Солнце и пламя - Андрей Васильев

«Октарэн». Интересно, что это слово обозначает в переводе с эльфийского? «Любимая»? «Желанная»? «Звездочка моя ясная»? Я фальконский язык, который по своей сути был тем же эльфийским, учил в детстве, но это слово мне незнакомо.

– Это мои бывшие друзья, Аэль, – ответила Белая Ведьма, потянувшись всем телом, как кошка. – Когда-то они заменили мне семью.

– Даже так. – Холеная рука эльфа погладила ее щеку. – Так это твоя родня?

– Ключевое слово «когда-то». – Губы той, кого звали «Аманда», снова скривились в жутковатой усмешке. – В этом мире для нас, как ты знаешь, теперь есть или прошлое, или будущее. С настоящим в нем туговато. Так что моя семья – она в прошлом. А кем они станут для меня в будущем, пока не решено. Хотя вот этот господин, которого зовут Эраст фон Рут, меня почти убедил. В нем есть главное – он получает удовольствие от того, что делает. Крови теперь никто не боится, убивать – тоже, но наслаждаться чужой агонией, чужим страхом смерти способен далеко не каждый. Он – может. А что подмастерье – это не страшно. Не посох делает мага магом.

– И, как мне думается, он способен оценить истинную красоту смерти, – добавил эльф, приобняв свою собеседницу за плечи. Так, что стало ясно – они не просто союзники, тут есть что-то большее. И понятно, что именно. – Вот что, подмастерье. Убей его красиво, порадуй меня. И я замолвлю за тебя словечко перед этой воительницей!

Чернец нашел в себе силы что-то просипеть, но что именно – не разберешь. Похоже, горло он все-таки сорвал.

– С радостью, – прижал я ладонь к сердцу, но кланяться не стал. По уму небольшой поклон был бы не лишним, да и спина бы не треснула, но… Все понимаю, только это уже перебор. Мы сюда не в слуги прибыли наниматься, так что перебьется. – Гарольд, дай мне свой кинжал, будь любезен. А вы, если можно, руки его распрямите и на уровень плеч поднимите.

Эльфы, держащие чернеца, к моему удивлению, без возражений выполнили мою просьбу.

– Не надо, – скорее угадал, чем услышал я слова юноши, уставшего от страха и боли. Ну и дурак, смерть для него теперь лучший выход из ситуации. – Не надо!

Я ничего не стал говорить, просто двумя короткими движениями вспорол его руки от запястья до локтя, ровно в том месте, где синели ручейки вен. В свое время, еще в замке, я время от времени тренировался в работе с кинжалом, используя в качестве пособия свиные шкуры, найденные в конюшне. Были они изначально высохшие и корявые, но после отмачивания в воде становились куда мягче и идеально подходили для тренировки с кинжалом. Не скажу, что я планировал сделать ритуальные убийства частью своей жизни, но, если уж ты взялся за раздел магии, в котором то и дело кому-то надо пускать кровь, – будь любезен, научись верно использовать оружие, предназначенное для данных целей.

Пахнущая железом и страхом багровая влага брызнула из разрезанных вен, парень из последних сил рванулся, пытаясь освободиться, но успеха, разумеется, не достиг, только кровь хлынула еще сильнее.

Первые ее капли не успели упасть на землю, как я выкрикнул слова заклятия – это было хоть и не непременным, но важным условием.

«Факел смерти». Одно из запретных заклятий, имеющее очень и очень дурную славу, потому что область его применения лежала прямиком на границе магии крови и некромантии. Я почерпнул его из одной книги, откопанной мной в книжном хранилище замка. В прямом смысле откопанной: она валялась среди разорванных свитков, полуистлевших манускриптов и прочего хлама, сваленного кучей в одном из библиотечных углов. Выкидывать что-либо из этого помещения Ворон запрещал, вот она и уцелела. Я-то искал кусок пергамента, на который собирался выписать одну формулу, а наткнулся на данный труд неизвестного автора. Собственно, я вообще сначала не понял, что имею дело с книгой, поскольку ни обложки, ни начала, ни конца в ней не имелось. Три десятка растрепанных и объеденных мышами листков, прошитых суровой ниткой, – вот и все.

Да это был даже не учебник, а некий трактат, в котором безвестный автор размышлял о многогранности использования одних и тех же заклятий применительно к разным магическим направлениям и приводил примеры, одним из которых и оказался «факел смерти». И, что важно, там же он подробнейшим образом разбирал плетение формулы, не забыв, разумеется, предупредить читателей о том, что использование данного заклятия строжайше запрещено как людьми, так и богами, да еще и намекал на какие-то серьезные неприятности для того, кто его совета не послушает. Все-таки забавный народ жил в старые времена – считал, что подобных мер предосторожности достаточно.

Само собой, я сразу сообразил, что выучить данную формулу следует непременно, но вот пускать ее в ход можно только в том случае, если небо упадет на землю, очень уж тонка была грань между указанными областями магии. Ворон учил нас кое-каким премудростям некромантического знания, поскольку не чурался его, но они в основном были практического применения. Упокоить мертвеца, выпытать у умершего некие знания, что он унес с собой за грань, забрать золото из могилы так, чтобы покойник после не таскался за тобой по ночам, – это да. Но тут – совсем другое. Здесь маг забирал силу умирающего для того, чтобы передать живому и за ее счет исцелить его от, к примеру, давней хвори. Чем моложе, полнокровнее и физически крепче жертва, тем лучше результат, тем здоровее будет тот, кому достанется ее сила. А в некоторых случаях можно было даже выторговать у Смерти год-другой в дополнение к жизни, если верить автору книги. Но там какие-то особенные нюансы в плетении формулы имелись, их неизвестный мне маг в текст не вставил, как видно, решив, что это уже точно перебор.

Грязное заклятие, короче. Ворон такое бы не одобрил, потому, заучив формулу, я прикопал книгу обратно, да так, что случайно ее и не найдешь. А теперь, должно быть, она и вовсе сгорела.

Ну а после я про него практически забыл. Да и где мне было его применять? В бою подобная волшба пригодиться не может, поскольку в процессе ее применения слишком много условностей, частной магической практикой я не занимался, а никому из моих друзей годков жизни прибавлять не требовалось пока, они же все еще молоды. Или мертвы. Да и рисковать не хотелось, потому что Ворон, повторюсь, вряд ли бы меня за эдакие познания похвалил.

А теперь вот – пригодилось. И Белая Ведьма, и Люций явно не чураются самых мрачных тайн магического знания, так что козырнуть своей осведомленностью в данном разделе точно лишним не будет.

Кровь вспыхнула на лету и втянулась обратно в вены обреченного чернеца, его кожа немедленно начала меняться так же, как чернеет лист пергамента перед тем, как на миг стать огненной вспышкой.

Секунда – и пламя десятками маленьких вулканов прорвалось наружу, быстро охватывая все тело обреченного на муку юноши.

В голос закричал один из его товарищей, а после, брызгая слюной, начал биться головой о стену дома так, будто хотел ее расколотить. Голову, само собой, не стену. Хотя… Может, так и есть, может, он предпочел такую смерть невеселой перспективе знакомства с кем-то из моих друзей. Ясно же, что все эти орденцы достанутся нам, одним Белая Ведьма не ограничится.