Мы будем вместе, я знаю! - Надежда Волгина

Ключи у тети Поли, которая точно меня узнает. Они всегда хранили запасной ключ у нее, и частенько мы с Даниилом им пользовались, когда свой он забывал дома. Об этом я тоже вспомнила только сейчас. И мне вдруг стало так страшно от всего! Зачем я согласилась на эту поездку?! Никто же не заставлял… Вернее, я запросто могла отказать наотрез, и ничего сделать со мной Александр Брониславович точно не смог бы. Не силком же погнал бы меня сюда…

Все это мысли лихорадочно бились в моей голове. Сама же я прижалась к подъездной батарее, напротив знакомой двери в квартиру Даниила. Даже дышать старалась тихо, уговаривая собственное сердце не ухать так громко в груди. А с этажа ниже до меня доносился разговор…

– Данечка! Ну точно, ты!.. А я в глазок-то посмотрела и глазам своим слепым не поверила. А это ты… Живой, здоровый… Ох, ну как же так-то? А где же ты был?..

Тетя Поля всегда была не в меру разговорчивой. Вот и сейчас она не давала Даниилу вставить хоть слово. Впрочем, он и не старался этого сделать. Да и что он ей скажет?.. Через минуту, разве что, напомнил, что пришел за ключом от квартиры. А еще через минуту поднялся ко мне. И только тут я сообразила, что он не говорил мне, на каком этаже квартира.

– Батарея горячая, – сказала я раньше, чем он успел хоть что-то сообразить.

Батарея, и в правду, была даже не горячая, а огненная. Один плюс – меня перестало морозить, и внутренняя дрожь практически сошла на нет.

– Она меня узнала, а я ее нет… – грустно улыбнулся Даниил. – Ну а квартира нам нужна эта, – кивнул на металлическую дверь с номером «22».

– Постой, – придержала его я, когда он отпер замок на двери. – Ты ничего тут не узнаешь?

Я имела в виду не только соседку, но и сам подъезд, двор, квартирную дверь…

– Нет, – сжал он мою руку до боли. Но сразу же опомнился и выпустил. – Все кажется мне чужим…

Дверь распахнулась, впуская нас в тепло прихожей. Знакомый запах ударил в нос, рождая воспоминания, кружа голову. Машинально я проскользила ладонью по стене, нащупывая выключатель. Вспыхнул яркий свет, и только тогда я осознала, что снова едва не выдала себя. Но Даниилу, кажется, было не до меня. Он стоял возле двери и выглядел настолько растерянным, что на глаза мои запросились слезы жалости. А еще он озирался по сторонам, осматривая вешалку в углу, тумбочку под ней с тапочками тети… На полочке для шапок одиноко лежал шарф, и его я тоже узнала. Этот шарф тетя связала Даниилу, но он стеснялся его носить. Надевал, только когда мы с ним были вдвоем.

Боже! Как сдержать слезы, что буквально ринулись из меня. Пришлось снова трусливо бежать. На этот раз в ванную, дверь в которую находилась ближе всего, со словами, что нужно вымыть руки.

Сколько пробыла в ванной, не зафиксировала. Пока не иссяк поток слез, а на лице не осталось красных следов. Подобного взрыва эмоций я от себя не ожидала. Действительность оказалась не такой, как я ее себе представляла. Все воспринималось мною гораздо острее. Сама себе напоминала оголенный нерв.

Выходя из ванной, меньше всего ожидала увидеть Даниила на том же месте. Он продолжал стоять посреди прихожей одетый. Растерянность на его лице сменила глубокая задумчивость. Не зная, как лучше повести себя, я приблизилась к нему и взяла его а руку.

– Что с тобой? – заглянула ему в глаза.

– Сам не знаю… Я ничего тут не узнаю, но этот запах!.. Он переворачивает мою душу.

Вот теперь я поняла, что именно с ним происходит.

– Так пахнет твой дом, – проговорила я с улыбкой.

Да, к запаху дома сейчас примешивалась спертость давно непроветриваемого помещения. Но перебить его или изменить она была не в силах. Сейчас мне казалось, что даже сделай в этой квартире капитальный ремонт, запах все равно остался бы. В малюсенькой концентрации, едва уловимый, но присутствовал бы в воздухе.

– Да… наверное… – шевельнулся Даниил и расстегнул куртку.

Быстро скинув ее, уверенно повесил на вешалку.

– Ты помнишь этот дом, но где-то глубоко внутри себя, – кивнула я своим мыслям. – Придет время, и ты выпустишь воспоминания. Нужно только еще немного потерпеть.

Его я успокаивала, а самой мне от этой мысли стало еще страшнее. Не лучше ли оставить все как есть? Ведь его воспоминания изменят между нами все!

Даниил

Вот он двор. Должно быть, я не раз и не два стоял у этого окна, как сейчас, и рассматривал двор. За годы жизни в этом доме, этой квартире, должен был запомнить каждую выбоинку на асфальте, каждый кирпичик кладки вон тех гаражей… А что там над ними? Похоже на голубятню, которой тоже уже много лет. Да там и голубей-то сейчас нет, должно быть, ею уже никто не занимается. Но были же… А я ничего не помню! Ни двор, ни этот дом, ни квартиру… И это окно, что давно уже нужно покрасить, его я тоже не помню.

Остался только запах. Со вчерашнего вечера он словно въелся в меня и не отпускает ни на минутку. Ночью просыпался несколько раз и задыхался от него. А ведь я спал в своей комнате, в окружении своих вещей. Но и они забыты…

– Вот ты где, – заглянула в кухню Настя, и я ужасно рад был ее видеть. – Чего так рано встал?

Сама она пока сонно щурилась и куталась в халат, хоть в квартире и было очень тепло. Милая и такая теплая спросонья. Обнять бы ее сейчас и согреть рядом с собой, на груди, у самого сердца. Когда проснулся и проходил мимо гостиной, едва поборол желание, чтобы не заглянуть туда, не полюбоваться ею спящей. Теперь вот руки приходится сдерживать. Собственная реакция на эту девушку порой меня даже пугала.

– Плохо спал… на новом месте. Кофе будешь? Я как раз сварил, нашел в шкафчике…

– Кофе – это здорово! – забралась она на стул с ногами и выглядела при этом очень озорной, как девчонка. – А место это для тебя не новое, – улыбка сошла с ее губ.

– Я даже чашки не сразу нашел, – усмехнулся я.

А вчера шарил по шкафам в поисках постельного белья. Хорошо, Настя помогла – нашла его первая. Она безошибочно выдвинула нужный ящик комода. Наверное, женщины наделены особым бытовым чутьем.

– Ты все вспомнишь, – как-то очень сурово проговорила Настя.

Ответить я не успел, позвонил тренер.

– Ну, как добрались? И почему я вчера даже сообщения от тебя не дождался? – выговаривал он мне на том проводе.

Стыдно стало, что забыл о такой существенной вещи. Знал ведь, что волнуется. Но вчера вечером я был словно в прострации. Настя тоже… Мы даже не ужинали, сразу устроились на ночлег.

– Извини… Все хорошо! Добрались без приключений.

Про пробитое на дороге колесо рассказывать не стал. Зачем?..

– Как устроились? Квартира в нормальном состоянии?

– Да, в нормальном. Соседка за ней приглядывала, цветы поливала. Даже влажную уборку навела тут после твоего звонка.