Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер

– Ох, нет, конечно! – Радуюсь, что он уж слишком сильно промахнулся. – Они и правда замечательно смотрятся вместе.

Фредди бросает рубашку в кресло и опрокидывает меня спиной на кровать; его теплая грудь прижимается ко мне.

– Не так хорошо, как мы, – заявляет он, и его губы щекочут мою ключицу, а рука забирается под подол платья.

– Никто не сравнится с нами, – шепчу я, и Фредди поднимает голову и целует меня в губы, жарко и нежно одновременно.

Это сочетание каждый раз волнует меня.

– Я тебя люблю сильнее, чем Наоми Кэмпбелл, – говорит Фредди, и я шучу в ответ, что она бы его пережевала и выплюнула.

– Думаю, ты выбрал Наоми, потому что она напоминает тебе Джулию.

– Джулия куда страшнее, – возражает Фредди.

Его пальцы уже занимаются маленькой пуговкой на спине моего платья.

– А я люблю тебя сильнее, чем Дэна Уолкера. – Я добавляю к нашей компании парня, который рекламирует завтраки на канале Би-би-си.

– Это что-то новенькое, – задумчиво произносит Фредди.

– Он как-то утром появлялся в телевизоре со щенками, – поясняю я, поглаживая его плечи. – Мне понравилось.

– Ладно, – соглашается Фредди. – А я люблю тебя сильнее, чем… – Он наконец справляется с пуговицей и расстегивает молнию. – Чем Кэрол из прогноза погоды.

– Ты не можешь выбирать кого-то из утренней программы, это подражание!

Фредди хохочет, пожимая плечами.

– Сама виновата, я же не могу вот так сразу придумать. Давай вернемся к Кайре и Райану, чтобы ты могла снять наконец платье, – требует Фредди, и все мысли о Ди и Джоне улетучиваются. – Оно мне ужасно нравится, но без него ты еще лучше.

Я помогаю стянуть с меня платье и испытываю огромное облегчение, когда наконец мы оба обнажены и его кожа прижимается к моей. Наша любовь слишком велика, чтобы прятать ее в кладовке, или за сараем, или даже в химической лаборатории. Называйте меня примитивной, но я не знаю другого места на земле, где мне хотелось бы очутиться наедине с Фредди Хантером, кроме нашей кровати из «Савоя».

Воскресенье, 16 сентября

– Ты уверена насчет этого?

Сегодня воскресенье, еще нет девяти утра, и мы с Джоной стоим перед местным кошачьим приютом в ожидании его открытия.

– Похоже, ты не считаешь мысль удачной.

Фил и Сьюзан пару месяцев назад взяли котенка именно в этом приюте, и Фил теперь без устали показывает всем фотографии и рассказывает забавные истории о своем милом голубоглазом питомце. В итоге он убедил меня, что моя жизнь станет намного лучше, если в ней появится дружелюбный зверек. Я потащила с собой Джону, чтобы он помог мне с выбором, в основном просто потому, что хотела попросить его сделать что-нибудь вместе со мной. Мы время от времени обменивались сообщениями. В начале он отвечал мне так, словно я его чем-то обидела, а потом, через месяц или около того, прислал сообщение, как водил свой класс в какой-то тематический парк.

Джона не любитель «американских горок», а тут прислал свои снимки перед машиной, с текстом вроде: «Фредди просто сошел бы с ума, если бы увидел сейчас, меня дети заставили сфотографироваться». Он был прав. Фредди всегда был сторонником «чем больше, тем лучше», когда дело касалось развлечений. Он обожал «американские горки», и он веселился, уговаривая Джону покататься вместе с ним.

Мы послали друг другу еще несколько сообщений, и на том все закончилось. И вдруг вчера я наткнулась на Джону, когда отправилась на ланч. Я почти невольно ляпнула, что собираюсь в приют, и попросила его пойти со мной, а он не нашел предлога, чтобы отказаться, и вот мы здесь. Наконец служащий открыл дверь.

– Вы знаете, что именно вам нужно? – спрашивает он меня, когда я заполняю бланк заявки.

В моей памяти возникает котенок Фила.

– Кто-нибудь хорошенький? – предполагаю я. – Чтобы сидел у меня на коленях, когда я смотрю телевизор.

– Мальчик или девочка?

– Девочка, наверное, – отвечаю я.

Не знаю, почему я так сказала. Вероятно, просто вообразила рядом с собой еще какое-то существо женского рода.

Мы идем внутрь следом за девушкой с зелеными волосами; ей вряд ли больше восемнадцати. В первом вольере расположился выводок черно-белых котят и их мать, усталая на вид. Я прохожу мимо них; у меня нет ни времени, ни энергии для совсем маленького котенка. Джона останавливается рядом с ними, наблюдает, смеется, когда один из котят прыгает к сетке и кусает его за палец.

Дальше находится пара взрослых черных котов. На сетке висит табличка, сообщающая возможным новым владельцам, что это братья и должны оставаться вместе. Я снова решаю: «нет» – и иду дальше.

– Не эти ребята? – Джона смотрит на котов. – Простите, парни.

– Мне не справиться с двумя сразу, – говорю я, заглядывая в следующую клетку.

На табличке написано, что это Бетти, двухлетняя черепаховая кошечка.

– Привет, милая леди, – бормочу я, просовывая пальцы сквозь сетку. – Как поживаешь?

Она трется спиной о сетку, настоящий комок меха с большими зелеными глазами. Я замираю, и Джона, подошедший ко мне, тоже.

– Ох как она хороша! – восхищается он. – Умеет показать товар лицом.

– Да, это у нее получается, – со смехом соглашаюсь я, когда кошка бодает лбом мою руку.

Мне щекотно.

– Фредди ни за что не стал бы заводить кошку, – говорю я.

Он вообще не был поклонником кошачьего рода. Да и собак тоже не жаловал. Мне же нравились и те и другие. И в нормальных условиях я скорее предпочла бы собаку, но прямо сейчас мне это кажется слишком большой ответственностью. А кошки… их относительная независимость мне по душе, и в то же время это дает мне возможность присматривать за кем-то, иметь в доме другое бьющееся сердце. Конечно, я вернулась на работу, мои дни теперь полностью заняты, но это лишь подчеркивает дома тишину, когда я возвращаюсь. Я стараюсь не слишком полагаться на Элли, у нее постоянно сверхурочная работа в отеле и для Дэвида остается мало времени, и это время для них драгоценно.

– Бетти мне кажется победителем, – говорит Джона. – Хотя, возможно, тебе придется обзавестись длинной палкой, чтобы отгонять от нее котов.

– С этим я справлюсь, – отвечаю я.

Я могу быть защитницей Бетти.

Решение уже почти принято, но тут я заглядываю в последнюю клетку и встречаюсь взглядом с лохматым старым котом, распластавшимся на полу; он белый, с черным пятном на одном глазу, – видимо, это и послужило причиной имени, написанного на табличке, – Турпин. Так звали знаменитого английского грабителя. Приблизительно двенадцать лет, не следует брать в дом, где есть дети и другие животные, даже рыбки, предпочтительна хозяйка-женщина.