Под Куполом - Стивен Кинг

И вроде бы сработало. Через двадцать глубоких вдохов и медленных, долгих выдохов он почувствовал, как сердце успокаивается. Медный привкус уходил изо рта. К сожалению, какая-то тяжесть начала придавливать грудь. Боль поползла по левой руке. Ренни знал, что это признаки инфаркта, но подумал, что причиной может быть и изжога после сардин, которых он съел слишком уж много. Скорее всего. Потому что долгие, медленные вдохи и выдохи привели сердце в порядок (но ему все равно следует обратиться к специалистам после того, как закончится эта передряга, может, даже смириться и сделать шунтирование). Жара создавала дополнительные проблемы. Жара и сгущающийся воздух. Ему надо найти фонарь и запустить этот генератор. Он полежит еще минутку, может, две…

Кто-то здесь дышал.

Да, конечно. Я здесь дышу.

И однако у него сложилось ощущение, что он слышал еще чье-то дыхание. Причем не одного человека. Нескольких. И вроде бы Ренни знал, что они за люди.

Это нелепо.

Да, но один из дышавших стоял за диваном. Второй — в углу. Третий — в трех футах перед диваном.

Нет! Прекрати немедленно!

Бренда Перкинс за диваном. Лестер Коггинс в углу, со сломанной, отвисшей челюстью.

А перед диваном…

— Нет! — вырвалось у Большого Джима. — Это ерунда. Это чушь!

Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на долгих вдохах и выдохах.

«У тебя здесь хорошо пахнет, папа, — обратился к нему стоящий перед диваном Младший. — Совсем как в кладовой. Пахнет моими подружками».

Большой Джим закричал.

«Помоги мне, брат, — заговорил лежащий на полу Картер. — Он сильно порезал меня. И застрелил».

— Хватит, — прошептал Большой Джим. — Я ничего этого не слышу, так что хватит. Я считаю вдохи. Я успокаиваю свое сердце.

«Бумаги все еще у меня, — заверила его Бренда Перкинс. — И множество копий. Скоро они будут развешаны по всем телеграфным столбам города, как Джулия сделала с последним номером газеты. Будь уверен, испытаешь ты наказание за грех твой, которое настигнет тебя. Книга «Числа», глава тридцать вторая».

— Тебя здесь нет!

Но что-то — по ощущениям, палец — прошлось по его щеке.

Большой Джим закричал снова. Атомное убежище заполняли мертвецы, которые без труда дышали спертым воздухом и легко двигались. Даже в темноте он мог разглядеть их бледные лица. Мог видеть глаза своего умершего сына.

Большой Джим вскочил с дивана, принялся молотить черный воздух кулаками:

— Пошли прочь! Все пошли от меня прочь!

Он бросился к лестнице, споткнулся о нижнюю ступеньку. На этот раз ковер удар не смягчил. В глаза закапала кровь. Мертвая рука погладила его по затылку.

«Ты меня убил». — Только со сломанной челюстью у Лестера Коггинса получилось: Ы-ы-ы ме-е-е у-у-у.

Большой Джим взбежал по лестнице и навалился на дверь своим немалым весом. Она открылась, отталкивая обгоревшие доски и свалившиеся кирпичи. Открылась достаточно широко, чтобы Большой Джим смог в нее протиснуться.

— Нет! — проревел Большой Джим. — Нет, не трогайте меня! Не смейте прикасаться ко мне!

Темнота среди руин муниципалитета не слишком отличалась от темноты атомного убежища, но одно различие было, и существенное: здесь воздух не годился для дыхания.

Большой Джим это осознал на третьем вдохе. Его сердце, и так перегруженное последними резкими телодвижениями, подпрыгнуло к горлу. И на этот раз там и осталось.

Большой Джим внезапно почувствовал, что его ударили в грудь чем-то тяжелым, вроде как мешком, наполненным камнями. Он попытался вернуться к двери, пошатываясь, словно человек, идущий по глубокой жидкой грязи. Он попытался протиснуться в щель, но на этот раз застрял. Ужасный звук вырывался из его раззявленного рта:

— А-А-А-А-А-А-А, покорми меня, покорми меня.

Он покачнулся, второй раз, третий: вытянул руку в последней надежде на спасение.

В темноте его руку погладила чья-то рука.

— Па-а-апа, — проворковал голос.

Кто-то потряс Барби за плечо перед тем, как занялась заря воскресного утра. Просыпался он с неохотой, кашляя, инстинктивно повернулся к Куполу и стоящим за ним вентиляторам. Когда приступ кашля стих, посмотрел, кто его разбудил. Джулия. Ее волосы висели патлами, щеки горели от температуры, но глаза оставались ясными.

— Бенни Дрейк умер час назад.

— Ох, Джулия. Господи. Так жаль. — Он не говорил, а хрипел, едва узнавая собственный голос.

— Я должна добраться до коробочки, которая создает Купол. Как мне туда попасть?

Барби покачал головой:

— Даже если ты сможешь что-нибудь сделать, она на гребне, почти в полумиле отсюда. Нам не хватает дыхания, чтобы добежать до автофургона и микроавтобуса, а они в каких-то пятидесяти футах.

— Есть способ, — раздался чей-то голос. Они оглянулись и увидели Сэма Вердро. Он курил последнюю сигарету и смотрел на них трезвыми глазами. Он и был трезв, совершенно трезв, первый раз за восемь лет. — Есть способ, — повторил он. — Я вам покажу.

В половине восьмого утра они все собрались в кучку, даже убитая горем, с красными от слез глазами мать Бенни Дрейка. Элва Дрейк обнимала за плечи Элис Эпплтон. От веселья и живости девочки не осталось и следа, а, когда она дышала, из узкой груди вырывались хрипы.

Когда Сэм закончил, наступила тишина… если, разумеется, не считать нескончаемого рева вентиляторов.

— Это безумие, — первым высказался Расти. — Вы умрете.

— А если останемся здесь, выживем? — бросил Барби.

— Зачем вообще и пытаться? — пожала плечами Линда. — Даже если идея Сэма сработает и вы сумеете…

— Я думаю, сработает, — вставил Ромми.

— Разумеется, сработает, — кивнул Сэм. — Парень, которого звали Питер Бергерон, рассказал мне об этом вскоре после большого пожара в Бар-Харборе в сорок седьмом. И при всех своих особенностях лжецом Пит не был.

— Если и сработает, то к чему все это? — настаивала Линда.

— Потому что это единственное, чего мы не попробовали, — ответила Джулия. Теперь, когда она приняла решение, а Барби сказал, что поедет с ней, женщина совершенно успокоилась. — Мы не пытались умолять.

— Ты рехнулась, Джулия. — Тони Гуэй покачал головой: — Думаешь, они услышат? А если и услышат, то послушают?

Джулия повернулась к Расти:

— В тот раз, когда твой друг Джордж Лэтроп жег муравьев живьем через увеличительное стекло, ты слышал, как они умоляли этого не делать?