Контрразведчик - Денис Козлов

«Таким образом, — размышлял Михайленко, — о Муслиме сначала знал лишь Радчиков, как человек, перехватывающий сообщения, Екимов, как руководитель, Фатима, которая делала юридические заключения и вела делопроизводство по радиоигре, Андросов, так как сидел в одной палатке с Радчиковым и мог слышать все. Таким образом, четыре человека всегда могли убрать Муслима. И они, скорее всего, отпадают. Когда Екимов решил прекратить радиоигру, о деле узнал Бескровных — его заставили снять пальчики и иные следы с продукции, поступающей в кафе, на случай если вдруг что-либо передавали боевики, на которых есть ориентировка. Я узнал тоже в этот день… и Григорий Кулик».

Кто такой Григорий Кулик, Максим не знал. Хотя в журнале боевой службы он видел его роспись ежедневно. Краем уха Максим слышал, что Кулик почти каждый день с инженерной разведкой отправляется в Грозный и иногда там торчит неделями. Зачем — старлей также не знал, времени разобраться не было.

На первой же ночной остановке, рядом с Автурами, Максима пригласил в палатку отрядовский «молчи-молчи». Не сам. Прислал бойца, который и передал: «Товарищ старший лейтенант, там товарищ майор Головин просил вас зайти».

Армейскую палатку спецназовского чекиста освещала одна лампочка на сорок ватт, работающая от аккумулятора. Вокруг нее летали тучи мотыльков, мошки и других насекомых. Головин, периодически щелкая зажигалкой, выжигал ночных посетителей.

— Здравствуй, старлей, — протянул огромную лапу Головин. — Я так понял, я должен тебе помочь. Только чтобы помочь, я должен понять, чего тебе надо.

— А вот, — сказал Максим и выудил из кармана служебное задание.

— Опять ретранслятор этот ищут… — ухмыльнулся майор. — Задолбали…

— В каком смысле, опять?

— Да из года в год такая канитель… Вам связь преподавали в вашей фээсбэшной академии?

— Я институт внутренних войск оканчивал…

— О… — глаза майора оживились, и взгляд стал теплее. — Свой, значит. А какую шарагу?

— Балетно-паркетный институт.

— А я — горно-копытный. Ну, так о ретрансляторе. Тебе Екимов не рассказывал?

— О чем? Вы знаете Екимова?

— Его каждая собака в Чечне, по-моему, знает… Так вот, есть у нас космические задачи, которые ставят космические начальники управлений и отделов, а есть то, что реально нужно. Космос — это далеко за орбитой Земли. Там живут старшие офицеры, и кроме того, что тырят друг у друга пластилин, которым опечатывают свои кабинеты, они придумывают, как и каким образом решаются те или иные задачи. И какие задачи надо решить. Но так как они живут далеко за орбитой, в своем мире, то и задачи у них очень диковинные. Так и с ретранслятором. Решили космонавты, что у боевиков есть единый штаб и, как у любого штаба, у него должен быть единый орган связи и управления. Обязательно автоматизированный. И его надо непременно найти и уничтожить. Так было в девяносто шестом году, в девяносто девятом, двухтысячном. Задача эта есть и сейчас. И только доложат об уничтожении одного ретранслятора, появляются данные о новом.

— Ну и что тут космического?

— А то. Чтобы поддерживать связь друг с другом, боевики используют совершенно иные коммуникации — проверенных людей-связных. Они так организуют свои сходки и встречи. Ретрансляторы есть у каждой сильной бандгруппы. Масхадов давно не руководит подпольем, подпольем руководят из-за далеких рубежей. Масхадов — вывеска, ширма, которая боится своих «подчиненных» — Басаева, Хаттаба и иже с ними. Именно там — единый штаб, единый мозг, который из разрозненных частей и бандгрупп создает единый фронт. И сколько бы ретрансляторов мы ни уничтожили, они снова будут присланы, а единое управление банд не будет сломлено. Так-то, брат.

— Но Екимов же не дурак, и Кровлин не дурак, что ж они об этом не догадывались?

— Они это знают, — улыбнулся Головин. — Кровлин — скорее всего, а Еким — точно знал. Я с ним про это еще в девяносто девятом говорил. И, скорее всего, Еким искал вовсе не ретранслятор, а что-то другое. А вот что? Теперь это известно лишь ему и богу.

— И что мне делать? На хрена моя командировка?

— Опыт, брат, приобретешь. Помотаешься, посмотришь… Ты где до Ханкалы-то служил?

— В разведке тридцать четвертой ОБрОН.

— Хорошее место. Посмотришь и на другие. Может, и ретранслятор какой-нибудь грохнем…

После ознакомительной беседы Максим побрел к себе в палатку. Ночь опустилась на место стоянки отряда. Палатки, дремлющие БТРы и деревья вокруг превратились в тени, рядом с которыми малыми серыми комочками следили за окрестностями часовые, выставленные от каждой группы. Часовые успокаивали. Часовые давали возможность спать.

Во сне мозг Михайленко силился справиться со всем, что свалилось на его плечи в таком большом количестве и в такой короткий промежуток времени. Шло перерождение, главнокомандующего мотострелецкой взводили в чекиста. Перерождение шло болезненно, с ознобом и зудом ниже спины. Жопенной, спинной и головной мозги сражались за первенство. Утром головной победил. Утром проснулся чекист. Юный, неокрепший, но чекист. Михайленко сам удивился тому, что ранним утром, когда сменились ночные часовые и патрули, а личный состав принялся умываться, он, Максим, вместо зубной щетки взял в руки ручку и блокнот.

А если, допустим, этот кто-то, не желающий, чтоб Екимов добрался до цели, — общительный мужчина лет пятидесяти пяти, переболевший краснухой, левша, не из контрразведки, но прекрасно осведомленный обо всем, возможно, имеющий «уши» в лице приятеля в наших рядах, продолжил размышлять старший лейтенант. И он одновременно координировал работу некой структуры, работающей на боевиков. Муслим — это связь и разведка в нашем стане. Ложное подразделение ФСБ — это логистика. То есть этот кто-то знал о передвижении наших колонн и на рынке или в ином месте устно передавал связному, чтобы колонна ложного подразделения ФСБ не шла по маршруту в тот же день и час с настоящим подразделением. Муслим же, которому сливались ложные данные контрразведки, о чем знал этот таинственный кто-то, служил именно интересам боевиков.

Михайленко вскочил на ноги. Предположение, которое он вывел для себя, сделало более ясной всю картину. Контрразведка дает Муслиму ложную информацию о колонне. Чтобы информация была более достоверной, о прохождении колонны на «большую землю» из Чечни или с «большой земли» в Чечню предупреждаются все подразделения, РОПы, КПП-блокпосты, местная милиция. Все это на случай наличия там кротов или слишком говорливых. Делается это, чтобы отвлечь внимание боевиков от настоящего маршрута. Но таинственный кто-то, зная об этом, пускает по маршруту ложную колонну ФСБ, которая перевозит боевиков. И ее не проверяют, пускают как в Россию, так и из России.