Отступники - Каролина Кейрен

–Вернись. Пожалуйста, вернись, и мы спокойно обсудим всё.

Нет! Я не должна его слушать. Теперь я вижу, что бегу по коридору, и подъёмник совсем рядом. У меня нет пластины, но должна же быть лестница? Оглядываюсь, тяжело дыша. Никого. Кто же говорит?

Из-за изгиба коридора медленно выходит Фил. Это его голос звучит в моей голове, но как?

–Не убегай, Сель,– просит он виновато, но рот его не раскрывается при этом.– Я не думал запугивать тебя и делать то, что причинит тебе вред. Я без оружия, смотри!

Он останавливается шагах в пятнадцати и показывает мне руки. Они пусты.

–Ты один? И как ты разговариваешь со мной, если не открываешь рот? Ты чревовещатель?

–Марк в кабинете. Не понимаю, что такого ты ему сказала, но это шокировало его. Он никогда не говорил о брате,– теперь он говорит, как обычный человек. Но мне же не показалось!

–Что ты знаешь о нём, расскажи?

Он стоит на том же месте, переминаясь с ноги на ногу, терпеливо выжидая меня.

–Мы нашли его в лесу около семи лет назад. Марк сидел на берегу озера и плакал. Те, кто нашли его, поняли, что мальчишка изгнанный. Неясно было одно, как сумел он продержаться в лесу один, совсем слабенький, неподготовленный к такой жизни. Но если с ним был брат…

–Они близнецы.

–Вот как,– Фил озадачено смотрит на меня.– Поэтому ты так отреагировала?

–Да. Как ты говорил?– повторяю заданный вопрос.

–Идём,– просит он снова.– Я всё объясню.

Заинтригованная, иду за ним, но теперь я настороже и держу дистанцию. Мы возвращаемся в ту же комнату, Марк кидается ко мне, готовый завалить тысячей вопросов, но Фил мягко отстраняет его. Позже – говорит он взглядом. Меня вновь сажают в кресло. Откидываюсь к спинке, закрываю по просьбе Фила глаза.

–Расслабься,– успокаивающе говорит он.

–Легко сказать,– бурчу под нос в ответ, но всё же стараюсь сбросить напряжение. Не сразу, но получается. Сердцебиение замедляется, и дыхание становится тише. Немного клонит в сон, а затылок что-то щекочет, как будто букашка ползёт, только изнутри. Щекотка становится всё более навязчивой, хочу смахнуть букашку, но рука не слушается. Тело наливается тяжестью, ощущения напоминают последствия парализующего выстрела. Это должно напугать меня. Почему же не страшно?

–Вот так, молодец.

Голос вновь звучит внутри. Тихо, вкрадчиво. Он гипнотизирует. Кажется, я готова выполнить всё, что он скажет.

–Подними руку,– просит голос, и я поднимаю.

–Хорошо. Опусти. А теперь скажи, как ты нашла нас и главное – зачем?

И я рассказываю. Говорю долго, ни упуская ни одной детали. Про Миру, про её разговоры во сне и найденный в зоопарке переговорник. Про Ламу, просившего меня о помощи, как шли с ним по лесу. И каждый день всплывает в памяти, каждый пройденный шаг, увиденное дерево, построенный шалаш. И особенно яркое воспоминание – последнее утро, когда Лама рассказал всю правду.

–Да, он не солгал тебе. Он был среди нас. На тебе нет вины, но тот, кто однажды ушёл, не вправе возвращаться, он сделал свой выбор и должен нести возложенную на себя ответственность. Не единожды ему давали понять это. Но считай, что твоему другу повезло: мы сами подпустили его, навели на след. Думаю, он предупреждал: стоит нам захотеть, и мы растворимся в лесах, словно никогда не существовали. Наша жизнь окутана легендами. Какую из них слышала ты? Сумасшедшие? Воители? Впрочем, неважно. Вскоре ты узнаешь ещё одну. Если согласятся остальные, конечно же. Но свой голос я положу.

Глаза мои по-прежнему закрыты, но внутренним взором я вижу Фила, как стоит он, задумавшись, посреди комнаты, подпирает сжатым кулаком подбородок. Он уходит в себя, обдумывает то, что беспокоит его. На шлеме его вдруг вспыхивает оранжевый огонёк, крошечная точка, и я невольно подаюсь вперёд – рассмотреть. Оцепенение спадает, и мощная воздушная волна отбрасывает меня обратно, вжимая в спинку кресла. Мягкая материя обнимает меня, кутает плечи. Фил резко оборачивается ко мне и во взгляде его сквозит интерес.

–Серьезно? Это я настолько задумался, или…

Он садится передо мной, прожигает взглядом. В затылке вновь зарождается неприятное ощущение, а кончики пальцев покалывают холодные иголочки. Но стоит напрячься – и всё исчезает. Что это?

–Хватит!– кричу ему в лицо и сама пугаюсь этого крика. В ушах звенит, и даже Марк на всякий случай сползает с подлокотника и отходит на несколько шагов. А Фил, напротив, смотрит с восхищением.

–Сомневайся я до этого – теперь точно выступил бы за тебя. Совет должен увидеть это.

Недоверчиво качая головой, Фил поднимается. Уже в дверях оборачивается и предупреждает, чтобы не вздумала никуда бежать. И уходит, чтобы вернуться через несколько секунд.

–Нет, я был бы полным дураком, оставив столь ценный экземпляр без охраны. Кроме твоего слова у меня никаких гарантий, впрочем, ты и его не дала. Не советую до моего возвращения покидать пределы комнаты. Я подключил одну штуку. Помнишь, в подъёмнике говорил на счёт руки, что может оторвать? Здесь защита строится по тому же принципу. Не стану объяснять подробно, всё равно не поймёшь. Если совсем коротко – комната окутана силовым полем, которое способно разорвать любого попытавшегося его нарушить. Я знаю ключ и без проблем пройду, а тебе придётся подождать. Марк,– он поворачивается к парню.– Проследи.

Он снова уходит. Марк садится на стол, где недавно очистил себе место Фил, и погружается в размышления, время от времени поглядывая на меня. Но я и не думаю бежать, хотя предупреждение на счёт защиты вылетает из головы. Там сейчас крутится одна мысль, всё сильнее и сильнее распаляющая меня. Это я-то – экземпляр?!

Новая комната и новые люди. Мы сидим за столом в форме полумесяца, вернее, они сидят за столом, а я сижу в центре перед ними. На каждом шлем с опущенным непроницаемым стеклом, и на Филе тоже. Но я знаю, взгляд каждого устремлен на меня, и от этого неуютно. Всего их девять, перед каждым стоит тонкий монитор, изредка некоторые делают пометки, записывают что-то. И все молчат. Это совет – и это единственное, что известно мне. Большего Фил не сообщил. Остальные тоже молчат. Несколько робких вопросов повисают в воздухе, и теперь я не решаюсь спросить что-то ещё, уверенная: ответом вновь послужит тишина.

Но вот один из них встаёт. В одинаковых костюмах они напоминают клонированных кукол, не уверена, что правильно укажу на Фила. Заблудший подходит ко мне, прислоняет сзади к шее руку. Другую, не опуская, держит в нескольких сантиметрах над головой. Нервно сглатываю слюну, стараюсь дышать не чаще обычного. Но он уже отходит, не оборачиваясь на меня. Несколько минут все сидят, уставившись в столешницу, не шевелясь, не произнося ни слова. А после по одному встают и уходят. Двое из них остаются, дожидаются, пока остальные покинут помещение, и поднимают стекло на шлемах. Один из них Фил. Второй немногим старше, кажется, это он подходил ко мне.