Исключая чувства - Диана Ставрогина

У лифтов она внезапно заприметила Диму, но не успела удивиться неожиданной встрече. Только кивнула приветственно, прежде чем в руке завибрировал телефон: Денис, уставший ждать, грозил уволить ее за непозволительное для трудоголиков их ранга следование рабочему графику. Лара не поленилась напомнить ему обо всех совместных процессах в обозримом будущем и после заблокировала телефон. Взглядом нашла Диму и, стоило признать, залюбовалась.

Зачастую они до того быстро оказывались лицом к лицу, что Лара, наверное, в первый и последний раз действительно его рассматривала на корпоративе в декабре, а ведь было на что смотреть. Он красивый. С редкой внешностью: блондин с голубыми глазами, но ничуть не бледный, с выразительными чертами лица, с темными бровями и соблазнительно-тонкими губами. Мужчина, с которым у нее регулярный секс. Возбуждающие знание.

Лара не сразу поняла, отчего сейчас Дима казался ей немного другим, но оглядев его с ног до головы, догадалась, что причина в одежде. Она никогда не видела его в тотально-черном облачении да и в водолазках не видела тоже. А зря. И черный цвет, и высокий ворот на ее, Лары, вкус неприлично ему шли. Настолько, что она искренне пожалела, что нынешним вечером он наверняка будет занят сборами, а завтра улетит на неделю в Минск.

В кабине лифта, поймав димин взгляд, Лара тут же выяснила, что ее желания не прошли незамеченными. Красноречиво-безмолвные голубые глаза смотрели цепко и жадно, с явным намерением и обещанием, от которых в ушах загремела пульсом кровь. Оказалось, очень тяжело выйти на своем этаже, когда на тебя так смотрят.

Работать, впрочем, было нелегче. Консультаций сегодня не ожидалось, Лара, полностью предоставленная самой себе, часто отвлекалась, размышляя, написать ли Диме с предложением вечерней встречи. Она полдня потратила, представляя, скрывшиеся от ее взора под тяжелым шерстяным пальто обтянутые черной тканью широкие плечи и спину.

В обед, когда Лара решила, что ждать целую неделю ей совсем не хочется, после короткого стука в дверь в кабинете появился Дима. Во имя ее эстетического наслаждения без пальто.

— Привет, — он просиял. Несогласующийся с улыбкой взгляд, устремленный к Ларе, напряженный и внимательный, отозвался волнующей тяжестью внизу живота.

— Привет. — Непроизвольно она попыталась сесть иначе, отмечая, как во всем теле напрягаются мышцы. — Ты зачем здесь?

— Я… — отпустив дверную ручку, он задержался на выступающем под ней ключом, зацепился пальцами, повернул, договаривая: — Помнишь, обещал, что еще зайду?

От его слов у Лары загорелась кожа. Она помнила, как он это обещал.

Дима подошел к ней, не дождавшись ответа. Взяв за руку, потянул на себя, а Лара пока не имела весомых причин воспротивиться. В том, что ей так легко завестись и так сложно остыть, было что-то будоражащее, головокружительное. Позволить себе этот кураж с Димой здесь и сейчас — безопасно.

Лара улыбнулась дразняще, ловя взгляд потемневших глаз напротив. Дима встал совсем близко, обдавая ее щеку горячим дыханием. По ее бедрам и талии вверх-вниз скользили его руки, пока он сам склонялся все ниже, соприкасаясь губами с ее, но не позволяя большего, вызывая судорожную дрожь от каждого секундного контакта, не получавшего ожидаемого продолжения. Поцелуя интимнее и острее у Лары не случалось.

Первой не выдержала она, обняв его за шею руками, не отпустила при очередном сближении губ. Углубила поцелуй, дождалась, пока Дима окончательно потеряется в нем, и только тогда ослабила свой жадный захват, пробралась пальцами правой руки в волосы, прошлась, как любила, по затылку кончиками ногтей, зная, как сильно ему это нравится, чувствуя, как крепче впиваются в ее талию его руки, как он вжимается в ее бедро, заявляя, насколько ее хочет.

Когда они отстранились друг от друга, Лара сразу же схватилась за края его водолазки, потащила ее наверх, едва он поднял руки, облегчая процесс. Помогая аккуратнее стянуть горловину, она намеренно задевала ногтями кожу шеи, заставляя его, на секунды дезориентированного, лишенного зрения, зашипеть от остроты ощущений.

— Играешься? — Едва освободившись, Дима снова притянул Лару к себе, спросил хриплым предупредительным шепотом, от которого у нее по коже тут же пошли мурашки.

— Скажи еще, тебе не нравится, — она дразнила в ответ, напоминая, что подобная игра любима не только ей.

— О, мне все более чем нравится, — расстегнув ее блузку и разведя в сторону, он заговорил, когда заполучил вид на ее бюстгалтер. — Очень… нравится. — Опустив голову, он не церемонясь, слегка прикусил сосок сквозь ткань, Лара громко выдохнула от последовавшей пульсации возбуждения внутри, все нарастающей от каждого поцелуя, легкого, фантомного укуса на не скрытом бельем участке груди. Влажные следы, остающиеся на коже, холодил воздух, а тело горело.

Естественно, Дима сам снял с нее туфли, но в этот раз с такой скоростью, что ей нечему было возмутиться. За судьбу колготок под его руками переживала наиболее разумная, но тоже малоспособная на действия часть ее сознания, ограничившаяся слабым беспокойством о стрелках и столь же слабым воспоминанием о запасной паре в сумке. Ларе же спустя пару минут стало наплевать.

Теперь она сидела на столе, полностью обнаженной кожей на прохладной деревянной поверхности, с бесстыдно разведенным ногами, между которыми стоял Дима, надевающий презерватив и не сводящий с нее совершенно дикого взгляда. От развязности позы перехватывало дыхание и возбуждение спазмами отдавалась в каждой мышце. Ни единой мысли в голове, одна сплошная потребность скорее провалиться в жаркий костер.

С первым же проникновением Лара, не удержавшись, застонала в голос, громко и протяжно, и с опозданием зажала рот рукой, испуганно вглядываясь в запредельно потемневшие мужские глаза. Дима толкнулся снова, сильнее и глубже, словно рассчитывая, что ей не удастся сохранить контроль над голосом и в этот раз, но Лара лишь усмехнулась с вызовом, изо всех сил удерживая губы вместе.

Он ускорил темп, вжимаясь губами в изгиб шеи, изводил лихорадочными поцелуями, все ближе притягивал к себе, путешествуя руками по коже, точно зная, где и как нажать, царапнуть, коснуться, чтобы добиться новой яркой реакции. Ларе перемкнуло все органы чувств разом: упоительно, обескураживающе, до беспамятства.

Частые, короткие выдохи ей в ухо, редкий скрип сдвинувшейся в пазах столешницы, громкие голоса проходивших мимо двери ее кабинета юристов, трель звонка телефона, хлопки закрывающихся дверей — все отдалилось, растворилось в небытии.

— Ты… потрясающая, слышишь? — низкий, густой сладостью проникающий в нее хриплый шепот, обрывающий что-то внутри и провоцирующий взрыв.

Утренний рейс Минск—Москва из-за сильной грозы задержали на три с лишним часа. Не успевающий к старту рабочего дня, несмотря на изначально ранний, с неплохим временным запасом вылет, Дима злился и отчаянно зевал, прихлебывая непозволительно горячий и откровенно мерзкий на вкус кофе. Знал бы, что ждать придется не запланированные тридцать-сорок минут, а бесконечные три часа, озаботился бы билетом в бизнес-зал, но полет, словно в издевку, откладывали поэтапно: на полчаса, на час, на полтора, на неопределенный срок.