтенанта, поскольку мой рассказ выглядел бы своего рода угрозой. Протокол подписал и забрал постановление о взыскании штрафа. Придется в сбербанк на днях заехать и оплатить...

* * *

Заезжать к Андрею во второй раз за день я не стал. Он просил держать его в курсе новостей и, конечно, заинтересовался возможностью сменить инвалидную коляску на автомобиль, но явного энтузиазма не проявил. Может быть, просто стеснялся, может быть, не верил в возможность такого. Но мне пока и сообщать было нечего. И я поехал домой, тем более что торопился сесть за компьютер, пользуясь тем, что Люба сегодня должна прийти только вечером и вечером же будет дописывать свои новые лекции. Пока ее нет, никто меня не стесняет и могу работать спокойно.

Включив компьютер я вышел в Интернет, набрал адрес и начал отстукивать текст сообщения. Теперь я писал напрямую Исрапилу Хамзатовичу, минуя сына, но зная, что письмо до Людоеда дойдет. Я сообщил, что МВД Чечни отозвало свое представление на объявление международного розыска по линии Интерпола. И одновременно это же самое МВД республики отправило сообщение в бригаду спецназа ГРУ о том, что Исрапил Хамзатович Азнауров предпринимает меры для поиска командира батальона спецназа ГРУ, уничтожившего его отряд. И предлагает подразделениям спецназа ГРУ, находящимся в настоящее время на Северном Кавказе, при обнаружении Людоеда уничтожить его, поскольку в случае пленения на следственные органы и на суд могут оказывать давление мирные жители. Таким образом я предоставлял Исрапилу Хамзатовичу возможность разобраться с тем, чем и кому он мешает в Чечне. Впрочем, он и сам это знает, наверное, прекрасно. Но мое послание дает Людоеду право надеяться, что где-то у него тоже есть опора.

Когда раздался звонок в калитку я сидел за компьютером и с интересом читал материал, который только что расшифровал. В гости мы, помнится, никого не приглашали, и чье-то появление было для нас слегка странным. Давид, мигом сообразив, сбегал в мансарду и осторожно выглянул из окна. Вернулся он быстро, уже с пистолетом в руке, готовый к любому противостоянию.

– Мент, – в голосе его даже радость звучала, поскольку к ментам он относился так же, как и я, то есть как должны к ним относиться, с моей точки зрения, все порядочные люди.

– Один? – спросил я спокойно, и мой тон успокоил Копченого.

– Один... – согласился Давид, понимая, что из-за одного мента и суетиться не стоит, но пистолет убрал неохотно.

Пугаться было нечего. Если бы нас хотели захватить, то не звонили бы в калитку, а перемахнули через забор из соседнего двора, прошли под окнами до двери дома, кстати, на ключ не закрытой, и ворвались бы. Но здесь мы «наследить» не успели, и захватывать нас причины не было.

– Иди наверх. Ты отдыхаешь, как и положено «хозяину». Я сам поговорю. Если что, сделай заспанный вид, и очень недовольно отвечай.

«Хозяин» кивнул, а я сохранил в компьютере только что полученный материал, и пошел к калитке, от которой уже во второй раз прозвенел звонок.

Вот ведь мент настойчивый попался. Назойливый, то есть. Как к себе домой ломится.

Я пристроил пистолет на обычное место за спиной, проверил, легко ли он вытаскивается, и с хмурой физиономией открыл калитку. От вида человека в милицейской форме слегка, естественно, смутился, но робости не испытал. Не таких видывали...

– Вам кого?

– Здравствуйте. Я ваш новый участковый уполномоченный, старший лейтенант Слюсаренко. Заглянул познакомиться.

Ничего себе шуточки. Познакомиться он заглянул. Мы не поп-звезды, чтобы с нами знакомиться, и автографами не расшвыриваемся. Надо отшивать таких знакомцев, но аккуратно. Чтобы в дальнейшем повышенного интереса к нам не было.