Бешенство Z - Кирилл Неплюев

отзвонитесь. Я тоже сообщу. Родителей, наверное, тоже на дачу надо вывезти. Если подтвердится, что и правда болячка какая, или что иное неприятное – то куча народа поедет одновременно, и ещё из города не выберешься.

В кармане вновь ожил телефон. Звонил неизвестный номер. Дмитрий взял трубку.

– Дмитрий Вознесенский, я полагаю? – у собеседника был низкий железный голос. Мужчина явно серьёзный, и у таких как правило и намерения серьёзные.

– Да, слушаю вас.

– Меня зовут Валерий Павлович Николаев, подполковник службы внешней разведки. Нам с вами нужно очень серьёзно поговорить. Слушайте внимательно.

За несколько минут до этого. Москва, штаб-квартира Службы Внешней Разведки. Валерий Николаев.

Подполковник Николаев находился в своём кабинете не один. С ним присутствовал его коллега и помощник, аналитик из соседнего отдела. Данные, которые были получены час назад, удручали: то, чего так боялся Николаев, курируя объект в Киеве, случилось в действительности. По всему выходило, что эпидемия, которую разрабатывали дорогие западные партнёры на Украине, и которая пока не была даже примерно изучена специалистами из СВР, начала своё победное шествие по России. Самым печальным в данной ситуации оказалось то, что разведка была в курсе исследований, но пока не представляла характер угрозы и потому не имела инструментов для борьбы с ней в случае появления. Изначально предполагалось, что ЦРУ в очередной раз устроит диверсию против животноводства в России, но судя по тому, что видел Николаев в многочисленных отчётах, проект вышел из-под контроля где-то в Европе и начал распространяться повсеместно. А вот что могло удивить простого обывателя, но при этом не удивило Валерия, так это полное отсутствие реакции властей в Европе. Гражданам России зачастую казалось, что европейцы – это высшая цивилизация и там должен царить закон и порядок, но реальность сформировалась совершенно иной. Постоянное следование местных чиновников букве закона и различным протоколам с маниакальной педантичностью, а также общая расслабленность, возникшая на фоне высокого уровня жизни, привели к тому, что Европа оказалась не готова к нештатным ситуациям подобного рода вообще. Вести, приходящие из Германии, Франции, Бельгии, а позднее и ряда других стран показали, что вирус распространяется по территории Евросоюза с ошеломительно высокой скоростью, а до введения чрезвычайного положения власти так и не дошли. В России тоже, правда, но по крайней мере местные ведомства встали под ружьё и правительство уже разрабатывает план действия, хоть и недостаточно быстро – видимо, никто от низов и до верхов до сих не мог поверить в то, что смертельно опасный вирус уже поразил крупные мегаполисы и расходится по стране. Ну или ждут что будет и наблюдают, чтобы не делать поспешных выводов и необдуманных, неправильных решений. Единственное, чего сейчас опасался Николаев – это той красной черты, за которой, в случае промедления, наступит точка невозврата, когда количество пострадавших от неизвестно вируса превысит критическое значение и будет уже поздно собирать всё по кускам.

О том, что вирус покинул лабораторию, узнали случайно и не сразу, но при этом довольно быстро: СВР занималась постоянной слежкой за перемещениями потенциальных участников проекта, среди которых был тот самый Юджин Левинсон. Когда наблюдатели на Украине сообщили, что Левинсон покинул страну и направляется в США, за ним выехали два агента, предварительно получив данные о рейсах, пересадках и месте назначения через внутренние каналы в «Украинских авиалиниях», а затем и аэропорте Франкфурта. Всего было пять человек, связанных с проектом, однако четыре из них, как выяснилось по результатам слежки и перехватов телефонных разговоров, были причастны к обслуживанию объекта и связям с украинскими спецслужбами, то есть интереса с точки зрения предоставления информации о биологических исследованиях у СВР не вызывали. Что касается Левинсона, то информацию о курируемом им проекте и местоположении лаборатории еще во время проектных работ по обустройству бывшего советского медико-биологического исследовательского центра предоставил двойной агент в ЦРУ. Который, как предполагали в СВР, работал также на израильскую разведку. Однако, что знали израильтяне и знали ли они вообще что-либо – Николаеву пока было неясно. Да и восточная Европа, по большому счёту, в орбиту интересов Моссада входила постольку-поскольку. Саму лабораторию также постоянно держали под наблюдением сотрудники СВР, однако бывший НИИ был очень серьёзно переоборудован с целью предотвращения утечки информации, и сотрудники центра постоянно находились на территории в жилом модуле, не выходя наружу. За пределами территории жил только сам Левинсон, но за ним также круглосуточно велась слежка как российскими, так и украинскими сотрудниками спецслужб. Выкрасть учёного или перевозимые им данные без вступления в прямое столкновение с украинскими спецами было невозможно. Еду и прочие продукты для поддержания жизнеобеспечения центра также завозили «коллеги» из СБУ, то есть вариант размещения подслушивающего устройства таким образом не рассматривался. Связь с центром Левинсон держал через защищённый канал, а прослушка отеля с помощью эндовибратора оказалась возможна только на начальной стадии проекта – видимо, в СБУ поздновато спохватились с защитой, но спохватились. Не потому, скорее всего, что не могли предусмотреть подобный вариант событий, а исключительно из-за длительных согласований на старте. Сотрудники СВР в течение двух недель прослушивали номер отеля, в котором жил Левинсон, с помощью улучшенной версии советского «Златоуста» – устройства, считывавшего вибрации оконного стекла во время разговора внутри помещения. Техника, проверенная не раз, и здесь не подвела: во время разговора Левинсона по телефону вибрации голоса передавались на стекла, которые работали как мембрана динамика, а удалённый остронаправленный микрофон, стоявший на пятом этаже съёмной квартиры в доме напротив, считывал звуки. За две недели сотрудникам СВР, круглосуточно дежурившим на посту, удалось получить достаточно большое количество информации о происходящем, причём стало ясно, что крот в ЦРУ не соврал и не пустил дезу – Левинсон лишь подтвердил правдивость крайне тревожных новостей. Однако спустя две недели получать информацию подобным, наиболее лёгким способом, оказалось невозможно: украинские СБУшники установили на все окна генераторы белого шума с пьезо-элементами, прикреплёнными к стеклу, и из-за постоянных вибраций окон прослушка стала невозможной. Соседние номера также были сняты представителями спецслужб – не только для охраны, но и для предотвращения возможности прослушки номера сквозь стены. Вешать на машину GPS-маячок также смысла не имело – Левинсон ездил только по одному и тому же маршруту, нигде не останавливаясь. Специалистам из СВР пришлось покинуть квартиру напротив отеля чтобы не быть обнаруженными: коллеги из СБУ также наблюдали за домами напротив, и очень быстро стало понятно, что они также используют спецтехнику для обнаружения лазерных лучей и оптических устройств. Чтобы не подвергать опасности своих сотрудников на чужой территории, руководство