Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

Потом объясню, если захочешь. А сейчас у меня другое дело к тебе! Кстати, может, заодно позавтракаем? А то я голоден, как волк!

Потом мы некоторое время провели в молчании, отдавая должное омлету с беконом и кофе. А я пока подумал, что зря раньше считал пустыми байками истории про царских офицеров, руками гнущих подковы и способных разорвать колоду карт. Кстати, стоит потренироваться, может, со временем и получится. Полезный трюк для салонов будет!

Тут я снова улыбнулся. Нет, подкачать запястья мне еще Генри Хамбл советовал. Мол, очень полезно при близком контакте. И руку противника с револьвером зафиксировать, и по глазам напряженными пальцами ударить — для всего полезно. Но стрелял я тогда из револьверов «Сейфети Аутомэтик». Спуск у них был мягкий, так что даже при стрельбе самовзводом увод ствола от линии прицеливания был незначителен. Разумеется, если выучиться курок жать мягко, а не дергать. Тут я снова улыбнулся, вспомнив, как ругал меня за это Генри поначалу.

Но наган — совсем другое дело! Нет, револьвер Нагана — машинка замечательная. Очень точный, семь патронов в барабане, что совсем не лишнее, недорогой, надежный. А главное, у него барабан надвигается на ствол. Для этого даже патроны специальные, пули не торчит из гильзы, внутри прячутся. Очень выгодное решение. У нагана пламя от выстрела через барабан не вырывается, так что засветка глазам минимальная. А при нужде можно даже из кармана стрелять.

Вот только за все на этом свете приходится платить. В результате стрелок из нагана при стрельбе самовзводом тратит силу не только на взведение курка и поворот барабана, как в других револьверах двойного действия, но еще и на движения барабана назад от ствола, а потом и на «наезд» барабана на ствол. Вот и получается, что даже в «вылизанных» образцах, вроде моих, спуск все же туговат. Так что, чтобы ствол уводило не слишком сильно, кисть нужно «прокачивать».

Кто-то скажет, что можно же курок второй рукой взвести или большим пальцем. Можно, разумеется! Но это требует больше времени. А Генри Хамбл недаром ставил мне в первую очередь скорость. Иногда, промедлив, можно вообще не успеть выстрелить. И дуэль со Свирским — прекрасный тому пример! Я едва опередил его первым выстрелом, стреляя от бедра. А он, хоть и сволочь редкая, но, как оказалось, стрелок классный. Успел поднять свой наган на уровень глаз, прицелиться и точно «отключил» бы мне стрелковую руку. И опередил я его, получается, на сотые доли секунды. Пуля-то бицепс все равно царапнула!

Ладно, пора возвращаться к делам.

— Ганс, мне очень нужна твоя помощь. Я собираюсь строить в России железную дорогу.

— И?

— Что и? Мне нужен инженер! Кто сумеет построить её лучше, чем ты?

— Мало ли… — пожал плечами Манхарт. — Я не знаю имён, но уверен, что в России хватает классных инженеров. В том числе и по железным дорогам. А руководить стройкой, не зная языка, — это та еще морока, друг мой. Да и законы у вас другие, стандарты тоже, наверняка, отличаются. Я замедлю твою стройку, Юра, а не ускорю. И обойдусь дороже, чем местные инженеры. Так зачем такие мучения нам обоим?

— Причин хватает. Во-первых, в стране достраивают Транссибирскую магистраль, так что лучшие инженеры-железнодорожники, можешь не сомневаться, там. Во-вторых, я ухитрился, кажется, получить в недоброжелатели и министра финансов Витте, это глава русского правительства, и министра путей сообщения Хилкова. Так что лучшие инженеры, даже если и освободятся, могут не рискнуть связаться со мной. А худшие, которым некуда деться, мне и даром не нужны! — и я пытливо посмотрел немцу в глаза.

— Понимаю, Юра. Но… Ты никогда не думал, почему я не работаю на родине? А все просто! Я не люблю империй. Нет, я не революционер, но мне немного душно там. Здесь, в САСШ, я нашел приемлемые условия, тут идёт бурное строительство железных дорог, и куда меньше давления бюрократии. Да и немотивированных запретов, которые так обожают бюрократы, тоже меньше. А я хочу тратить свой ум и душевные силы на борьбу с косностью природы, а не людей! Это меня угнетает!

Ну вот, еще одна преграда. Совершенно неожиданная. Я помолчал, собираясь с мыслями.

— И все же, Ганс, я прошу тебя, как друга, выручи меня! Нет, постой, я договорю! Дело в том, что мне нужна не просто дорога, а дорога, построенная по лучшим американским стандартам. Знаешь, какая средняя скорость движения поездов в России? Ты не поверишь! Двадцать пять — тридцать километров в час!

— Что? Даже меньше двадцати миль в час? Да тут скорость раза в три выше!

— Вот именно! — горячо поддержал его я, хотя знал, что такая скорость тут не всюду. И в России максимальная скорость повыше, я же говорил про среднюю. Но сейчас мне не истина нужна, а правильные эмоции. — Да еще и дороги строят однопутные, пропускная способность никакая. И топливо возить за полстраны приходится, местного нет. Нет уж, я хочу дорогу стразу двухпутной строить. И с электрификацией.

— Да ну?! — удивился инженер. — Уважаю! Замах у тебя, Юрий, внушает уважение. Даже в САСШ первая электрификация меньше четырех лет назад была. Да ты сам и участвовал! Откуда электричество брать думаешь? И как окупаться? Перевод дороги на электричество окупается только при очень интенсивном движении. Не меньше миллиона тонн в год, а то и двух. Наскребешь столько?

— У меня там ГЭС строить начинают, — пожал я плечами. И да, начинали. Вчера, во время пьянки с Фань Вэем, я немного блефовал. Но с утра меня ждала телеграмма из Петербурга, подписанная скромно — «Александр Романов». И содержание тоже скромное: «Ваши условия приняты зпт полном объеме тчк». Но у меня будто камень с души свалился. Всё, «Рубикон пройден», впрягаюсь в проект. — Так что электричества хватит. С запасом. Да и обойдется оно дешевле привозного угля. Дорог он там. А объемы мы наберем. В тех местах одного леса по три миллиона кубометров в год вывозить станут. А одним лесом дело не ограничится. Возить будем и топливо, и стройматериалы, и металлы с химикатами. Так что…

— М-да… — Задумчиво потер челюсть инженер, — на мелочи ты не размениваешься.