Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

И задача, ты прав, как специально под меня создана. Заманчиво, заманчиво. Но ты понимаешь, что один я не справлюсь? Придется еще народу набрать. Других инженеров, специалистов по электричеству, геодезистов, прорабов…

— Ну, этих и на месте набрать можно!

— Можно, разумеется, но не всех. Нужны и те, кто уже работал, как ты говоришь, «по американскому стандарту», хоть немного. Чтобы учили, чтобы проверяли других, как выучились. Да, и еще одно. Про безопасность ты подумал? Большая стройка — это много бардака. И нужны те, кто за порядком следить будет. Помнишь, на нашей стройке был такой Трой Мёрфи? Тебе такой же нужен будет! И не только он, но и кулачные бойцы вроде Тома О’Брайена. Помнишь такого?

— Еще бы не помнить! С таким «стражем порядка» и бандитов не надо! Дважды меня чуть не прикончил. Первый раз еле удалось из Мэриленда живым убежать, а второй и вовсе — из страны свалить пришлось.

— Ну, на такое он сам не решился бы. Наверное, ему Мэйсоны приказали. А сам он границ не переходил.

Он и сам по себе тот еще «подарочек»! — не согласился я. — Вот послушай…

Неподалеку от Балтимора, 17 августа 1895 года, воскресенье, вечер

Едва я вернулся в свою комнатушку в бараке, как дверь без стука распахнулась. На пороге стояла тройка ирландских мордоворотов. «Пойдем-ка, русский!» — пророкотал один из них — «Тебя сам Трой Мёрфи к себе требует. Срочно!»

И мне пришлось идти, как был, в костюме-тройке. Суть претензий выяснилась быстро. Том О’Брайен, самый здоровый и буйный из них, начал рычать, требуя извинений, так как я «нескромно смотрел на мисс Мэри» и даже осмелился с ней разговаривать. Не знаю, что мне тогда стукнуло в голову, но я ответил, что жить я буду, как сам решу, и что это — «свободная страна»!

Том, этот ирландский громила, от таких слов осатанел, и попытался порвать меня на части. Но Мёрфи, тот самый глава ирландского «землячества» грубо остановил его, фактически отбросив от меня. Некоторое время он расспрашивал то меня, то этого Тома, то остальных присутствующих. И позиция его была явно миролюбивой. Мол, «я не сделал ничего такого, что не прилично джентльмену». При этих словах Том оживился. И сказал¸ что джентльмен всегда готов отстоять своё право ухаживать за дамой в поединке.

Мне повезло, Мёрфи и тут вмешался, настоял, чтобы поединок шел «без ножей», голыми руками и вообще «по правилам». Правила мне быстро изложили: ногами бить запрещено, ниже пояса тоже, при падении бой останавливается, ведется счет. Побежденным считается тот, кто не встал, когда медленно досчитали до дюжины или кого выбросили из круга.

В общем, не успел я опомниться, как меня заставили снять пиджак, жилет и рубашку, и, голого по пояс, вытолкнули в круг.

Мне в тот раз пришлось очень туго. Боксом я раньше не увлекался. Даже детские драки были, скорее, борьбой с пыхтением и попытками лягнуть обидчика или повалить его. Так что на схватки я только смотрел. В остальном же… Из всех видов спорта я отдавал дань только велосипеду, плаванию и бегу. Причем любительски, серьезных результатов не достигал.

Том же был и любителем подраться, и опытным бойцом. Так что мне сразу пришлось туго. Этот ирландец, как уже отмечалось, был на пару сантиметров выше, и весил под сотню кило, то есть был на добрый десяток кило тяжелее. И килограммы эти не были жиром, напротив, О’Брайен был быстр, здоров и опытен. И что хуже всего, он не стремился быстро победить. Он мог бы положить меня на пол серией-другой ударов. Но… Ему нужна была не просто победа. Он стремился унизить и запугать меня. Причинить столько боли, чтобы я долго еще потом вздрагивал.

Я, памятуя редкие уроки отца, все больше уклонялся, держась на длинной дистанции. Благо руки у меня были чуть длиннее, чем у него. И это позволяло сбивать его удары и уходить приставными шагами по кругу.

Впрочем, удавалось это не всегда, и Том сумел уже не раз врезать мне по ребрам и по морде. Постепенно он распалялся, перестал бояться меня, и тут я его удивил. Неожиданно сблизившись, и блокировав его прямой правой, я сам ударил его. Но не кулаком, а ребром ладони. Под челюсть, по горлу. И тут же отскочил.

Надо сказать, что это очень недобрый удар. Мне он удался не вполне, но, даже ослабленный, удар в горло произвел сокрушительный эффект. Том побагровел, поднял руки к горлу, и рухнул на пол. Бой был остановлен, зрители стали считать. Счет, надо сказать, вёлся очень медленно. Не знаю, подыгрывали ли ирландцы земляку или они всегда считали так медленно, но на счет одиннадцать Том встал. С полминуты он осторожничал, приходя в себя, и отбиваясь от моих не слишком ловких попыток «достать» его, затем пришел в себя и озверел.

Ведь я унизил его. «Урок выскочке» теперь запомнится всем совсем не так, как Тому мечталось. Напротив, теперь его ехидно будут предупреждать поберечься любого доходяги.

От таких мыслей Том полез вперед разъяренным медведем. Если бы мог, он явно убил бы меня. Он молотил меня с длинных дистанций, но я упорно подставлял под удары плечи и все думал, как же остановить эту «машину смерти».

Поняв, что с длинной дистанции ему меня не достать, Том сблизился, и начал молотить меня по корпусу, целя по печени, в солнечное сплетение и под сердце. Отец рассказывал мне, что именно там расположены нокаутирующие точки, привычные боксёрам.

Мне ничего не оставалось, как ломануться к нему, поближе, войдя в клинч[28]. Том попытался оттолкнуть меня, упершись мне в оба плеча. Он был гораздо сильнее меня, и ему это удалось. Но тут я вырвался, и Том получил удар головой в лицо. Я, хоть и не занимался боевыми искусствами, но голливудские боевики с Ван Даммом в детстве обожал. А у того это был его любимый прием, демонстрируемый во многих фильмах.

А затем я обрушил на оглушенного Тома град ударов. Я понимал, что это последний шанс, и молотил