Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

История создания Петроградской боевой организации Таганцева – характерный пример попыток «оживить» работу белого подполья в условиях завершения гражданской войны. Таганцев и Гримм ориентировались, главным образом, на контакты в среде городского населения и военных; но не менее перспективными казались контакты с крестьянами-повстанцами, в том числе с участниками крупнейшего в 1920–1921 гг. Тамбовского восстания. В исследование не входит изучение особенностей повстанческих организаций, программных лозунгов восставших, характера их выступлений. В данном разделе монографии рассматриваются прежде всего проблемы взаимодействия повстанческих отрядов и их лидеров с теми или иными структурами белых армий и правительств, а также с Зарубежьем. Следует отметить достаточно большое количество исследований по данной теме.

В частности, в работе М. Френкина давалась обобщающая характеристика крестьянских восстаний в России, на Украине и в Средней Азии за период 1918–1921 гг.; В. Г. Ященко, описывающего восстания крестьян в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону; Н. Н. Кабытовой и П. С. Кабытова о повстанчестве в Самарской губернии; Д. А. Сафонова – о крестьянском повстанчестве в 1920–1921 гг. на Южном Урале. В. В. Телицын исследовал крестьянское повстанчество с точки зрения совокупности общественно-политических настроений, экономических условий и идеологических предпочтений. Из числа работ, увидевших свет за последнее время, следует отметить монографию А. А. Куренышева, в которой в обобщающей форме обоснована специфика организации и деятельность крестьянского повстанчества в различных регионах России и на Украине.

Одной из распространенных историографических оценок повстанчества является его определение как некоей «третьей силы» в гражданской войне: «ни с белыми, ни с красными». В подтверждение этой точки зрения аргументировалась, в частности, общность политических установок, политических программ большинства антибольшевистских выступлений 1919–1921 гг. Указывалось на лозунги «Долой продразверстку», «Долой комиссародержавие» и знаменитый – «Советы без коммунистов». Отмечался и тезис об отрицании как реставрационных устремлений Белого движения, так и большевистского «военного коммунизма». Приводились аргументы за создание самостоятельных структур управления, возрождение сельских общин, сельских «республик», заменяющих собой безвластие на местах.

Однако сводить значительную часть антибольшевистских повстанческих движений к проявлению однородной «третьей силы» было бы неправомерно. Следует различать социальную базу, их порождающую, ход и последствия тех или иных выступлений. Их разнообразие весьма велико. Здесь и подготовленные заранее выступления с участием крупных подпольных организаций (Ярославское, Ижевско-Воткинское восстания), и операции, проведенные совместно с другими силами – противниками советской власти (действия так называемой Русской Народной Добровольческой армии, числившейся одновременно 3-й армией в составе Русской армии генерала Врангеля). Здесь и стихийные акции протеста, переросшие впоследствии в массовые движения (Тамбовское, Западно-Сибирское восстания), и единичные, разрозненные акции сопротивления, особенно типичные для периода окончания гражданской войны. Однако найти в них отражение общей, завершенной политической и экономической программы невозможно.

Нельзя ставить знак равенства между, например, полубандитскими действиями дезертиров, стихийными выступлениями крестьян, доведенных до отчаяния продразверсткой, и отдельными организованными операциями тамбовских и сибирских повстанцев. Различны были и требования восставших, все разнообразие которых обобщенно можно было свести к протесту против власти в целом. Не менее важны для исследователей проблемы социального состава контингентов восставших. Не следует давать однозначные определения: «крестьянские», «рабочие», «солдатские», «казачьи» восстания. Почти в каждом регионе имелись противники большевиков среди различных социальных групп населения. Они ожесточенно сопротивлялись диктатуре «комиссародержавия», но их действия были разрозненными, разновременными и, в конечном счете, безуспешными[801].

Анализируя взаимодействие Белого дела с т. н. антоновщиной, нужно отметить, что еще в 1919 г. командование белых армий стремилось установить контакт с отрядом бывшего начальника милиции Кирсановского уезда Тамбовской губернии А. С. Антоновым в целях использования его для подрывных действий в советском тылу во время «похода на Москву» ВСЮР. По воспоминаниям сотрудника разведывательного отдела штаба Донской армии есаула А. П. Падалкина, накануне «Мамантовского рейда» были получены сведения, что «где-то в районе города Задонска формируется большевиками Донской Казачий корпус под командой Войскового Старшины Миронова, и что казаки его корпуса настроены против коммунистов» и «в лесах Пензенской губернии скрывается много тысяч местных крестьян, не пожелавших идти в Красную армию по объявленной большевиками мобилизации… Когда 4-й Донской Казачий корпус стал готовиться к историческому «Мамантовскому рейду», Начальник Штаба Донской армии генерал Кельчевский просил Начальника Отделения Особой Части Отдела пропаганды ВСЮР при штабе Донской армии Д. Афанасьева командировать специальных агентов в Пензенские леса и в район города Саранска. В Отделении Особой части на должности офицеров для секретных поручений состояли А. Падалкин и П. Ак… (инициалы не расшифрованы. – В.Ц.). Падалкин, кроме того, читал лекции на агитационных курсах о «технике агитации». Для поездки в Пензенские леса Афанасьевым был назначен А. Падалкин, а в Саранск П. Ак… Первый получил задачу: разыскать в лесах «дезертиров» и в зависимости от их настроений «связать» их с корпусом генерала Мамантова путем, который установить по соглашению с генералом Мамантовым. Второму была дана задача: разыскав корпус Миронова, выяснить его настроение, если возможно «поднять» его против советской власти и связать его с корпусом генерала Мамантова для совместных действий… С генералом Мамантовым было установлено, что за движением его корпуса Падалкин будет следить по советской печати, а разыскав «дезертиров», если можно рассчитывать на их помощь, привезти к генералу Мамантову их представителей, с которыми он и договорится о дальнейших совместных действиях. При этом генерал Мамантов уполномочил «обещать дезертирам» вооружить их и не вмешиваться в их внутренние распорядки. Тут же генерал Мамантов просил генерала Коновалова оказать Падалкину содействие в переходе фронта…».