Двадцать четвертая буква - Том Лоу

О’Брайен пересказал ей события, произошедшие с момента звонка отца Каллахана, и историю расследования убийства Александрии. Когда он закончил, Лорин помолчала, глядя на стол и собираясь с мыслями, потом заговорила:

– Я получила картинку, которую ты послал по электронной почте. От этого послания священника озноб по коже. Три шестерки… греческая омега… нечто вроде детского рисунка Человека с Луны… и буквы «П-А-Т»… мы можем попробовать. Прокрутим со всех сторон суперкомпьютерами в Куантико[9]. Но обещать ничего не могу… шифры так просто не взламываются.

– Отец Каллахан оставил не шифр, это след, а возможно, и личность убийцы.

– Это вполне может быть и шифром, потому что оно бессмысленно.

– Сейчас для меня в нем столько же смысла, сколько в информации, что ФБР вело расследование в отношении одного из моих подозреваемых в убийстве Александрии Коул. Есть какие-то причины, по которым эту информацию не передали в полицию Майами?

– Посмотрим, что можно нарыть.

Лорин ввела пароли в своем компьютере. Потом нахмурила брови. Она заложила прядь темных волос за ухо и сказала:

– Для этого нужно влезть на самое дно архивов. Тут, конечно, не тонна материалов, но, насколько я вижу, единственная причина нашего вмешательства – просьба УБН. Тогда руководителем УБН в Майами был Тодд Джеффрис. Они расследовали торговлю кокаином в Майами через клуб «Саут-Бич», якобы связанный с преступными семьями Майами и Нью-Йорка. Они считали, что Руссо ответственен за поставки кучи товара из Колумбии. Днем он занимался парой-тройкой знаменитостей класса «Б», продвигал какие-то группы, занимался карьерой Александрии Коул и продюсировал паршивые фильмы, которые выходили сразу на DVD. Судя по всему, мы поймали Руссо только с частью товара. Он получил полтора года тюрьмы облегченного режима. И это все, что у меня есть. Майк Чемберс работал по этому делу с Кристианом Манеру. Сегодня Манеру я еще не видела. Его кабинет дальше по коридору. Сейчас позвоню ему.

– А могу я поговорить с тем парнем, с которым сейчас познакомился, с Чемберсом?

Лорин, нажимая на кнопки, покачала головой.

– Майк сегодня настроен по-военному, нынче он – «генерал Майк», как я это называю. Тебе придется не говорить, а слушать.

– Ладно, я не против послушать – после того как задам один вопрос.

– Манеру, – послышался голос из телефонной трубки.

– Кристиан, у меня в кабинете один мой старый друг из полиции Майами. Он расследует дело, над которым работали вы с Майком, и окольным путем оно ведет к нам. Твоя помощь может пригодиться. Есть минутка? Спасибо.

Она повесила трубку и обернулась к О’Брайену.

– У Кристиана отличная память. Особенно на детали.

При появлении Кристиана О’Брайен встал. Манеру был в отличной форме для мужчины на пятом десятке: гладкая темная кожа, темные глаза, густые волосы с проседью, рукава закатаны. Лорин познакомила мужчин.

– Спасибо, что нашли время, – сказал О’Брайен.

– Без проблем. Лорин сказала, вы из Майами-Дейд. Какой отдел?

– Раньше был убойный. Теперь я сам по себе.

– Частный детектив.

– По случаю. Только что убит мой старый друг. Я полагаю, что это связано с расследованием дела об убийстве, которое я вел больше десяти лет назад. В то время я занимался смертью Александрии Коул. Супермодель, которую зарезали.

– Я помню это дело, – заметил Манеру.

– Я говорила Шону, что мы работали с УБН по просьбе Тодда Джеффриса как раз в то время, когда была убита жертва, – сказала Лорин. – Как оказалось, мы занимались Джонатаном Руссо, менеджером Александрии Коул.

– Точно, – кивнул Манеру. – Он не тот человек, которого легко забыть. Может, днем Руссо и работал менеджером своей супермодели, но настоящие деньги он зарабатывал на торговле кокаином, рэкете и отмывании денег. Чтобы взять Руссо, мы отправили курьера с микрофоном. Но он выдал недостаточно для надежных похорон. Он ручкался с адвокатами, которые летают на собственных «Лирджетах». К тому времени, когда дело дошло до суда, они заключили сделку. Руссо получил полтора года.

– Где он сейчас? – спросил О’Брайен.

– Вернулся в Майами. В Саут-Бич. Ему удалось сохранить клуб. Открылся заново под другим названием, переоборудованный и напичканный хай-теком стоимостью в пару миллионов долларов. Надо полагать, он спрятал порядочно доходов от наркоты в офшорных депозитариях. Могу поклясться, что этот клуб – просто ширма для отмывания денег; возможно, он еще ведет дела с крупными игроками. Я слышал и то, что он менеджер нескольких местных рок-групп.

– Человек, арестованный и осужденный за убийство Коул, невиновен, – сказал О’Брайен.

– В каком смысле? – переспросил Манеру.

– Все данные экспертизы указывали на бывшего дружка Александрии – сельского парня из Северной Каролины. Сейчас, в канун его казни, заключенный, который видел убийство или, по крайней мере, видел, как убийца прятал орудие преступления, исповедался священнику.

О’Брайен ввел Манеру в курс дела и сказал:

– Вскоре после этого священник, мой близкий друг, был убит. Он получил от заключенного письменное признание. Но мы не можем его найти.

– И что, по-твоему, с ним случилось? – поинтересовалась Лорин.

– Я полагаю, либо преступник забрал его у священника, либо это сделал охранник из УИН, который, возможно, тоже мертв. Он пропал без вести.

О’Брайен приподнял тонкую папку.

– Здесь лежит второй лист бумаги. Когда Сэм Спеллинг писал свое признание на первом листе, он довольно сильно давил на ручку. Я надеюсь, ваша лаборатория сможет прочитать то, что здесь отпечаталось. Возможно, здесь есть имя убийцы.

О’Брайен протянул папку Лорин.

– Сколько у нас есть времени? – спросил Манеру.

– До казни?

– Да.

О’Брайен посмотрел на часы.

– Чуть меньше пятидесяти девяти часов.

Лорин скрестила руки на груди и посмотрела на календарь, висящий над компьютером.

– Утро пятницы.

– Чем мы можем помочь? – спросил Манеру.

– Вы можете вспомнить что-нибудь о Руссо, какую-нибудь деталь, от которой можно оттолкнуться? Любую информацию, связывающую его со смертью Коул?

– Помимо того, что он был богатым, высокомерным, самовлюбленным… ну, и все подобные черты характера. Хотел бы я добавить что-то полезное.

Манеру задумался, понизил голос и сказал:

– Может, кое-что и есть. Мы прослушивали его телефон. Он оставил сообщение парню… кажется, его звали Конти…