Дневник убийцы - Джон Г. Мэтьюз

Грузный господин в фетровой шляпе с меховой оторочкой заступился за свою даму.

– Христа ради, смотрите, куда идете! – Он схватил мужчину за лацканы, чтобы отодвинуть его в сторону.

– Простите! – выдохнул беглец, отчаянно пытаясь вырваться и скрыться в толпе, но момент был потерян, и ему удалось продвинуться всего на несколько ярдов, когда Финли настиг его.

Патологоанатом взмахнул тростью, но вдруг подумал, что у этого человека был шприц, которым он мог незаметно воспользоваться в плотной толпе пешеходов. Требовалось более решительное действие. Он схватился за серебряный набалдашник трости в виде головы Анубиса и вытащил клинок.

Мужчина побледнел, когда лезвие в шестнадцать дюймов оказалось у его горла, и беспомощно поднял обе руки.

– Не делайте этого. Леди может получить свою брошь обратно, – простонал он. – Она все еще у меня.

Джеймсон заметил в дрожащей руке мужчины камею в бриллиантовой оправе. За спиной у него послышался чей-то срывающийся голос. К ним подбежали девушка и Лоуренс.

– Да, брошь у него. Слава богу! – произнесла она. – Как я могу вас отблагодарить?

– Воры Джентльмена Джима, – прокомментировал Ардженти, когда встретился с Джеймсоном и его помощником на Джефферсон-маркет, куда вора доставили два констебля, пришедших им на помощь. Он объяснил, что это были городские карманники нового стиля. – Они охотятся за женщинами с драгоценностями. Зорко следя за украшениями на одежде, часто преследуют жертву, выдерживая дистанцию в несколько шагов, а потом сталкиваются с ней, чтобы легче было сорвать побрякушку.

Финли посмотрел в сторону тюремных камер, куда отправили воришку.

– Не сильно отличается от нашего предполагаемого убийцы. Столкновение для маскировки преступления.

– Полагаю, нет, – вздохнул Джозеф. – Вы не первый свидетель такого же преступления, хотя у нас всего один подозреваемый вор. – И он рассказал, что за последние два дня в участке было зафиксировано полдюжины похожих безобидных случаев. – А еще – пара вызовов врачей на дом, когда молодые женщины жаловались на то, что столкнулись с кем-то, и требовали медицинского осмотра.

– Подозреваю, что в последующие дни нам предстоит узнать еще о нескольких подобных случаях, – сказал Джеймсон. «У убийства в стиле Потрошителя был свой плюс, – подумал он про себя. – Кровавые нападения сеяли панику в городе, но не вызывали подозрений по поводу каждого неловкого столкновения на улицах и карманных краж».

– Боюсь, что так и будет, – согласился Ардженти.

* * *

Второе нападение случилось в тот же вечер, спустя всего два часа после первого, когда Райану Маккаффри осталось собрать дань по трем адресам.

Менее грузный, чем Бреннан, но виртуозно владеющий ножом, он едва успел достать его из кармана на подкладке пиджака, когда получил удар дубинкой.

Сумки у него не было – ее заменяли несколько карманов, пришитых к подкладке, в которые сборщик дани складывал собранные банкноты и монеты, от чего он выглядел неестественно грузным и сильно потяжелевшим. Поэтому, когда напавшие надели ему на голову мешок, им пришлось для верности нанести ему еще несколько ударов.

Но вместо того чтобы шарить по карманам, они просто стащили с него пиджак и убежали.

При этом между грабителями состоялся очень короткий разговор, и, теряя сознание, Маккаффри расслышал совсем немного.

* * *

В течение следующей недели произошло немного событий – только «ложные» столкновения и двое умерших, которых Джеймсон обследовал на предмет возможного убийства. Это были девушки, одна девятнадцати лет, другая всего шестнадцати, обе из достаточно состоятельных семей, но в каждом случае данные Финли подтвердили заключение семейных врачей: врожденный порок сердца и грипп.

По второму случаю с Джеймсоном и Лоренсом сотрудничал Ардженти, поскольку имелась деловая связь с семьей третьей жертвы, Корбеттами.

Когда экипаж отъехал от дома, Финли вздохнул.

– Боюсь, отныне это будет случаться регулярно. Симптомы так схожи с естественными причинами, что, пока мы не растолкуем каждому врачу отсюда до Нью-Джерси, на что следует обращать внимание в поисках характерных отметин, нам с Лоуренсом придется проводить обследования лично.

Джозеф на минуту задумался.

– Не кажется ли вам, что такая паника входила в его планы?

– Вероятно. Но полагаю, что он хотел добиться невозможности выявления причин смерти как можно дольше, поскольку длительность процесса обследования не дает это сделать. – Джеймсон сделал резкое движение набалдашником своей трости. – А теперь, когда мы выяснили этот modus operandi[5], он может даже пересмотреть свои планы.

– И поэтому теперь у него такая задержка?

– У него бывали интервалы между убийствами больше двух недель.

Тут вмешался Лоуренс:

– Самый долгий интервал был в двадцать два дня, самый короткий – в шесть дней.

Джеймсон кивнул, и какое-то время они ехали молча.

«А если б промежуток между убийствами составил не двадцать два дня, а несколько месяцев?» – подумал Финли. Как это ни странно, чтобы подтвердить свою теорию, им необходимо обследовать еще одну жертву. А что, если после того, как они определили метод преступника, убийств больше не будет? Или если он просто изменит этот метод, эффект будет такой же, и они никогда не смогут связать эти два метода. И снова патологоанатому пришла в голову мысль, что они никогда не поймают преступника, если только он в чем-то не ошибется.

Но когда в «Нью-Йорк таймс» появилось новое письмо, ему показалось, что его молитвы были услышаны, хотя и не так, как ожидалось.

Я с интересом следил за вашими успехами. Конечно, вы были правы, заявив, что последнее письмо фальшивое. И не только потому, что оно напечатано на машинке. Как вы правильно заметили, оно отрицало бы связь последнего убийства с другими убийствами светских девушек, оставшимися нераскрытыми.

Но теперь, когда вы точно определили почерк, сомнений не осталось. Нас объединяет одно – ощущение дискомфорта в сведении концов с концами. Однако, соединив все детали воедино и придя к верному заключению, что все убийства светских барышень сделаны одной рукой, что заставляет вас думать, что это не я?

Что может лучше скрыть преступление, чем полная смена социального статуса своих жертв с использованием совершенно бескровного метода убийства? До последней жертвы, когда все пошло не так, разве вы не поняли, что степень жестокости является фирменной маркой только одного человека, как и уровень медицинских знаний, необходимых для чистых инъекций при предыдущих убийствах? Вы должны признать, что эти чистые, более совершенные инъекции лишают вас возможности поймать меня, хотя в первом раунде вы добились некоторого успеха.