Весь Герберт Уэллс в одном томе - Герберт Уэллс

семьи Сципионов можно добавить и то, что один из них, Сципион Назика (ум. в 132 до н. э.), передразнивая Катона, завершал все свои речи в сенате словами «Карфаген должен стоять». У него было достаточно здравого смысла, чтобы видеть, что партнерство с Карфагеном может стать еще одним стимулом к процветанию Рима.

Но именно второму Сципиону Африканскому (185–129 до н. э.), приемному внуку Сципиона Африканского Старшего, выпало взять и разрушить Карфаген. Единственным вызовом со стороны карфагенян, который привел к 3-й и последней Пунической войне, было то, что они продолжали торговать и богатеть. Их торговля при этом нисколько не соперничала с римской; когда уничтожили Карфаген, почти вся его торговля угасла вместе с ним, и Северная Африка вступила в стадию экономического упадка. Однако его процветание будило жгучую зависть. Богатому сословию всадников нестерпимо было любое процветание в мире, кроме их собственного. Рим спровоцировал войну, поощряя нумидийцев совершать набеги на Карфаген, пока доведенным до отчаяния карфагенянам не оставалось ничего иного, как прибегнуть к силе. Рим затем набросился на Карфаген с обвинениями, что тот нарушил договор — ведь Карфаген начал войну без разрешения!

Карфагеняне согласились отправить заложников, которых требовал Рим, они отказались от сопротивления, они были готовы отказаться и от своих территорий. Но это повиновение только усилило нетерпимое высокомерие Рима и безжалостную жадность всадников, которые руководили его действиями. Рим предъявил требование, чтобы жители Карфагена оставили свой город и переселились в местность по меньшей мере в десяти милях от моря. И это предлагалось сделать жителям города, который почти всецело зависел от морской торговли!

Это абсурдное требование вызвало отчаянный протест у карфагенян. Они отозвали заложников и стали готовиться к защите своего города. За полстолетия бездумного и безнравственного правления военные навыки римлян постепенно пришли в упадок, так что первые атаки на город в 149 г. до н. э. едва не закончились катастрофой для Рима. Юный Сципион во время этих действий сумел отличиться разве что скромными способностями. Следующий год также ознаменовался провалом для бездарей из сената.

Теперь уже пришел черед сенаторам, еще недавно таким задиристым, трястись от страха. Римская чернь была еще более напугана. Юного Сципиона, главным образом из-за громкого имени, сделали консулом, хоть он не подходил для этой должности ни по возрасту, ни по личным качествам, и спровадили в Африку спасать родину.

Последовавшие за этим осада и взятие Карфагена были беспримерны по своему упорству и жестокости. Сципион приказал насыпать дамбу через всю гавань, и теперь осажденные не могли получать подкрепления ни с моря, ни с суши. Карфагеняне страдали от страшного голода, но держались, пока город не был взят приступом. Уличные бои продолжались шесть дней, а когда, наконец, сдалась и главная городская цитадель, в живых осталось лишь около пятидесяти тысяч карфагенян из почти полумиллионного населения города. Все уцелевшие были проданы в рабство, город сожжен, а развалины срыты до основания. В знак окончательного падения Карфагена провели соответствующую торжественную церемонию и наложили проклятие на каждого, кто попытается восстановить его.

В том же году (146 г. до н. э.) римский сенат и всадники убили — иначе не скажешь — еще один великий город, Коринф. У них был предлог: Коринф выступил против них, однако едва ли это может служить достаточным оправданием.

Нам следует обратить внимание в этом кратком разделе на те перемены после 3-й Пунической войны в военной системе Рима, которые оказались исключительно важны для его дальнейшего развития. Вплоть до этого периода римское войско представляло собой ополчение свободных граждан. Право сражаться и право голосовать были тесно связаны. Народное собрание по центуриям следовало порядку военной мобилизации; на Марсово поле процессия двигалась, возглавляемая всадниками, словно ополченцы на защиту родного города.

Эта система очень напоминала ту, что существовала у буров во время англо-бурской войны. Обычный римский гражданин, как и обычный бур, был земледельцем; и по призыву своей страны он становился в строй, когда это было необходимо для защиты государства. Буры сражались исключительно хорошо, но в глубине души у каждого из них было нестерпимое желание поскорее вернуться к своим фермам. Для продолжительных военных операций, таких, как осада Вей, римляне подводили свои силы посменно, давая передышку предыдущей смене осаждающих; таким же образом буры поступили при осаде Ледисмит в 1899 г.

Когда после 2-й Пунической войны пришла очередь покорения Испании, все понимали, что нужна армия совершенно иного типа, чем прежде. Испания была слишком далеко, чтобы можно было периодически заменять там свои войска на новые, и война требовала более тщательного обучения солдат, чем это было возможно при регулярно призываемом и распускаемом ополчении. Поэтому людей начали призывать на более долгий срок и платить им за службу. Так впервые наемные солдаты появились в римской политике. К оплате прибавился и такой фактор, как доля в военной добыче. Катон разделил испанское серебро между своими солдатами; известно также, что он нападал на Сципиона за то, что тот часть военной добычи роздал своим солдатам в Сицилии.

Появление платы за воинскую службу привело к возникновению профессиональной армии и столетием позднее — к разоружению среднего римского гражданина, который теперь влачил жалкое существование в Риме и более-менее крупных городах государства. Эти вооруженные ополченцы выигрывали великие войны, и прочное основание государства до 200 г. до н. э. сохранялось также благодаря вооруженным земледельцам. Но впоследствии народное ополчение свободных римских граждан постепенно исчезло.

Те изменения, которые начались после 2-й Пунической войны, были окончательно завершены к концу столетия в реорганизации римской армии Марием, о чем мы расскажем в свое время. С этого момента, когда мы будем говорить об «армии», мы будем писать «легионы», и как нам предстоит узнать, это будет совершенно новый тип армии, больше не знающей сплоченности общего гражданства. С разрывом этой связи легионы создают себе новый «корпоративный дух», главный интерес которого противоположен интересам общества. Теперь они более привязаны к своему предводителю, который, как они знают, позаботится о том, чтобы у них было жалованье и возможность пограбить во время похода. Перед Пуническими войнами честолюбивые люди в Риме старались обратить на свою сторону плебеев; теперь для них стала важнее поддержка легионов.

Юлий Цезарь (60 г. до н. э) принял меры, чтобы решения сената получали большую огласку, и