Смерть на мосту - Тэйлор Адамс

руками «Беретту Р×4 Шторм», стреляющую девятимиллиметровыми патронами. Костяшки пальцев у нее побелели. Она целилась прямо в лоб капралу Райсевику.

– Именно поэтому я никого и не взяла, – сказала она.

Райсевик тупо на нее уставился.

Глаза чуть на лоб не полезли. Рот приоткрылся. Выглядел придурковато. Он невероятно удивился: так же удивляются, когда видят, что их машину увезли на штрафстоянку. Мир вокруг словно разрушился, пистолет, вероятно, материализовался из воздуха, что было невозможно! На самом деле он появился из скрытой под одеждой Лены кобуры, прикрепленной к ремню на талии, где и ждал своего часа весь день.

Одежду Лена специально выбрала посвободнее.

На протяжении последних двух часов пистолет, липкий от пота, был прижат к пояснице, словно зудящая опухоль. А теперь Лена, целясь в Райсевика, держала его в руках.

Ладонь полицейского застыла на поясе. Просто лежала, прикрывая кобуру. Но кобуру он уже открыл. Одно движение – и…

– Руки вверх, – прошептала Лена.

Он продолжал смотреть на нее тупо. Никак не реагировал, просто не мог поверить. Словно его застали со спущенными штанами. Может, он забыл, что на поясе у него оружие. А может, ждет подходящего момента.

– Рай, немедленно.

Наконец он поднял обе руки. Ладонями к ней. В первую очередь Лену волновал его служебный «Глок». У него была расстегнута кобура, он мог меньше, чем за секунду выхватить пистолет и выстрелить. Лена подумывала, не подойти ли поближе и не выхватить ли пистолет самой? Но тогда он на нее нападет. Райсевик весил больше ее на добрую сотню фунтов, да и дерется он наверняка не хуже любого бойца. Полицейских специально этому обучают.

Она решила, что лучше его самого заставить все сделать.

– Сплети пальцы. Руки за голову.

Он с неохотой выполнил приказ.

– Теперь повернись.

Он сделал, как она приказала: поднял руки и положил их на коротко подстриженные волосы. На смену тупому взгляду пришло смущение. Вероятно, он уже сожалел, что не обыскал ее. Наверное, это было очень унизительно – стоять под дулом пистолета перед двадцатичетырехлетней девчонкой, гражданским лицом.

Лена задумалась, она снова подумала о том, чтобы протянуть руку и выхватить «Глок» Райсевика из кобуры, пока он сам смотрел в другую сторону. Но риск все равно был высоким. Его бицепсы размером как два жирных питона. Хоть он и был здоровым, мог двигаться очень быстро.

Райсевик был слишком опасен.

– На колени, – приказала она.

– Ты собираешься меня пристрелить?

– Нет, если встанешь на колени.

Мгновение он колебался, глядя вдаль на покрытый дымом коричневый горизонт, словно пытаясь подпитаться от него силой, затем опустился на бетон. Поскольку руки у него все еще были сжаты за головой, он больно ударился коленями. Сначала левым, потом правым.

Лена следила за ним сквозь прицел «Беретты». Указательный палец все время оставался на спусковом крючке. Она знала, что теперь ей предстоит самая опасная часть.

– А сейчас, Рай, ты по моей команде медленно опустишь правую руку на свой пистолет. Ты не будешь поворачиваться назад. Ты не станешь смотреть на меня. Ты просто медленно достанешь пистолет двумя пальцами, держа его так, словно это обкаканный подгузник. И ты выкинешь его вниз с моста.

Она пригнулась, пока говорила, оставаясь в десяти футах позади. Но все это время она держала его на мушке. Лена была готова выстрелить в любую минуту и следила за тем, чтобы стойка для стрельбы оставалась правильной.

Райсевик продолжал стоять на коленях, казалось, он был в недоумении.

– Ты не собираешься…

– Что?

– Ты не собираешься забрать у меня оружие?

– Это «Глок».

– И что?

– Терпеть не могу «Глоки».

– Серьезно?

Лена с трудом сдержала довольную ухмылку. У него о ней было много догадок, это точно. Но что она фанатка оружия – он точно не предполагал.

Полицейский вздохнул. Судя по виду, у него кружилась голова и его подташнивало. Ситуация внезапно изменилась на сто восемьдесят градусов. Все произошло слишком быстро. Он все еще пытался осознать происходящее.

Стрелять Лена была готова. Она так и держала «Беретту» на вытянутых руках, прицел направила на позвоночник Райсевика. При стрельбе из пистолета она использовала фронтальную стойку – ноги на ширине плеч, руки почти полностью распрямлены в локтях. Подушечка указательного пальца нежно касалась спускового крючка. Она плотно сжала пистолет. «Хороший, плотный захват обеспечивает хороший, меткий выстрел», – говорилось на одном из учебных плакатов в «Метких стрелках».

Капля пота упала на дорожное покрытие.

Она сделала вдох. Выдох.

– Давай, – приказала она. – Медленно.

Правая рука стоявшего на коленях полицейского стала опускаться на пояс. Он откинул верхнюю часть кожаной кобуры – уже расстегнутой – легким, инстинктивным движением…

– Эй. Эй! Медленнее…

Он достал пистолет, удерживая его указательным и большим пальцами – точно так, как она приказала. Она увидела пистолет – черный, массивный, сплошные прямые углы. Лена терпеть не могла «Глоки».

– А теперь выбрасывай его.

Райсевик все еще не смотрел на нее. Он поднял руку и взмахнул запястьем. Пистолет перелетел через ограждение, несколько секунд летел, а потом с легким стуком шлепнулся внизу – в двухстах футах под мостом.

«Три секунды», – подумала Лена. Она считала.

«Если Кэмбри все еще оставалась жива, когда Райсевик сбросил ее с этого моста, то она жила еще три секунды во время этого жуткого падения вниз».

– Теперь мне можно встать? – спросил он.

– Нет. – Лена осматривала его пояс. – Выброси и свой тазер. И перцовый баллончик. И еще вон ту штуку, похожую на дубинку.

– Ради всего святого…

– И ключи. Ключи точно нужно выбросить.

Все предметы, положенные капралу Райсевику по должности и выданные по месту службы, исчезали по одному за ржавым ограждением, они падали в сухое русло с приглушенным стуком. Осталось всего одно оружие – в руках Лены. Только если у Райсевика не осталось что-то еще в патрульной машине. Между передними сиденьями Лена не видела ни винтовки, ни дробовика, но не стоит забывать про багажник. Именно поэтому она и приказала выбросить ключи. Позванивая, они последними перелетели через ограждение.

– Ну и ключей же у тебя было, – присвистнула Лена. – Один от твоего дома?

– Да. Цирк окончен?

– Нет. Хочу, чтобы ты для меня спел песню.

– Да пошла ты…

– Знаешь что-нибудь из репертуара Кэти Перри?

– Твои действия тянут на уголовное преступление, – заявил полицейский. – Я поворачиваюсь.

– Отлично. – Лена поудобнее сжала «Беретту». – Но руки оставь на месте – за головой. И если ты сделаешь хоть один шаг в мою сторону, Рай, богом клянусь, я тебя убью.

– Да пожалуйста. Ты уже напала на сотрудника полиции. – Он повернулся и пристально на нее посмотрел.