Под Куполом - Стивен Кинг

Джулия схватила желто-черный пакет магазина «Лучшая покупка», перевернула его. Из пакета выпал пластмассовый цилиндр с надписью «ИДЕАЛЬНОЕ ЭХО». Под ней Джулия прочитала: «50 компакт-дисков». Попыталась снять пластиковую обертку, но сразу не получилось. Барби сунул руку в карман, чтобы достать армейский нож, и сердце его упало. Ножа не было. Само собой. Он остался в полицейском участке, точнее, под его развалинами.

— Сэм! Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть перочинный нож.

Без единого слова Сэм бросил ему нож:

— Это моего отца. Носил его при себе всю жизнь, так что хочу получить назад.

Деревянные накладки на боковых сторонах ножа практически истерлись от времени, но, когда Барби открыл его, блеснуло острое лезвие. Оно годилось и чтобы вскрыть пластиковую обертку, и чтобы проткнуть шину.

— Поторопитесь! — крикнул Сэм и нажал на педаль газа. — Мы не поедем, пока вы не скажете мне, что у нас есть нужная вещь, и я не уверен, что двигатель сможет долго проработать на таком воздухе.

Барби разрезал обертку, Джулия сорвала ее. Повернула цилиндр против часовой стрелки, и он отделился от основания. Чистые компакт-диски, предназначавшиеся Расти на день рождения, сидели на центральной втулке из черного пластика. Джулия сбросила диски на пол минивэна, потом сжала пальцами втулку. От напряжения губы превратились в тонкую полоску.

— Позволь мне… — начал Барби, но Джулия уже выдернула втулку.

— Девушки тоже могут быть сильными. Особенно если перепуганы до смерти.

— Она полая? Если нет, мы на бобах.

Она поднесла втулку к лицу. Барби посмотрел в другой конец втулки и увидел синий глаз.

— Поехали, Сэм, — распорядился он. — Все путем.

— Ты уверен, что у нас получится? — Сэм включил передачу.

— Естественно, — ответил Барби, потому что «Откуда мне знать?» никого бы не вдохновило, в том числе и его самого.

Выжившие молча наблюдали, как минивэн уезжает по проселочной дороге, ведущей к тому месту, где находилась «вспыхивающая коробка», как ее прозвала Норри Кэлверт. «Одиссей» начал растворяться в висящем смоге, превратился в призрак, потом исчез.

Расти и Линда стояли рядом, оба с ребенком на руках.

— Что думаешь, Расти? — спросила она.

— Думаю, нам надо надеяться на лучшее.

— И готовиться к худшему?

— Не без этого.

Они проезжали фермерский дом, когда Сэм крикнул:

— Сейчас въедем в яблоневый сад! Держитесь крепче, потому что я не остановлюсь, даже если вывалится днище.

— Давай, — отозвался Барби, и тут же его подбросило чуть ли не до потолка вместе с колесом, которое он держал обеими руками. Второе держала Джулия, схватилась за него, как жертва кораблекрушения хватается за спасательный круг.

За окнами мелькали яблони с обвисшими грязными листьями. Яблоки по большей части валялись на земле. Их сбросил вызванный взрывом ветер, пронесшийся по саду.

Еще на одной колдобине Джулия и Барби подскочили вместе. Она приземлилась ему на колени, по-прежнему держась за колесо «приуса».

— Где ты приобрел водительское удостоверение, старый пердун?! — прокричал Барби. — В «Сирсе и Роубаке»?

— В «Уол-марте»! «Все дешевле в мире Уолли!» — Старик рассмеялся, но тут же вновь стал серьезным. — Я ее вижу. Я вижу это мигающее дерьмо. Остановлюсь рядом. Начинайте резать шины лишь после того, как я остановлюсь. Иначе вспорете их слишком широко.

Мгновением позже он нажал на педаль тормоза. «Одиссей» остановился так резко, что Барби и Джулию вдавило в спинку заднего сиденья. Теперь я знаю, каково быть шариком для пинбола, подумал Барби.

— Ты ездишь, как бостонский таксист! — негодующе воскликнула Джулия.

— Тогда не забудьте про мои чаевые… — Сэм замолчал, потому что закашлялся. — Двадцать процентов, — добавил он сдавленным голосом.

— Сэм? — спросила Джулия. — Ты в порядке?

— Может, и нет, — буднично ответил он. — Кровь пошла. Может, в горле, но, похоже, глубже. Кажется, я проткнул легкое. — Сэм снова закашлялся.

— Что мы можем сделать? — забеспокоилась Джулия.

Сэм с кашлем справился.

— Заставьте их убрать этот чертов заслон, чтобы мы могли выбраться отсюда. А то у меня закончились сигареты.

— Все делаю я. — Джулия смотрела на Барби. Ты понял?

Тот кивнул:

— Да, госпожа.

— Ты только следишь за воздухом. Если у меня не получится, мы можем поменяться местами.

— Хотелось бы знать, что именно ты задумала.

— Ничего конкретного. У меня только интуиция и чуточка надежды.

— Не будь такой пессимисткой. У тебя также два колеса, два мешка для мусора и полая втулка.

Она улыбнулась. Ее напряженное, в грязевых разводах, лицо расцвело:

— Точно подмечено.

Сэм снова закашлялся, склонившись над рулем. Что-то выплюнул.

— Дорогой Господь и сын Его Иисус, вкус, однако, омерзительный, — прохрипел он. — Поторопитесь.

Барби проткнул свое колесо ножом и услышал «пш-ш-ш» выходящего воздуха, как только вытащил лезвие. Джулия передала ему втулку, так же уверенно, как медсестра в операционной передает хирургу нужный инструмент. Барби вогнал трубку в разрез, увидел, как резина обжимает ее, и почувствовал божественную струю воздуха, бьющую в его разгоряченное лицо. Глубоко вдохнул, ничего не мог с собой поделать. Этот воздух свежестью и содержанием кислорода значительно превосходил тот, что гнали через Купол вентиляторы. Его мозг, казалось, проснулся, и он принял немедленное решение. Вместо того чтобы надувать мешок воздухом, он оторвал от одного большой, неровный кусок.

— Что ты делаешь?! — вскричала Джулия.

Барби заткнул втулку пластиком:

— Доверься мне. Просто иди к коробочке и делай что хотела.

Она глянула на него широко распахнутыми глазищами, потом открыла сдвижную дверцу «одиссея». Чуть не упала, удержалась на ногах, споткнулась о кочку, опустилась на колени рядом с вспыхивающей коробкой. Барби последовал за ней с обоими колесами. Нож Сэма лежал у него в кармане. Барби рухнул на колени рядом с Джулией и протянул ей колесо, из которого торчала черная втулка.

Она выдернула затычку, глубоко вдохнула — даже щеки провалились, — выдохнула одной стороной рта, вдохнула вновь. Слезы побежали по щекам, прокладывая чистые дорожки. Барби тоже плакал. К эмоциям это отношения не имело; они словно попали в едкий кислотный дождь. Тут все было гораздо хуже, чем у самого Купола.