Шустрое ребро Адама - Дарья Калинина

Никто еще знать ничего не знал, а табличка уже была другая, и в кабинете шел ремонт.

— Назначить Шведова на его нынешнюю должность мог, конечно, только Николаев? — спросил опер.

— Да, но только после заседания совета акционеров, — ответила менеджер. — И я очень удивлена, что Николаев пошел на это. Он ведь знает, что Надя может возразить против такого решения. Ей Шведов никогда не нравился.

После разговора с менеджером Корякин отправился к Лиде. Секретарша оказалась хорошенькой девушкой лет восемнадцати-двадцати. Пухленькой, смешливой и очень недалекой. Глазки у нее были маленькие, рот большой, а фигура несколько расплывчатой. Так что особой красотой девица не отличалась.

А после нескольких фраз становилось ясно, что девица провинциалка, приехала в столицу откуда-то из степей Украины.

О своем бывшем шефе Лида отзывалась хорошо.

По ее словам, он был не очень требователен, дарил ей мелкие подарки и никогда не забывал брать ее на презентации.

— А с его женой вы знакомы?

— С этой старой теткой? — презрительно скривила губки Лида. — Вот уж скучная особа. Не пойму, зачем он на ней женился и почему терпел так долго?

И представьте, еще и ревновала его, вот потеха. А чего ревновать, если он твердо решил от нее уйти и жениться на мне.

— О?! — поразился опер. — Так его смерть явилась для вас тяжелой потерей?

— Что? — презрительно хмыкнула Лида.

— Близкий человек ведь умер, — пояснил ей опер.

— Да у меня таких близких, — выдохнула Лида. — Вот если бы женился, тогда другое дело. А так… Я уверена, что это его жена прикончила. Должно быть, наняла кого-нибудь. Ведь ей после развода шиш с маслом причитался бы, а сейчас она всеми деньгами завладела.

После беседы с секретаршей в самый раз было бы сходить в баню, чтобы отмыться от той грязи, которая плескалась в душе девушки Лиды. Но Картохин ограничился тем, что тщательно вымыл руки и лицо с мылом и отправился на беседу к Николаеву. Тот оказался на месте.

— Догадываюсь, зачем вы пришли, — грустно сказал он. — Сережа был моим единственным другом.

Мы уже долгое время трудились бок о бок. Теперь я даже не представляю, кто сможет его заменить.

Вот этот человек действительно страдал. Искренне и глубоко. Жена Корякина тоже страдала, но оперу показалось, что не столько из-за смерти мужа, сколько из-за того, что было с ней связано. А вот Николаев переживал именно потерю близкого человека, соратника.

— Но вы ведь уже назначили его преемника? — сказал Картохин. — Некоего Шведова.

— Временно. Только потому, что он единственный, кто в курсе дел Сережи, и потому он самая подходящая кандидатура. Но еще не было собрания акционеров, которое вправе утвердить его на этой должности.

— Но он уже поменял табличку!

Картохину показалось, что эта новость удивила Николаева, но он только рукой махнул.

— Табличку поменять недолго, — сказал он. — Трудно найти нужного человека. Я вообще сомневаюсь, что мне удастся найти замену Сережи.

— Почему?

— Видите ли, он был посвящен в некоторые тонкости нашего бизнеса, которые я могу доверить только абсолютно надежному человеку, которому доверял бы как самому себе. Сережа был именно таким человеком, а Шведов… Так что зря он табличку поменял.

— Скажите, Корякин по делам вашей фирмы мог иметь какие-нибудь контакты с охранной фирмой «Барс»?

— Впервые слышу, — удивился Николаев. — Нас охраняет фирма «Полюс». Мы сотрудничаем с ней уже много лет, и я не вижу причины, по которой мы должны были бы отказаться от их услуг.

— А Корякин не мог на свой страх и риск затеять переговоры с другой фирмой?

— Это полностью исключено, — сказал Николаев. — Охрана и производство были на мне. Миша занимался вопросами поставки и экономической частью.

— Ему, наверное, часто приходилось ездить за сырьем? И перевозить с собой крупные суммы денег?

— Нет, у нас крайне редко бывал перебой с сырьем, — покачал головой Николаев. — Лично я могу вспомнить лишь один случай, да и то хватило двух телефонных звонков в Магадан, чтобы исправить положение. Никуда ехать не пришлось. И деньги мы всегда переводили через банк.

— А в личной жизни у него все было благополучно?

— Более или менее, — сказал Николаев. — Он был женат на чудесной женщине, лично я мог бы только мечтать о такой жене. Но, как часто бывает, мы не ценим того, что имеем. По-моему, Сережа слишком привык к Наде, перестал уделять ей внимание. У него было несколько интрижек с девочками, которые работали в разное время в нашей фирме. Последнюю его подружку вы, должно быть, уже видели. Ни одна из них не могла претендовать на что-то серьезное.

— То есть разрушать свой брак он не собирался?

— Насколько я знаю, нет, — сказал Николаев.

После этого разговора Картохину оставалось уповать только на визит в фирму «Барс». Особой надежды, что там ему помогут, у него не было, но все-таки стоило выслушать от руководства фирмы какие-то версии того, почему господин Корякин выпал именно из их окна. Вчера ему плели сущую чепуху, что, мол, этот господин тайком проник в помещение фирмы, с непонятной целью спрятался в подсобном помещении, где хранилась бумага для ксерокса, а потом, дождавшись, пока сотрудники фирмы покинут помещение, он подошел к окну и выбросился из него.

Картохин решил дать директору время придумать что-то более внятное и назначил на сегодня встречу, от которой зависело, будет заведено дело по умышленному убийству, признана ли будет кончина Корякина самоубийством, или все спишут на несчастный случай.

Для сегодняшнего разговора очень бы пригодились результаты вскрытия, поэтому опер заехал в покойницкую, где врач деловито ковырялся в очередном трупе.

— А, явился! — обрадовался он Картохину. — Зря ты про меня так плохо подумал. Видел я твой труп.

Сразу сказать трудно, но, похоже, ничего в нем криминального нет. Никаких признаков того, что его насильно выпихнули из окна, я не увидел. К тому же уровень алкоголя в крови лишь немного выше нормы.

Повреждений, которые бы погибший получил незадолго до смерти, тоже не видно. Хотя при падении получилась сплошная каша, так что точно сказать трудно. Но сопротивляться он не сопротивлялся. Если ты сможешь догадаться, как можно выпихнуть из окна крепкого и здорового мужика, чтобы он при этом не вопил благим матом, не сопротивлялся и при этом был трезв, то заводи дело по факту убийства.

— А наркотики?

— Это я смогу тебе сказать через пару часов. Все!

Ты извини, но у меня дела.

С этим и пришлось Картохину отправляться в «Барс». Начальство отсутствовало, и Картохину не оставалось ничего другого, как побеседовать с персоналом фирмы. Разумеется, все в один голос подтверждали вчерашнюю версию директора. Что погибшего они видели один раз. Вчера в середине рабочего дня погибший, которого они видели впервые, зашел в офис, а потом куда-то исчез. Но тогда они не придали значения этому факту. Народу у них ходит много, за всеми не уследишь.