Не убежать от искушения - Кейт Хьюит

Надежда.

Хрупкая, слабая, но все же живая. Алекс не мог не чувствовать ее в себе. Он посмотрел на Милли и увидел, что ее глаза блестят от слез. Можно ли надеяться, что она чувствует сейчас то же, что сам Алекс?

Как много всего переплелось вокруг. Этот вечер, эта музыка… И Милли. В жизни Алекса будто открылась дверь в какой‑то новый мир. Открылось его сердце, над которым он вдруг стал не властен. И Алекса это устраивало. Он еще крепче сжал руку Милли — или это она сильнее сжала его пальцы? Как бы то ни было, они держались за руки. Их объединяла музыка, и не только. Этим вечером Алекс скажет ей, что объединяет их еще. Сегодня он признается Милли в своих чувствах.

Но вот этюд закончился, и несколько секунд прошли в гнетущей тишине. Затем зал взорвался аплодисментами, и Анна засияла.

Рука Милли выскользнула из ладони Алекса, присоединившись к аплодисментам.

— Я так ей горжусь, — сказала Милли. — Очень‑очень. Я уже не верила, что такой момент настанет. Прости, меня переполняют эмоции.

Милли скромно улыбнулась и вытерла щеки от слез. Алекс словно прозрел. Милли была тронута Анной, а не им. Как он мог хоть на секунду допустить что‑то иное? Нет, они не разделяли одни и те же чувства. И сейчас на Алекса обрушилось жгучее разочарование. Но в то же время он испытывал пугающее облегчение. Потому что не успел признаться. Не раскрыл свои чувства Милли и не посрамил себя.

— Пойдем поздравим Анну? — предложил Алекс, и Милли кивнула.

Увидев их издалека, Анна стала пробиваться сквозь толпу. Она распростерла руки и обняла Милли, а затем — к удивлению Алекса — и его.

— Я так рада, что вы пришли.

— Анна, ты была восхитительна!

— Нет, я смазала ноту на коде…

— Это действительно было потрясающе, — вставил свое слово Алекс. — Я был сильно тронут этой музыкой.

Что было сущей правдой. В конечном итоге он был тронут только музыкой.

— Здорово! — воскликнула Анна, переводя горящий взгляд с Алекса на Милли. — А вы кажетесь счастливыми, — сказала она с радостью и надеждой.

— Мы рады быть здесь с тобой, — быстро ответила Милли. — Поэтому мы счастливы.

— Совершенно верно, — согласился Алекс. Еще одно напоминание ему. Милли словно специально хотела показать, что они здесь ради Анны, и только ради Анны. — С нас праздничный ужин с тортом и шампанским.

Анна открыла рот от радости.

— С удовольствием!

— Значит, решено.

Они отмечали успех Анны в частном зале эксклюзивного ресторана за углом. Алекс заказал тирамису и бутылку лучшего шампанского.

— Я пить не буду, — вдруг сказала Милли, улыбаясь немного загадочно. — Не хочу опять испортить вечер. А вот Анна заслужила глоток.

Алекс нахмурился. Весь вечер Милли тоже пила только газированную воду. Возможно, причина тому — их брачная ночь, когда от шампанского ей стало плохо. Очередное напоминание, о котором Алекс хотел бы забыть.

Как бы то ни было, он не стал уговаривать Милли и налил шампанское в два бокала — Анне и себе. Была в этом какая‑то ирония. Ведь действительно — сегодня вечер Анны, и только Анны.

На обратном пути ни Алекс, ни Милли не сказали друг другу ни слова. Анна вышла из машины возле общежития академии. Так же в тишине они вошли в гостиницу и поднялись в свой люкс. Только в номере Милли положила руку на плечо Алексу, и он замер.

— Алекс.

Она произнесла его имя с какой‑то особой нежностью.

Зато голос Алекса прозвучал еще более хрипло, чем обычно.

— Что?

Он чувствовал себя опустошенным. После всех эмоций этого вечера, после осознания того, что он испытывает к Милли. О глубине этого чувства ему было страшно думать. Поэтому лучше гнать эти мысли как можно дальше от себя. Да и это чувство тоже.

— Спасибо, — тихо сказала Милли. — Спасибо, что пошел со мной на этот вечер. Спасибо, что был со мной рядом.

Она смотрела на Алекса большими доверчивыми глазами, полными искренности и симпатии.

— Могу сказать то же самое, — сухо ответил Алекс. — Но тебе, несомненно, было труднее.

— Нисколько.

— Люди смотрели на тебя со мной…

— Алекс. — Милли коснулась пальцем его губ. Даже это прикосновение было каким‑то особенно нежным. — Не надо так говорить. И думать так тоже не надо. Ты был там самым красивым гостем. По крайней мере, для меня.

— Милли…

Ее имя прозвучало как предупреждение. Алекс не хотел, чтобы она его жалела. Милли хотела потешить его эго, но Алекс знал, что это все из жалости. Он не терпел этого раньше, но особенно не стерпит сейчас. Когда совсем недавно он был на грани признания.

— Я говорю честно. — Милли сделала шаг ближе, и вот ее губы щекотно коснулись его губ. Желание — острое, жгучее — в секунду раскалилось добела. — Почему тебе так сложно мне поверить?

Она смотрела ему в лицо, будто ища в нем ответ. Но Алекс сам не знал ответ на вопрос Милли.

Тем временем Милли подняла руку и нежно провела пальцами по глубоким шрамам на его лице. Алекс затаил дыхание. Поврежденная кожа особо чувствительна к боли, но прикосновение Милли было скорее приятным. За все время их занятий любовью она ни разу не касалась его шрамов. И Алексу казалось, что сейчас она трогает его душу.

— Эти шрамы — часть тебя, — тихо проговорила Милли. — В них история твоей жизни. Мне известна лишь часть этой истории, но я знаю одно. Я знаю, что ты победитель и невероятно сильный человек.

— Ты не знаешь…

— Тогда расскажи мне, Алекс, — перебила Милли. Она нежно обхватила пальцами его изувеченную щеку. И Алекс закрыл глаза. Он сам не знал почему, но ему вдруг стало так приятно и легко. — Расскажи мне про пожар.

Алекс молчал почти минуту. Он просто не мог говорить. Но внутри его волной нарастали воспоминания. И он знал, что уже не сможет удержать этот натиск. Сегодня он расскажет Милли все. Она узнает о той ужасающей ночи. И тогда, возможно, ей будет легче уйти от него. Хотя был и второй вариант — более гуманный с ее стороны. Милли сможет просто перестать так сильно стараться. Стараться делать вид, что ей с ним хорошо.

Возможно, правда — ключ к решению всех их проблем. Правда поможет им обоим жить спокойно, пусть и порознь.

— Пожар случился в моем доме, — наконец сказал Алекс. Его собственный голос казался ему неестественно приглушенным, словно доносящимся издалека. — Здесь, в Афинах. У меня была вилла в Колонаки. — Милли молча ждала продолжения. Ее рука так же нежно лежала на его щеке. — Моя сестра Дафна, — продолжил Алекс и замолчал. Он понимал, что говорит бессвязно, но по‑другому не получалось. Мысли путались, в горле стоял ком, а в сердце… В сердце ныла боль, как от разбитого стекла. — И ее сын Талос…