Короткие истории - Леонид Хлямин

А начиналось как всегда все с романтикой.

Дядька мой, двоюродный брат моей матери, был фигурой, скажем так, неоднозначной. Он мне сразу понравился. Ну, хотя бы потому, что он из родственников не нравился никому, а мне не нравились родственники мои в своем большинстве. Не нравятся и сейчас, по правде. Почему? А потому что они жлобы, мещане, «средние люди», – не буду и не хочу углубляться, – я думаю, понятно, что я имею в виду, так? Но, – не все они такие до единого, конечно, – справедливости ради, замечу.

Мне говорили взрослые, как сейчас помню: «Леня, не кривляйся, когда тебя фотографируют!», «Леня, не говорю эти глупости!», «Леня, прекрати так себя вести!», «Леня, зачем ты это сказал!», и так далее по списку.

А он не говорил. Он говорил: значит, ребенку так нравится. Мы еще перемигнулись на общем застолье, – он, «полоумный» дядька, и я – ребенок. Я сидел с братьями на диване, на старой квартире моих теток – мы пили «Спрайт», дядька мой, напротив, – булькал стопками. Он сидел в малиновой рубашке и цветастом галстуке. Надухаренный.

С ним мы, как ни странно, до 2007 года не пересекались почти что. Ну, было там, в детстве, когда мне было мало лет, как вот, взять, к примеру, выше описанный случай с застольем. Но, скорее редко мы виделись. Виделись в основном на сборищах родственников, а у родственников это в основном либо чьи-то юбилеи, либо, как правило – похороны. Вот тогда-то все они и могут собраться, посетовав, между делом, что так редко видятся, и что уж в следующий раз надо всем-всем обязательно собраться «нормально». Но, к сожалению, все эти слова ложь и пиздеж. Проверено неоднократно. Сам слышал. Много раз.

Так вот, дядька мой, Дмитрий Никодимович Титов был фигурой неоднозначной. В чем это проявлялось? Ну, например, он был стопроцентным авантюристом и приколистом по жизни.

Работал на заводе, на Тракторном, во времена Союза. Потом в начале девяностых занялся собственным бизнесом, – судьба его бросала то туда – то сюда. Прогорал. Где-то брал еще средства, – прогорал снова. Брался всегда, Бог знает, за какие проекты. Шел в политику, – баллотировался вроде, в горсовет по Тракторозаводскому району. Безуспешно, естественно. В середине девяностых уже это было.

Ездил на передачу к Малахову на первый канал. По дачному вопросу. (Он председательствовал в одном из кооперативов).

Три раза был женат официально, – если не ошибаюсь. Может – больше. Во всяком случае, последний раз был разом четвертым. Имел двух взрослых теток-дочерей, и сына, от позднего брака. Ни с кем не жил долго никогда. Не уживался. Не сиделось ему на месте. Родственникам моим врал, легко их дурил и обманывал, по-крупному, и так, – по пустякам. На него злились, ненавидели. А я с этого угорал, и относился к нему хорошо. Как минимум, – точно неплохо.

Тетя моя, бросала трубку, когда он ей пьяный звонил. А потом стала бросать трубку вообще всегда, когда он ей звонил. Даже если трезвый. Сама его начинала материть.

Никодимыч пил. Кодировался сто раз. Потом начинал все по-новому. Его хватало по-разному, на какое-то количество времени. Он сжигал себе ноги в камине каком-то, падал откуда-то с высоты. Занимал деньги, на непонятно какое очередное «грандиозное» дело, которое он «наконец-то придумал, и теперь точно воплотит в жизнь». Скрывался. Занимал снова. Для справедливости, стоит сказать, что иногда у него все же что-то выходило. Так как худо-бедно, но он всегда был при деньгах, при машине, в хорошем дорогом костюме, с очередной женой-любовницей в одном флаконе. Носил очки, был внешне интеллигентен, но при этом матерился как черт. Ханыга во дворянстве, одним словом. Отщепенец от всех и всего.

Жил с матерью, у нее, когда его жены его вышибали, не выдерживая его бреда и жизненного авантюризма. Дочери от него отказались, хотя, заметим, что он для них все же немало сделал. Бывшие жены – тем более, знать его не хотели. Хотя, все время звонили в последствии, и просили о помощи, в той или иной ситуации. Он помогал.

В молодости служил на Сахалине. Три с половиной года. Умудрялся три раза приехать в отпуск. Два из них – по причине удачной симуляции. Официальная версия: практически отказала ходить нога!

Дедушка и бабушка мои, к нему, кстати, нормально относились, потому что были людьми глубокими и понимающими, – и видели все лучше других. Хотели видеть, и видели хорошее в людях.

– Дядь Борь, – говорил ему, – так часто Никодимыч мне начинал что-то рассказывать про моего деда.

Мы стояли в антракте и курили. Я пил «Балтику №3», а он – «Безалкогольное», так как находился в завязке на тот момент. Шла зима 2007 – 2008 года. Мы ходили в театр.

Началось все так: он, будучи, директором дачного кооператива знакомится с актерами НЭТ на рыбалке, через знакомых. Те, в свою очередь, попросили некоторым из них организовать досуг. Он организовал, познакомился лично. Так и пошло дело. Человеком он был очень коммуникабельным.

Как-то, он позвонил зимним вечером моей матери, сказав, помимо всего, – что возьмет меня в театр, – у него есть пригласительные. Я пошел. Мы пошли сначала с братом, на «№13»; потом с Никодимычем, как раз на «Похищение любви». И стали ходить часто. По пригласительным. Ему их выписывали. Мы садились на приставные боковые места. Я – впереди, он – сзади.

– Теперь это наши места здесь на много лет, племянник, – говорил он; комментировал ход спектакля, говорил мне тихо – кто есть кто на сцене, разбавляя всю свою речь приколами. Я смеялся.

Аплодировал дядька, стоя и громко.

Выходил из такси. Мы встречались за двадцать-пятнадцать минут до начала. В кожаном длинном плаще, шляпе – он выглядел как пожилой сбежавший эсэсовец, но, сбежавший не в Латинскую Америку, а в Россию. Веселое было время с ним. Шла зима, начало 2008-го года. Жить ему оставалось четыре с небольшим года. В пятьдесят с лишним, он покинет этот мир. Случится это на майские праздники 2012-го года. Я не пошел на похороны.

Зима 2010-2011 года встретила меня готовившимся расставанием со Светланой. Я ждал этого. Это должно было случиться. Может, должно было, еще случится ранее, поэтому особой неожиданностью это нельзя назвать. Хотя, чисто по-человечески, я, как и все люди переживал. Но не сильно, признаюсь. Скорее хотел вернуть отношения по инерции, потому, что так вроде и положено поступать цивильным людям. А потом, два с небольшим года отношений, все же, согласитесь – это не совсем –