Последняя капля желаний - Лариса Соболева

Она правильно поступила, не выбросив пьяницу в дорогом костюме, за что дырявые небеса послали ей работу на целых два часа – только успевала развозить народ. Что показательно, диспетчер исправно говорила сумму, какую она накатала, сбоя больше не было.

Спящего Санька представляла клиентам мужем, который сопровождает ее на дежурстве, мол, он немножко устал и спит. Ничего, верили и не приставали. Только не стоило брать двух парней, на афишах которых было нарисовано: выродки. Они всю дорогу отвешивали ей полушепотом сальные комплименты, а когда она остановилась, один протянул руку и погладил Саньку по груди со стоном пошлого сладострастия…

У Саньки на сей случай была приготовлена гантель, проломить голову ею – много силы не надо, лишь сноровка, а глаз подбить – так вообще запросто. Не успела она ею воспользоваться, как хам вдруг громко застонал от боли, нецензурно выругавшись:

– …руку сломаешь!

А это пьяный и спавший чужой муж выкрутил его ладонь, причем одной своей рукой непонятно как. Второй пассажир сзади рассвирепел:

– Ну, ты! Щас обоих укатаем…

Сосед Саньки отшвырнул первого хама, тот упал на спинку сиденья и застонал, растирая руку, но направленный в них пистолет увидели оба.

– Быстро расплатились за извоз и катитесь вон из арбы, – сказал чужой муж абсолютно трезвым голосом. – Иначе ваши мозги испачкают асфальт.

– Ха, пугач небось, – хохотнул второй.

– Пугач? Так я щас проверю. С кого начать? С тебя?

– Не спорьте с ним, эта штука настоящая, а у него справка, – панически поведала Санька двум «крутым» парням. – Справка из дурдома! То есть из психдиспансера…

– Тихо, тихо, мужик, – присмирел второй, ведь недаром говорят, что раз в год и палка стреляет. Он сунул ей деньги с милой сердцу каждого извозчика фразой: – Сдачи не надо.

Он суетливо помог другу-приставале, временному инвалиду, вылезти из машины, и под проливным дождем оба дунули к многоэтажным домам, прозванным в народе свечками. Санька косилась на чужого мужа, опасливо гадая: может, ей тоже бросить машину да удрать от него? Все-таки человек с оружием – явление аномальное даже в наши неспокойные дни, но тогда придется распрощаться с машиной Глеба – нет, без колес ей никак нельзя.

– Чего стоим? – сказал клиент, спрятав пистолет. – Поехали.

Она тронула машину с места, развернула, не задавая вопросов, куда ехать, так как с окраины есть только две дороги: из города и к центру. Этому человеку нужно попасть домой, а дом именно в центре.

– Ну, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой? – проявил бывший пьяница интерес к ее персоне.

– До какой – такой? – не поняла Санька.

– Таксистка… хм. Несерьезно это. Опасно для девушки, как ты убедилась. Опасно, несмотря на спортивный инвентарь, который не помог бы тебе справиться с двумя насильниками.

Для человека, не стоявшего на ногах и не вязавшего лыка всего пару часов назад, он просто отлично строил фразы, ни разу не «споткнувшись».

– Таксистка – это временно, – сказала Санька, – на самом деле я автомеханик.

– Да ну, – флегматично и одновременно скептически произнес он, явно не поверив, что молодая девушка способна перебрать автомобиль.

– Классный автомеханик, зря не верите. Широкого профиля.

– А почему хрипишь, когда разговариваешь с диспетчерами? Это прикол такой?

– Вынужденная мера. Мужа моей сестры… в общем, у него проблема, крупная неприятность, я его подменяю. То есть я сейчас он. Диспетчеры не должны этого знать, ну, чтобы не настучали шефу. Кажется, он с придурью, женоненавистник.

– Голубой, что ли?

– Не знаю. Мы к центру подъезжаем, куда вас доставить?

– К выдре. На Пархоменко.

– Вы не были пьяным! – дошло до нее с большим опозданием.

– Я был не пьян, но я спал. Честно спал.

– Кто ж вам теперь поверит? А зачем вы дразнили жену?

– А черт его знает!

– Понятно. У вас ужасный характер, да? А где вы научились так расправляться с хамами?

– Когда ты ходила под стол пешком, девочка, меня уже призвали на срочную службу. Да, в те времена мало кому удавалось отмазаться от армии, а мой отец считал, что это хорошая жизненная школа для мужчины, поэтому постарался засунуть меня в самые тяжелые войска – десантные. С тех пор осталась привычка тренироваться, два раза в неделю хожу на занятия с инструктором и поддерживаю форму. Тормози здесь и… держи.

Санька взяла тысячную купюру, торопливо достала кошелек для казенных денег и, протянув ему пятьсот рублей, смущенно сказала:

– Только вы скажите, сколько вам сдачи дать. Я не здешняя, не знаю стоимость километража, а диспетчер не сказала…

– Сдачи не надо. Я тебе много больше должен, ты же меня полночи катала, но наличных больше нет.

– Вы же меня тоже выручили, значит…

– Тогда это тебе чаевые за остаток ночи. Поезжай домой и выспись, а не уродов развози. До свидания.

– Но это очень много! – крикнула она ему вдогонку. – Если вы передумаете и захотите забрать сдачу, найдите меня во втором таксопарке на Саратовской.

Не услышал, кажется. Набрав код, он скрылся в подъезде, а Санька уложила скрещенные руки на руль, легла на них подбородком и, забыв про ночное приключение, стала планировать завтрашний день. Нужно отвезти Глебу передачу из «разрешенного списка», что немного поддержит его морально. Съездить к сестре, завтра врать не придется, а вот через несколько дней Жанна ее достанет: где Глеб? Как же у нее испортился характер – ворчит, вечно недовольна, неужели все беременные такими вредными становятся?

– Со следователем необходимо увидеться, – произнесла она вслух. – И это перво-наперво. Или адвокат главнее?

С деньгами проблема. Санька приехала с приличной суммой (приличной в ее понимании, конечно), но она тратится на капризы драгоценной сестры и передачи Глебу. Неплохо бы с ним увидеться, спросить, где денег взять. Значит, к следователю попасть нужно в первую очередь.

«Дворники», скрипя и визжа, разгребали воду, а она все равно через мгновение заливала лобовое стекло, будто на автомойке. Дождь окружил машину стеной, казалось, за ним нет другого мира, а есть только это локальное пространство, иллюзия безопасности. И вызовы вместе с меченным сединой пассажиром ушли.

– У двух бесспорных лидеров, волею случая оказавшихся в одной лодке, нет шансов выиграть, пока кто-то из них не сломается и не уступит первенство. – Рассказ Лели только начался, а Крайний уже вставил вопрос:

– И кто же конкурировал?

– Глеб и Рудольф.

– М-м… – кивнул Юрий Петрович, теперь понимая, что за мотив имел в виду Нефедов. – И кто победил?