Гувернантка - Салли Лэннинг

– Ты так самонадеян! Неужели решил, что я захочу, чтобы ты его нарушил?

– Да, – протянул он. – Я самонадеян.

– Знаешь, за десять лет работы в полиции я выучила тысячи ругательств. Но ни одно из них не может передать того, что я чувствую сейчас.

Мартин отпустил ее и отступил.

– В таком случае тебе лучше вернуться в постель.

И она беременна от этого человека?! Олбани, встречай меня, я еду, подумала Энн и сладким голосом пропела:

– Надеюсь, ты будешь спать спокойно.

– Может быть, купишь новую ночную рубашку на те деньги, что я тебе плачу?

Злость и веселье боролись в ней. Веселье, вопреки всему, победило.

– Ни за что – она у меня семнадцать лет!

Мартин обозрел ее от рюшечек под подбородком до оборки у щиколоток и сказал:

– Очень сексуально.

– Я к ней привязана. – Энн очаровательно сморщила носик. – Как Тори к Плашу.

– Ты и сама в ней кажешься семнадцатилетней.

– Серьезно? В таком случае я ее больше не сниму.

– К несчастью, она меня не останавливает. Мне по-прежнему безумно хочется поцеловать тебя.

– Ты не можешь. Ты обещал, – затаив дыхание, проговорила Энн.

– В постель, Эин! Немедленно! Одна! Это приказ!

Путаясь в подоле, Энн поспешила ретироваться в свою комнату, упала на постель и натянула на голову одеяло. Она была в постели, и, несомненно, одна, но каждой клеточкой своего тела стремилась к Мартину. Нужно срочно решить, кому верить. Мужчине, с которым она занималась любовью. Или кузине, которой восхищалась.

В воскресенье Мартин, Тори и Энн оплавились на велосипедную прогулку за город. Остановили машину на боковой дороге, где движения почти не было. На полях ярко зеленели недавно выбившиеся всходы, воздух был прозрачен и чист. Мартин достал из багажника складные велосипеды, и Тори, уже прекрасно освоившаяся с этим средством передвижения, немедленно затеяла гонку с отцом, который казался сейчас таким молодым и жизнерадостным, что у Энн сжималось сердце. Она старалась не думать о своей беременности, но угнаться за этими двоими даже не пыталась, щадя себя. Неподдельное удовольствие, получаемое Мартином от общения с дочерью, почему-то рождало боль где-то глубоко внутри. Неужели она действительно уедет в Олбани, даже не сказав ему, что скоро он станет отцом уже двух детей?

Когда они подъехали к дому и вышли из машины, Тори, не в силах остановиться, затеяла с Энн по пути к двери игру в салочки. Энн со смехом увертывалась, но в какой-то момент, споткнувшись, упала на одно колено. Тори не замедлила вскочить ей на спину, обхватив шею руками. Не переставая хохотать, Энн взмолилась:

– Хватит, Тори! Обещаю, что прочту тебе шесть сказок перед сном.

Тори отпустила ее. И раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, Энн повернулась, чтобы шутливо потрепать девочку за ухо.

– Какая вы красивая! – порывисто воскликнула Тори. – Я рада, что вы живете с нами. Вы мне очень нравитесь.

Смех замер на губах Энн. Она неровным голосом произнесла:

– Спасибо, Тори. Ты тоже мне нравишься… Очень.

– Это хорошо, – сказала Тори. – Папа, а нам дадут горячего шоколада?

– Это можно устроить, – пообещал он и поднял Энн на ноги, на несколько секунд задержав ее руки в своих. – Я согласен с тобой, Тори. Энн очень красивая.

Он не отрывал взгляда от ее рта. Энн сдавленно пробормотала:

– В придачу к горячему шоколаду я не отказалась бы от трех овсяных печений.

– Женщина с непомерными аппетитами, – шутливо заметил Мартин и освободил ее руки.

– Придется терпеть, – сказала Энн и поспешила к задней двери.

Она распахнула ее, и после прохладного весеннего воздуха Энн обдало внезапной жарой. В глазах потемнело, пальто, висящие на вешалке, взметнулись вверх, как стая огромных птиц, а пол устремился навстречу. Словно в тумане, Энн почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее, когда серые керамические плитки были всего в нескольких дюймах от лица.

Ноги казались бесполезными, как вареные макароны. Черноту перед глазами разрезали молнии всех цветов радуги. Потом она обнаружила, что сидит на полу с пригнутой к коленям головой. Глаза застилала красная пелена. Спросив себя, не заболела ли она, Энн услышала испуганный шепот Тори:

– Папа, с ней все в порядке?

– Конечно, – спокойно ответил Мартин. – Это всего лишь жара, Тори. Ты ведь знаешь Дороти, она любит, чтобы здесь было также тепло, как на Эльютере.

Тори хихикнула, и Энн подняла голову.

– П-простите, – промямлила она. – Не знаю, что на меня нашло.

– У вас лицо белое как снег, – сообщила Тори. Ничего удивительного, подумала Энн, я чувствую себя совершенно вымотанной. Она никогда не падала в обморок. Никогда. И вдруг Энн с ужасом поняла, что причиной может быть ее беременность. Конечно. У нее не было утренней дурноты, но это не означает, что удастся избежать и других симптомов. Упершись руками в пол, она сказала более твердо:

– Мне уже лучше. Простите, я…

Мартин с настойчивостью сказал:

– Не нужно спешить, как на срочный вызов.

Он обхватил ее за плечи, и Энн ощутила его запах, такой мужественный, такой знакомый, такой желанный… и такой недосягаемый. Она заметила тревогу на его лице и с наигранной легкостью произнесла:

– Со мной все в порядке, Мартин. Это просто жара, и…

С глубоким интересом Тори заметила:

– А на Эльютере вы не падали в обморок. А там бывало и жарче.

Энн в панике уставилась на нее. Нужно что-нибудь сказать, лихорадочно думала она. Все что угодно. Пока Мартин не догадался об истинной причине.

Но тут вмешался сам Мартин.

– Попроси Дороти, чтобы она приготовила нам горячего шоколада, Тори, а я отведу Энн в ее комнату.

Тори сняла ботинки, повесила куртку на вешалку и побежала в кухню. Мартин опустился на колени перед Энн и расшнуровал ее кроссовки. Ресницы отчетливо выделялись на фоне его порозовевшей кожи, и Энн, не удержавшись, отвела прядь волос с его лба. Вскинув голову, Мартин ожег ее взглядом, казалось, проникающим в самые отдаленные тайники души, а затем его губы приблизились. Со стоном восторга Энн ответила на поцелуй. На мгновения, показавшиеся вечностью, их губы и тела слились.

Вдруг рядом раздался голос Тори.

– Так делают, когда собираются пожениться. Мне говорила моя подруга Уитни.

Мартин вскочил, и впервые за время их знакомства Энн увидела его в полной растерянности. Личико Тори выражало живой интерес. Она спросила:

– Поэтому вы и переехали сюда жить, Энн? Потому что вы собираетесь пожениться?