Миссис Харрис едет в Париж. Миссис Харрис едет в Нью-Йорк - Пол Гэллико

послушайте меня! Я могу вам помочь. Я принесу вам удачу, как вы принесли ее мне…

Миссис Харрис убрала руки, открыв личико старой испуганной обезьянки-капуцина.

– Но я не сделаю ничего непорядочного, и не буду лгать…

– Нет, нет. Доверьтесь мне. Вы не скажете ни слова, которое не было бы абсолютной правдой. Но вы должны сделать все в точности так, как я скажу, потому что, дорогая Ада, мы ВСЕ хотим, чтобы ваше прекрасное платье благополучно доехало с вами домой. Так вот, слушайте… – и мадам Кольбер, нагнувшись к самому уху миссис Харрис, зашептала, чтобы никто, кроме нее, не услышал.

И вот миссис Харрис стояла в зоне досмотра лондонского аэропорта. Ей казалось, что стук ее сердца слышен всем вокруг, но тем не менее, когда молодой и симпатичный таможенник подошел к ней, врожденные мужество и живость взяли свое, и хитрые глазки даже помаргивали в предвкушении удовольствия.

На барьере перед ней лежала уже не шикарная коробка Дома Диор, а изрядно потертый пластиковый чемодан, из самых дешевых. Таможенник вручил миссис Харрис карточку с перечислением облагаемых пошлиной товаров, ввозимых из-за рубежа.

– Вы уж, голубчик, прочтите мне это сами, – промолвила миссис Харрис, улыбаясь при этом самым бесстыжим образом. – Я, знаете, очки дома забыла.

Таможенник поднял на нее взгляд, чтобы увидеть, не издеваются ли над ним; но розовая роза на зеленой шляпке кивнула ему – он увидел, с кем имеет дело, и улыбнулся.

– Ну и ну! И что же вы делали в Париже?

– Просто съездила немного отдохнуть.

Таможенник ухмыльнулся. Английская уборщица за границей – это что-то новенькое. Должно быть, подумал он, метла и щетка приносят недурной доход; затем он спросил, уже для проформы:

– Везете с собой что-нибудь?..

Миссис Харрис ухмыльнулась в ответ.

– А как же! Настоящее платье от Диора. Называется «Искушение», вот тут, в чемодане. Стоит пять сотен монет. То, что вам надо, а?

Таможенник рассмеялся. Ему было не впервой сталкиваться с образчиками юмора лондонских уборщиц.

– Вы будете в нем царицей бала, держу пари! – сказал он и, поставив мелком крестик на чемодане, направился со своей карточкой к следующему пассажиру, приготовившему свой багаж.

Миссис Харрис взяла чемодан и пошла (не побежала, хотя ей стоило огромных усилий удержаться от бега) к эскалатору, который вел на свободу. Ее переполняло чувство не только облегчения, но и своей правоты: она сказала чистую правду, и ничего, кроме правды. Мадам Кольбер была права: коль скоро таможенник не поверил ей – это уже не ее вина.

13

Вот так в четыре часа пополудни, чудесным весенним лондонским утром, преодолев последнее препятствие, миссис Харрис, счастливая обладательница «Искушения», вышла из аэровокзала Ватерлоо. Она наконец была дома. Ее душа была спокойна, если не считать одной мелочи: миссис Харрис заботила судьба актрисы Памелы Пенроуз и ее квартиры.

Все прочие клиенты миссис Харрис были богаты, а мисс Пенроуз – бедна и боролась за существование. Что, если миссис Баттерфилд не все делала как надо?..

Было еще рано, и ключи от квартиры мисс Пенроуз лежали в новой крокодиловой сумочке, которую миссис Харрис достала из чемодана, едва покинув аэропорт. Она сказала себе: «Бедняжка мисс Пенроуз. Еще рано; а что если сегодня она принимает какую важную шишку? Зайду-ка я к ней и, сюрприза ради, приберусь как надо».

Она села на соответствующий автобус и вскоре уже открывала уличную дверь дома мисс Пенроуз.

И стоило ей открыть эту дверь, как она услышала громкие всхлипывания. Миссис Харрис бегом поднялась по лестнице в крохотную комнатку и обнаружила девушку лежащей на кровати лицом в подушку и безутешно рыдающей.

Миссис Харрис ласково положила руку на вздрагивающее плечо и произнесла:

– Ну-ну, дорогая, в чем дело? Не может быть, чтобы дело было совсем уж плохо. Если у вас беда – может, я смогу помочь?

Мисс Пенроуз села.

– ВЫ?! – сердито повторила она, вытирая опухшие от слез глаза. Затем, уже более мягко, она сказала: – Ах, это вы, миссис Харрис… Нет, никто в мире мне не поможет. Я хочу умереть… А если уж вы так хотите знать – режиссер, мистер Корнголд, пригласил меня поужинать в «Каприс». Это – мой единственный шанс произвести на него впечатление и получить хорошее место. Почти ВСЕ девушки… то есть друзья… мистера Корнголда вышли в звезды…

– Не вижу, из-за чего тут плакать, – объявила миссис Харрис. – Вы обязательно будете звездой, я уверена.

Душераздирающее горе мисс Пенроуз мигом обратилось в гнев.

– Ох, да нельзя же говорить такие глупости! – взвилась она. – Вы что, не видите? Я не могу пойти с ним. Мне нечего надеть! Одно мое хорошее платье в чистке, а на другом пятно. А мистер Корнголд как раз обращает много внимания на то, как одеты девушки, с которыми он куда-нибудь идет!

А теперь представьте себя на месте миссис Харрис, у которой в пластиковом чемоданчике на лестнице лежит – сами знаете что. Могли бы вы удержаться от того, чтобы выполнить роль феи-крестной? Особенно если вы еще под впечатлением нежности и простоты Наташи, внутреннего тепла мадам Кольбер и доброты всех остальных, с кем вы познакомились? И если вы знаете, что значит – хотеть чего-то, хотеть изо всех сил, и знать, что это что-то – недостижимо?

Так что нет ничего удивительного, что, прежде чем миссис Харрис успела понять, что говорит, она сказала:

– Вот что: может быть, я и правда могу вам помочь. Я могу одолжить вам свое платье, оно от Диора.

– Ваше… ЧТО?! Вы… вы, отвратительное существо! Да как вы смеете смеяться надо мной?! – маленький ротик мисс Пенроуз кривился от злости, а глаза метали молнии.

– А я вовсе не смеюсь. Это правда, Бог свидетель. Я сейчас прямо из Парижа – купила себе платье от Диора. Можете взять его до завтра, если оно вам поможет с мистером Корнголдом.

Каким-то образом мисс Пенроуз (она же Э. Снайт) смогла взять себя в руки – инстинкт подсказал ей, что никогда нельзя знать, чего ожидать от этой маленькой уборщицы. Поэтому она сказала:

– Извините. Я не хотела… но откуда у вас… где Оно?!

– А вот, – миссис Харрис распахнула чемоданчик.

Удивление, волнение, восторг и радость в глазах девушки стоили красивого жеста миссис Харрис!

– О-о-о! – воскликнула она. – Я не могу поверить!..

В один миг она освободила платье от слоев гофрированной бумаги, подняла его и, прижав к груди, дрожащими пальцами принялась жадно искать этикетку.

– О! Это действительно Диор!!! Можно, я примерю его прямо сейчас, миссис Харрис? У нас ведь почти одинаковый размер! Ой, сейчас умру!..

В один миг она