Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

- Как красиво, - воскликнула Поленька, - только сережки ваши уже сюда не пойдут, нужно вам маменькины бриллиантовые надеть.

- Разве можно, - засомневалась Катя, - я еще семейные драгоценности не носила, да к тому же я в трауре.

- Вы уже замужем, вы должны теперь все украшения носить, - возразила горничная, - да и муж вам уже все драгоценности вашей матушки передал.

Действительно, Алексей сразу после возращения от генерал-губернатора передал жене большой ларец и несколько футляров с украшениями, которые он нашел в кабинете тестя. Катя подошла к бюро, открыла по очереди все футляры и ларец, и остановила свой выбор на серьгах с крупными овальными аметистами в золотой оправе, усеянной мелкими бриллиантами. Камни в серьгах были одного оттенка с аметистами, украшавшими крест. Надев серьги, Катя посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна результатом. Теперь нужно было понравиться мужу.

Алексей постучал в дверь спальни жены ровно в одиннадцать часов. Он оделся в черный фрак, с черным муаровым жилетом, оттенявшим белоснежную накрахмаленную рубашку и шелковый галстук. Дверь сразу открылась, и Катя вышла навстречу мужу. Она была так хороша, что Алексей, в который раз, не поверил сам себе, что ему так повезло. Высоко поднятые волосы делали ее лицо с правильными чертами немного старше и создавали впечатление классической красоты римской статуи, но огромные серо-голубые глаза в пушистых черных ресницах и нежная улыбка, делали это лицо изменчивым, живым и прекрасным здешней земной красотой.

- Как ты прекрасна, моя хорошая, - восхитился Алексей, - я - самый счастливый человек на свете, ни у кого нет такой красивой жены.

- Я мало видела, - улыбаясь, возразила Катя, - но, наверное, это я должна радоваться, что получила в мужья самого красивого жениха России.

- Ты действительно так считаешь? - обрадовался князь. Если он нравится жене как мужчина, при нежном и преданном обращении Катя сможет ответить взаимностью на его чувства, а наслаждениям страсти он ее научит, как только она ему позволит.

- Да, я таких красивых мужчин еще не видела, - подтвердила девушка.

- Я постараюсь, чтобы ты больше никого не видела, а смотрела только на меня, - пошутил Алексей, понимая, что в его шутке, только одна половина шутливая, а вторая половина - настоящая правда.

Он взял руку жены, и они, смеясь его остротам, пошли в столовую. Огромный овальный стол на шестьдесят гостей был застелен белой скатертью и украшен веточками сосны, красными оранжерейными розами и золотистыми шелковыми лентами. Посередине стола стояли два прибора, а с обеих сторон от приборов стояли блюда, накрытые серебряными крышками, хрустальные графины и серебряные ведерки со льдом, где покоились бутылки с вином.

- Я хотел, чтобы мы были с тобой вдвоем в эту новогоднюю ночь, - объяснил Алексей, встретив недоумевающий взгляд Кати, - я отпустил слуг и буду сам ухаживать за тобой, как тебе моя идея?

- Очень нравится, - улыбнулась девушка, - это очень необычно.

Она хотела сказать слово «романтично», но застенчивость, что всегда сковывала ее в присутствии Алексея, опять не позволила ей этого. Катя уже давно пыталась понять, почему она ведет себя так в присутствии мужа, ведь никто из молодых людей, живущих по соседству и встреченных ею в Санкт-Петербурге, не вызывал у нее таких эмоций. Когда он касался ее руки или обнимал за талию, помогая идти, странное тепло разливалось по ее жилам, все ее чувства обострялись так, что даже кончики пальцев начинало покалывать, а сердце начинало быстрее биться в ее груди. Не понимая, что с ней происходит и боясь, что Алексей может это заметить, она опасалась лишний раз поднять на него глаза и сказать лишнее слово.

Они подошли к столу, Алексей пододвинул жене стул, и, обойдя стол, сел напротив нее. Люстры не зажигали. Комната была освещена двумя жирандолями, стоящими на столе и пламенем камина. Серебро и хрусталь сверкали в пламени свечей, снопы искр разбрасывали бриллианты в украшениях Кати. Но Алексей смотрел только в золотые отражения огоньков в глазах своей красавицы жены. Он был так счастлив, что уже не хотел затевать сложный разговор, который задумал, сидя днем в кабинете. Он решил, что не будет ее волновать, а просто расскажет о своей семье и расспросит ее о тех вещах, что ей будут приятны.

Он налил вино в бокалы, и начал, приподнимая одна за другой крышки блюд, предлагать ей на выбор разные деликатесы. Катя захотела попробовать цыпленка, тушеного в белом вине, и рыбу, запеченную со сметаной. Алексей согласился, что это самый лучший выбор. Разговор их тек неспешно и был приятным и теплым. Муж рассказывал Кате о своей семье, вскользь упомянув о родителях, чтобы не тревожить ее, он много рассказывал о своем детстве, о бабушке, вырастившей его, о своих любимых сестрах. Рассказал он и своей близости к императору и его семье.

Катя слушала его с вниманием и интересом, задавая вопросы и сопереживая. Не заметив как, она сама начала рассказывать о своем детстве, вспоминая счастливые моменты прошлой жизни. Под бой больших английских часов, стоящих на камине, они выпили за наступление нового 1812 года.

- Пусть в этом году нас ждут только добрые вести и счастливые события, - стоя рядом с женой, пожелал Алексей, - пусть наша семейная жизнь будет счастливой.

Катя коснулась своим бокалом бокала мужа, выпила вино и, подняв лицо, потянулась к Алексею. Он крепко обнял ее, и первый раз поцеловал так, как ему хотелось, вкладывая всю свою нежность и страсть в этот поцелуй. Ему казалось, что в этом поцелуе его душа соединилась с душой Кати, и они стали одним целым. Искра страсти пробежала между ними и объятия Алексея стали более требовательными, руки его нежно гладили затылок жены, потом скользнули ей на спину, он крепко прижал красавицу к своему телу. Когда муж, наконец, оторвался от ее губ, она продолжала стоять, припав к нему и обнимая его за шею. Боясь нарушить волшебство этого мгновения, Алексей сжал объятия, прижался подбородком к душистым локонам на ее макушке, и замер.

- Остановись мгновенье, ты - прекрасно, - шепнул он в каштановые кудри, - оказывается это - истинная правда.

Катя подняла голову, в ее глазах сияла нежность.

- Счастье мое, - нежно сказал Алексей, - я так рад, что именно на меня пал выбор императора, и ты оказала мне честь, став моей женой.

- Я тоже рада, что именно ты женился на мне, - застенчиво опустив глаза, призналась Катя, - я очень ценю твою деликатность. Понимаешь, я хочу, чтобы наша совместная жизнь началась со светлых моментов, а не с горя. Я хотела бы попросить тебя пожить со мной здесь, пока не исполнится месяц с кончины батюшки, а потом мы уедем отсюда туда, куда ты захочешь, и там начнем нашу семейную жизнь. Я буду тебе хорошей преданной женой.

Она с замиранием сердца ждала ответа. Алексей не мог поверить такому подарку судьбы: она сама хотела их близости, он снова поцеловал жену и коротко ответил:

- Я согласен на все, дорогая.

Мирная зимняя жизнь в Бельцах все больше захватывала в плен Алексея, окутывая его уютом и теплом. Катя, горе которой начало притупляться, постепенно начала возвращаться к обязанностям хозяйки дома. Она распорядилась переставить мебель в проходной комнате, примыкающей к большой столовой, и превратила ее в маленькую столовую на двоих. Теперь они сидели за обедом рядом, а блюда подавал им один слуга, и того по вечерам Алексей отпускал, чтобы побыть наедине с женой.