Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

Мой отец и его друзья были до крайности встревожены происходящим. Они решили незамедлительно созвать местных вождей и старейшин на мирную конференцию. В одну из январских ночей 150 человек, несмотря на пронзительный холод, собрались, чтобы решить, как предотвратить военную угрозу.

– Война совсем близко, – предостерег отец. – Мы должны потушить пламя прежде, чем оно охватит нашу долину.

Но никто не желал слушать его предостережений. Некоторые встретили его слова смехом, в том числе местный политический лидер, сидевший в первом ряду.

– Досточтимый хан, – обратился к нему отец. – Вам известно, какая участь постигла народ Афганистана. Многие жители этой страны превратились в беженцев и нашли у нас приют. То же самое происходит сейчас в Баджауре. Помяните мои слова, вскоре нам тоже придется покинуть свои дома. Но нам некуда будет бежать, негде будет искать приюта.

В ответ хан усмехнулся. «Поглядите только на этого человека, – было написано у него на лице. – Что за вздор он несет? Я хан, я у себя дома, и никто не заставит меня этот дом покинуть».

Мой отец был глубоко разочарован.

– Увы, я не хан, не вождь и не политический лидер, – сказал он, вернувшись домой. – Я всего лишь владелец школы, маленький человек, который не в состоянии изменить ситуацию.

Однажды солнечным октябрьским днем, когда я еще училась в начальной школе, наши парты принялись трястись и дрожать. Все, и девочки и мальчики – в начальных классах мы учились вместе, – хором закричали: «Землетрясение!» – и бросились на улицу. Нас учили, что в случае землетрясения надо поступать именно так. На улице дети собрались вокруг учителей, как цыплята вокруг наседок.

Долина Сват находится в зоне высокой сейсмической активности, и землетрясения у нас случаются часто. Но это было особенно сильным. Земля под ногами ходила ходуном, казалось, все дома вокруг вот-вот развалятся. Многие дети плакали, учителя молились. Госпожа Руби, одна из моих любимых учительниц, пыталась нас успокоить.

– Бояться нечего, – говорила она. – Скоро землетрясение закончится.

После того как подземные толчки затихли, нас отослали домой. Когда мы вернулись, мама сидела с Кораном в руках и наизусть повторяла суры. Люди всегда прибегают к молитве в минуты опасности. Увидев нас, мама просияла, глаза ее увлажнились слезами радости. В тот день толчки повторились еще несколько раз, так что все мы были очень напуганы.

Наша семья часто переезжала – к тому времени, как мне исполнилось тринадцать, мы сменили квартиру семь раз. В ту осень мы жили в многоквартирном доме. По меркам Мингоры этот двухэтажный дом с резервуаром для воды на крыше считался очень большим. Мама боялась, что дом обвалится, поэтому мы вышли на улицу. Отец вернулся домой только вечером, он проверял, в каком состоянии находятся остальные школьные здания.

Когда спустилась ночь, все мы были в состоянии, близком к панике. При каждом новом толчке мы боялись, что настал день Страшного суда. Мама не хотела возвращаться домой.

– Мы все погибнем под обломками! – твердила она.

Но отец очень устал. К тому же мы, мусульмане, верим, что книга наших судеб написана Богом. Поэтому мы вернулись под крышу. По настоянию отца меня и моих братьев, Хушаля и Атала, который тогда был совсем маленьким, уложили спать.

– Если боитесь оставаться дома, можете уходить! – сказал отец маме и своим двоюродным братьям. – Я останусь здесь. Если вы верите в Аллаха и Его волю, вы останетесь здесь.

Думаю, во времена великих бедствий и катастроф, когда наша жизнь подвергается опасности, все мы вспоминаем о своих грехах, о том, что скажем в свое оправдание, встретившись с Богом, о том, простит ли Он нас. Но Бог даровал людям короткую память, и, когда опасность остается позади, мы вновь забываем о своих грехах и живем, как жили прежде. Я разделяла и неколебимую веру отца, и обоснованные тревоги матери.

Землетрясение, разразившееся 5 октября 2005 года, оказалось одним из самых разрушительных в истории. По шкале Рихтера его сила составила 7,6 балла, толчки ощущались на огромной территории от Кабула до Дели. В Мингоре разрушения были не столь уж значительны – рухнуло всего несколько домов, но в соседнем Кашмире и северных районах Пакистана последствия стихийного бедствия оказались ужасающими. Дома рушились даже в Исламабаде.

Мы не сразу осознали масштаб катастрофы. Только когда по ТВ начали передавать репортажи из наиболее пострадавших районов, мы увидели целые деревни, снесенные с лица земли. Электросети и телефонные линии вышли из строя, доступ в пострадавшие районы затруднялся многочисленными оползнями. В зоне стихийного бедствия оказалась территория в 30 000 квадратных километров – примерно столько составляет площадь американского штата Коннектикут. Число жертв было невероятным. Погибло более 73 000 человек, более 128 000 было ранено, причем многие из них стали инвалидами на всю жизнь. Более 3,5 миллиона человек остались без крова. Были разрушены дороги и мосты, выведены из строя водопроводные системы и системы энергоснабжения. Среди погибших было много детей, которые, подобно мне, утром находились в школе. Около 6400 школ превратились в груды обломков, под их развалинами погибло 18 000 детей.

После того как катастрофа осталась позади, мы начали собирать деньги для пострадавших. Каждый приносил сколько мог. Отец мой обходил всех своих знакомых и просил жертвовать для пострадавших продукты, одежду и деньги. Я вместе с мамой собирала одеяла. К деньгам, собранным в нашей школе, отец добавил средства, выделенные Сватской ассоциацией частных школ и Всеобщим мировым советом. Общая сумма превышала миллион рупий. Издательская компания в Лахоре, снабжавшая нашу школу учебниками, прислала пять грузовиков с продовольствием и прочими необходимыми вещами.

Мы очень волновались за наших родственников, живущих в Шангле, узкой долине, зажатой между двумя горными хребтами. Наконец один из двоюродных братьев отца принес нам неутешительные новости. В отцовской деревне было разрушено множество домов, погибли восемь человек. Под развалинами одного из рухнувших домов, принадлежавших местному мулле, маулане Кадиму, погибли его четыре дочери-красавицы. Мне очень хотелось поехать в Шанглу с отцом, который сопровождал грузовики с гуманитарной помощью, но он сказал, что это слишком опасно.

Через несколько дней отец вернулся, бледный от усталости. Поездка была очень тяжелой, особенно последняя часть. Большая часть дороги обвалилась, путь преграждали огромные камни. Когда отец наконец добрался до деревни, родственники рассказали ему, что землетрясение показалось им концом света. Скалы сотрясались, камни с грохотом срывались вниз. Люди выбегали из своих домов и, стоя на улице, читали молитвы, но треск рушившихся крыш и рев испуганных буйволов заглушал их голоса. Бедствие продолжалось так долго, что жителям деревни пришлось провести на улице не только день, но и ночь. Ночью в горах очень холодно, и люди прижимались друг к другу, пытаясь согреться.